Неформальные отношения

Глава 11

ЭМЕРСОН

И вот так я вспомнила. Потребовался лишь один долгий взгляд от парня, который разбил мне сердце. Он стоял и смотрел. А в его взгляде… Я изо всех сил старалась сдержать слезы. Но потерпела неудачу.

Прошлое

— Ты должна меня отпустить, пупсик.

— Что я тебе говорила насчет этого слова? — всхлипнула я Миллеру в грудь и отказалась его отпускать, руками все еще обнимая его.

— Много чего я не могу вспомнить, потому что все мое внимание сосредоточено на том, что я видел тебя полностью обнаженной.

— Больше одного раза.

— Дважды. Я считал.

От самодовольного ответа Миллера я покраснела до самых кончиков ушей.

— Слава Богу, ты можешь считать аж до двух, — парировала я.

Миллер поцеловал меня в макушку.

— Эй, у меня хорошие оценки. Я умный и все такое.

Я закатила глаза, хотя он и не мог меня видеть, и, наконец, отпустила его.

Его ясный взгляд был сосредоточен на мне.

— Не уезжай, — умоляла я.

— Поверь мне, — грубым голосом сказал Миллер и поцеловал меня в губы. — Последнее, что я хочу делать, это оставить моего партнера.

— Это отстой, — вздохнула я, вытирая несколько бегущих слезинок.

— Соберись, Эмерсон. Не похоже, что у тебя нет мобильного телефона.

— Тебе не нравится разговаривать по телефону, — заметила я. — В прошлый раз, когда я тебе позвонила, ты заснул.

Он усмехнулся.

— Пока мы разговаривали.

— Ты рассказывала о танцевальной программе. Прости меня, если я немного задремал, но, черт возьми, девочка, я не знаю, что такое «пайк»… Что это за хрень вообще? И почему это было важно. И я — последний парень, который мог бы тебе сказать, были ли твои ноги прямыми. (Примеч.: «Пайк джамп» — это прыжок, при котором вытянутые руки касаются прямых ног в воздухе).

— Они были прямыми, — вздохнула я. — Для сведения. Я потрясающе делаю пайки.

— Ты супер потрясающая и в постели, но я же не звоню тебе, чтобы рассказать о том, что ты уже и так знаешь.

Я старалась не покраснеть во второй раз.

— Вот так вот. — Миллер обхватил мое лицо, большими пальцами погладил нижнюю губу. — Не забывай меня.

— Как будто я смогла бы когда-нибудь забыть такую колючку в моем боку, такую занозу в моей заднице…

Он обрушился своим ртом на мой, а затем отстранился, его глаза умоляли.

— Мы ведь сделаем так, чтобы все получилось, да?

— Безусловно. — Но меня захлестнуло сомнение. Он переезжал на другой конец страны. Буквально.

И он был Миллером Квинтоном.

Сексуальным.

Харизматичным.

Моим лучшим другом.

А не моим парнем.

Я сказала ему, что каждому из нас будет слишком сложно жить своей жизнью так далеко друг от друга.

Это было болезненным решением для нас обоих. Что, если он западет на кого-то другого? Что, если он заменит меня? Что, если я сделаю то же самое? Была ли я на это способна? Как вообще можно уезжать от своей первой любви? От своего лучшего друга?

— Ты выглядишь бледной. — Миллер потянул меня за хвост. — Мы будем разговаривать, хорошо? Просто подумай, через десять месяцев мы окончим школу и начнем учиться в колледже. Я подам документы в Вашингтонский Университет, а ты будешь в их группе поддержки. В этом наш план.

Я прикусила нижнюю губу. Сейчас он уедет далеко. Раньше было неважно, если он не получит стипендию, потому что наш план заключался в том, чтобы оставаться рядом друг с другом, но теперь он переезжал в другой конец страны.

— Что делать, если они не предложат полную футбольную стипендию?

— Предложат, — сказал он уверенным голосом. — Неужели мое сексуальное мастерство разрушило все мысли в этой симпатичной маленькой головке? — Он наклонился и прошептал: — Я — Миллер Квинтон.

Я выдохнула и скрестила руки, когда он приложил ладонь к уху и ухмыльнулся.

— Я жду.

— Неа. Я этого не сделаю.

— Я всегда мог тебя заставить. — Он посмотрел голодным взглядом на мой рот. — Так что, кто я?

— Миллер Квинтон, — проворчала я.

— Кто предоставит мне полную стипендию?

— Вашингтонский Университет, — сказала я немного громче.

— В самую точку. — Он протянул руку, чтобы мы стукнулись кулаками. — Больше никаких слез. Я запираю это дело на замок.

— Обещаешь?

— Когда дело касается тебя, — прошептал он, — я никогда не нарушу своего обещания.

— Ты всегда будешь моим лучшим другом.

— А ты всегда будешь девочкой, с которой я споткнулся в шестом классе.

— Ничего себе, какой сильный эмоциональный момент. Ты продержался пять минут.

— … сказала она.

— Миллер… — Я боролась со слезами.

— Я обещал, что ты никогда не будешь плакать из-за меня. — Он притянул меня для последнего объятия. — Так позволь сдержать это обещание и прекращай плакать, ладно?

Я кивнула.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Мой голос дрожал, и я не чувствовала своих ног.

Миллер повернулся и сел в грузовик.

Я стояла на улице, пока он отъезжал, и мысли вернулись ко всем украденным у нас моментам… Его руки на моих бедрах, губы на моей шее. Я уже скучала по его прикосновениям, а прошли всего лишь секунды. Я вздрогнула от воспоминаний о его языке, который скользнул по моей нижней губе, прежде чем мы приняли решение, навсегда изменившее нашу жизнь. То был наш первый раз, но мы и не подозревали, что, в конце концов, должны уплатить эмоциональную цену.

«Все будет хорошо», — напомнила я себе.

А потом еще раз.

Все будет хорошо.

Я начала хлюпать носом, а потом чуть не врезалась в стену.

Затем Санчес рывком втащил меня в ванную комнату, расположенную между двумя раздевалками, и скрестил руки на груди.

— Это тот парень.

— Что? — Я пыталась смотреть на пот и грязь на его толстовке для тренировок, но он сжал рукой мой подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

— Соблазнительные Изгибы, — прошептал он.

И я не сдержалась.

Просто полностью потеряла рассудок и начала всхлипывать, уткнувшись в парня, который вчера вечером сказал, что хочет от меня только секса.

Я так низко пала?

Или у меня на самом деле совсем нет друзей?

— Ты его любила.

Я ничего не сказала. Может, мне и не нужно было.

— Знаешь, всего этого можно было бы избежать, если бы ты просто позволила мне вытрахать его из твоего организма, — мягко сказал он. — Но часть меня думает, что это бы не сработало, да, Соблазнительные Изгибы? Ты бы просто представляла себе его руки, а не мои, и меня это чертовски бесит.

— Это ничего не значит. — Я вытерла потеки туши под глазами. — Я имею в виду, что это была глупая школьная влюбленность в моего лучшего друга.

— Вы вместе учились в школе?! — голос Санчеса поднялся на октаву. — Лучшие друзья?

— Мне нужно на тренировку. — Я попыталась пройти мимо него, но Санчес был сплошной стеной из мышц и решительности.

— Я напишу тебе записку.

— Санчес… — Я толкнула его в грудь. — Мне это нужно. Я всегда хотела быть Девушкой «Смельчаков». Не хочу опоздать.

— Это еще не конец. — Его взгляд обещал охотиться за мной, если я не соглашусь.

— Хорошо. — Я скрестила руки на груди. — Поговорим… позже.

— Когда именно «позже»?

— Просто… позже.

— Ужин.

— Что? — Я так быстро повернула голову, что почувствовала головокружение. — Почему ты хочешь поужинать со мной? Я же уже сказала, что не собираюсь с тобой спать.

— Во-первых, ты отвергла меня только дважды… или это было три раза? Но я умею дожимать людей. Во-вторых, тебе нужно есть. Людям нужна еда. И, в-третьих, ты будешь голодная после второго дня тренировок. Поверь мне, большинство девочек блюет.

— Ну, спасибо! — Я взметнула свои руки. — Это было самой ужасной ободряющей речью из когда-либо существовавших! Я не хочу блевать кукурузными хлопьями и яйцами!

Санчес скривился.

— Дерьмо, тебе крышка. И я тоже не хочу.

— Санчес!

— Ты их смешиваешь, или все-таки ешь по отдельности?

— С дороги!

— Ужин.

— ХОРОШО!

Санчес ушел с дороги, но затем крикнул мне вслед:

— Надень что-нибудь сексуальное!

Я его ненавидела.

И одновременно обожала.

Мне вроде как хотелось и дать ему в морду, и позвонить ему, когда у меня спустит шину.

— Сюда! — прошипела Кинси, когда я выбежала на поле. К счастью, девочки все еще растягивались.

Тренер Кей дунула в свой свисток и улыбнулась; она была злорадной, эта улыбка. По коже побежали мурашки.

— Добро пожаловать на второй день. Известный как «адский день».

Посреди стонов протеста тренерский состав начал приносить ведра и размещать их по всему стадиону.

— Они пытаются нас убить, — пробормотала я.

— «Все люди должны умереть», — подмигнула Кинси.

— «Игра престолов». Я знала, что ты мне нравишься.

— Я выйду за Джона Сноу, если вся эта штука с черлидингом не выгорит.

— Ну, хорошо, что он еще жив!

— Ах, надеюсь, мы тоже выживем. — Кинси выдохнула полной грудью и положила руки на бедра.

— Двадцать кругов, — тренер Кей ухмыльнулась. — А затем выстраивайтесь в линию для отжиманий, приседаний и армейских ползаний. Мне нужна кардио-тренировка в первозданном виде. Если жалуетесь, то бежите дополнительный круг, кто окажется последним… — Кинси напряглась рядом со мной. — Должен будет сделать берпи. А если провалитесь, то покинете команду.

— Что представляет собой провал? — прошептала я уголком рта.

— Это легко. — Кинси улыбнулась. — Сдалась — значит провалилась. Если ты продолжаешь упражнения, то остаешься в команде.

— А если меня вырвет?

— Быстрее заканчивай и вперед.

— Великолепно.

Снова раздался свист свистка.

— Побежали! — крикнула тренер Кей.

Это будет очень длинное утро.

♥♥♥

Спустя восемь часов, я была готова заползти в темную дыру и умереть, позволить кому-нибудь найти мое тело, похоронить в белом атласе, ну, и всякая хрень в этом роде.

Серьезно. Болело абсолютно все.

Но я не сдалась.

Фактически, я с самого начала поняла, что нужно просто все делать не спеша. Так что придерживалась выполнимого темпа и смогла его поддерживать, в то время как многие девочки выглядели так, словно были готовы сдохнуть. Половина из нас была достаточно умной, чтобы размеренно шагать и пить протеиновые коктейли и воду, когда нам давали перерывы. Я пришла к выводу, что в этой ситуации самым главным была мотивация. Выживут лишь сильнейшие.

После утренней тренировки я чувствовала себя как в аду, но одновременно чувствовала себя сильной, и даже заработала несколько заверений в «хорошей работе», а еще, некоторые высокомерные девушки дали мне пять.