Неформальные отношения

Глава 27

МИЛЛЕР

Вечеринка после игры — и это означало, что я должен прийти, хотя и не был настроен праздновать. Санчеса и Эм еще не было в баре, а я не хотел уезжать не попрощавшись.

Правильно. Я настолько был лузером, что ждал, чтобы попрощаться с двумя людьми, которым, вероятно, пофиг на то, что я, вообще, их ждал.

— Ты собираешься его пить или просто будешь похотливо смотреть на пиво, словно хочешь сделать его своей сучкой? В хорошем смысле, конечно же, — раздался голос Кинси за моей спиной, а затем она похлопала меня по плечу. — Если тебе от этого станет лучше, то любовь — отстой.

— Вау, спасибо, — сказал я с фальшивым энтузиазмом. — Я так нуждался в этом ободряющем разговоре особенно после того, как сделал свой первый тачдаун.

Кинси плюхнулась на сиденье рядом со мной и ухмыльнулась.

— Обращайся.

Джекс сурово на меня посмотрел поверх ее головы.

— Ах, твой брат посылает мне предупреждающий взгляд.

— Просто все время оставайся на оговоренном расстоянии в полтора метра от меня, и он не оторвет тебе голову.

— Не представляю, чтобы Джекс был жестоким, — признался я, наконец-то, сделав глоток пива.

— Джекс? — расхохоталась она. — Мой брат? Ты явно не слишком хорошо его знаешь. Опять же, не думаю, что хоть кто-то хорошо его знает. Он… сдержанный, расчетливый и, да, его трудно рассердить, но надави на него слишком сильно и… — она показала руками взрыв, — приятного будет мало.

— Хм… — Я посмотрел на парня, который с большой вероятностью будет тренировать футбольную команду средней школы после выхода на пенсию или станет добровольцем в детской больнице. — Ну, если ты так говоришь.

— Я это знаю. — Она закатила глаза. — Хочешь проверить?

— Как? Мне нужно сесть в метре от тебя вместо полутора? Рискнуть жизнью, типа?

— Это я, — ее плечи резко опустились, — опасна.

Я посмотрел на нее.

— Это коктейль «Ширли Темпл»? (Примеч.: «Ширли Темпл» — коктейль, в состав которого входят: имбирный эль, сироп «Гренадин», лед; подают в высоком бокале, украшают соломинкой, долькой апельсина и свежей вишней).

Нахмурившись, Кинси оторвала черенок вишни зубами и пожала плечами.

— Мне нравится ясная голова.

— Выпьем за это. — Я поставил пиво, взял воду и стукнулся с ней стаканом.

— Я смотрю, все совсем плохо. — Голубые глаза осмотрели меня с ног до головы, словно отмечая все мышцы, покрывающие мое тело.

— Что?

— Ты. — Она указала на меня соломинкой. — Ты зациклился на Эмерсон. Не пойми меня неправильно, я понимаю тебя. Она красивая, по-настоящему любезная, веселая, к тому же у нее есть задница. — Ее плечи опустились еще сильнее. — Вероятно, поэтому большинство нормальных парней смотрят на меня сзади и проходят мимо.

— Подожди-ка, сдай назад! Почему это ты так подавлена из-за задниц?

— Я хочу, чтобы у меня была задница.

— Задница Эмерсон? — в замешательстве спросил я.

— Просто задница. — Кинси взметнула руки вверх. — И не такая, о которой ты думаешь. Ну, ты знаешь, такая, чтобы завладевала вниманием парней. Я хочу настоящую задницу. — Она встала и хлопнула себя по попке. — Понимаешь? Вот посмотри, здесь совсем не за что схватиться!

Я поперхнулся водой и начал кашлять, пока она виляла передо мной своей попкой; с каждым движением мне становилось все труднее оторваться от этого вида.

И тут к нам, сжав кулаки, направился Джекс.

— Итак, что ты думаешь, Джекс? — ровно сказал я. — Твоя сестра сказала, что ей нужна задница.

Рот Джекса открылся, затем закрылся, затем снова открылся.

— Что-что?

— Ты должен лучше ее кормить, чтобы у нее появилась задница. Именно это делают хорошие братья.

— Что-то я в замешательстве. — Джекса прищурил глаза. — Разве не ты только что заценивал ее задницу?

— Здесь нечего заценивать, — вздохнула Кинси и снова села на стул. — Но спасибо, что доказали еще одну мою точку зрения. Даже если бы у меня была задница, ни один парень не коснулся бы ее, потому что ты мчишься ко мне каждый раз, как кто-то дышит в мою сторону. Может, мне сменить команду? Найди себе милую девушку. Или кошку. Возможно и то, и то?

— Ну, хватит, — голос Джекса был резким. — Как бы мне хотелось выпивать во время сезона.

Я протянул ему свою воду.

Он впился в меня взглядом.

— О, ну, большое спасибо. Я обязательно утоплю в ней свои беды и горести.

— А ты была права. Вот теперь я увидел часть этого нрава. — Я посмотрел на сидевшую за Джексом Кинси.

Она подмигнула.

— Я же говорила.

— Я слишком устал, чтобы вы накидывались на меня. Вы уже видели Санчеса? Я хочу с ним поговорить до того, как уйду.

— О чем? — с любопытством спросил я.

— Ой, ты же знаешь. — Джекс поставил стакан с водой. — О том глупом пари новичков в отношении черлидеров в предсезонье. Они выбирают себе по одной, а затем выигрывают трофей, то есть ту хрень, которая у нас сейчас им считается. Знаю, что ему нравится Эмерсон, но ни один из игроков не занимался этим во время сезона. Санчес до фига для нее делает, чтобы всего лишь переспать с ней, и, как бы сильно я не любил этого парня, Томас говорит всякое дерьмо за его спиной, о том, что он превратился в киску, а нам не нужна такая драма во время сезона.

Кинси нахмурилась.

— Джекс, думаю, что бы между ними не происходило, это больше, чем просто секс. А вы, ребята, все еще заключаете пари?

Я неловко изменил позу.

Брови Джекса взлетели.

— Да, блин. Все видят, что она ему нравится, не в этом дело. Я просто хочу знать наверняка, что его игра останется на уровне. Не обижайся, но если она с ним играет…

— Стоп. — Я встал лицом к лицу с моим лидером, с моим братом. — Она не такая, ясно? Так что просто заканчивай с этим.

Джекс поднял руки.

— Чувак, я не пытался оскорбить ни ее, ни Санчеса.

— Серьезно? — фыркнул я. — А прозвучало именно так.

— Позволь Санчесу самому за себя постоять, мужик, а Эмерсон самой за себя, — серьезно сказал Джекс. — Бог знает, что она больше не твоя, чтобы ты ее защищал.

Я хотел ударить его за эти слова.

Но это была правда.

И я это ненавидел.

Это была моя новая реальность.

Та, в которой я наблюдал, как пара уходит в закат.

Та, где меня не включали в планы на будущее.

В это время Эмерсон и Санчес вошли в бар, его рука была обернута вокруг нее в защитном жесте — словно Эм нуждалась в защите.

И когда они подошли к нам, он, практически, притянул ее к себе так, что я не мог видеть даже ее лицо.

Какого черта?

И вот тогда я понял.

Санчес защищал ее не от взглядов других парней.

Он защищал ее от меня.

Мне просто хотелось знать почему.

И почему его взгляд выражал столько отвращения, будто я только что совершил убийство.

— Нам нужно поговорить. — Его голос был пустым и жестким.

— Нет. — Джекс встал между нами. — Нам всем нужно поговорить. — Он потянул нас обоих от девушек, и мы вышли на улицу.

— Думайте об игре, дамы, — прошипел Джекс. — Не знаю, что, черт возьми, происходит с вами и Эмерсон, но вы не будете выносить это на поле, ясно? Не позволяй драме уничтожить что-то хорошее.

— Я не буду, — искренне сказал Санчес. — Клянусь.

— Да, — жестко сказал я. — Я тоже.

— И Санчес? — Джекс сунул руки в карманы. — То, что происходит у тебя с Эмерсон — надеюсь, это не для того, чтобы просто затащить ее в койку?

— Нет, блядь! — взревел он. — Ты сейчас серьезно?

— Э-э-э… тихо, тихо! — Джекс поднял руки и попятился задом ко мне, чуть не столкнув нас назад на припаркованную машину. — Ты знаешь, что я должен был спросить.

— Это не твое дело, так что ты не можешь спрашивать о моей личной жизни, капитан, — усмехнулся Санчес, глядя на меня, затем медленно покачал головой. — Знаю, тебе в это трудно поверить, но она мне по-настоящему нравится. Я хочу защитить ее от всего этого дерьма. — Он махнул рукой, и она, практически, указала на меня. — Вы, ребята, знаете, насколько плохой может быть пресса. Последнее, что нам нужно, чтобы они подумали, что я встречаюсь с ней из-за пари, особенно, из-за Джеки, не отрывавшей рук от моей задницы после игры.

— Она видела, как вы целуетесь, — пробормотал я.

— Все видели, как они целуются, это выложили в «Твиттер», — добавил Джекс, проводя руками по лицу. — Послушай, ты знаешь, что тренерский состав не будет обращать на это внимания до тех пор, пока ты будешь хорошо себя показывать, а мы будем продолжать выигрывать, но в то мгновение, когда это станет отвлекать тебя от игры, твою задницу вызовут в их офис, — выругался он. — Завтра у нас выходной, затем тренировка во вторник, так что давайте все просто отдохнем. Вы сегодня всех сделали, но у нас впереди целый сезон, и нам нужны победы, а не проигрыши.

— Согласен, — ответил Санчес.

Джекс кивнул и ушел.

Оставив меня наедине с Санчесом.

Он ничего не говорил.

— Что случилось? — Я скрестил руки на груди. — Ты выглядишь так, будто я переехал твоего щенка.

Он выругался и пихнул ботинком стену.

— Ничего. Возможно, у меня просто проблемы со вспышками гнева.

— Это совсем на тебя не похоже.

— Повтори?! — Он резко поднял голову, его глаза сверкнули. — С каких пор ты так хорошо меня знаешь?

— Я ненавидел тебя весь прошлый год. — Я сглотнул, избавляясь от сухости в горле. — Потому что ты был хорош и дерзок — ты все еще такой. — Санчес закатил глаза. — Но в этом году, теперь, когда у меня есть причина еще больше тебя ненавидеть за то, что ты забрал, что я считал своим, я не могу этого сделать.

— Почему это? — Санчес направился ко мне, пока мы не встали нос к носу.

— Потому что, возможно, так и должно быть.

На его лице промелькнула вина так быстро, что я чуть ее не пропустил.

— Я не был бы так уверен, что в этом состоял план, мужик.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Слушай, нам всем нужно поспать. У Эмерсон был ужасный вечер. Ее отец…

Вина вернулась.

— Ее отец, что? — Я жаждал информации.

— Он не здоров. Я разговаривал с медсестрой до того, как Эмерсон вернулась домой, и когда она отказалась мне что-либо рассказывать… я кое-что «открыл», пока она была в ванной. У него серьезно прогрессирующая болезнь Альцгеймера, и всего лишь вопрос времени, когда его нужно будет поместить в дом престарелых. Как бы сильно мне ни хотелось думать, что у меня были дерьмовые времена, у нее все намного хуже. Я видел документы, все очень плохо. — Санчес почесал затылок и снова выругался. — Он болел, когда вы учились в старших классах?

— Нет. — Мой голос казался пустым. — Абсолютно уверен, что нет. У них был прекрасный дом у озера, он был профессором…

— Ребята? — Кинси высунула голову из бара. — Эмерсон валится с ног, а она была здесь не больше десяти минут.

— Я отвезу ее домой. — Санчес начал уходить, и я понял, что он имел в виду свой дом, а не ее.

Кинси позволила Санчесу пройти мимо нее, а затем скрестила руки на груди, всматриваясь в мое печальное лицо.

— Я пропустила бой братанов?

Я фыркнул.

— Нет.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Братья, сражающиеся вместе, держатся вместе. Не позволяй этому, — она подняла руки вверх, — разрушить что-то хорошее. А ты, Миллер Квинтон, хорош.