Фатальное трио

12. Как-то всё усложняется

Чего мне хочется меньше всего, так это разборок посреди ночи.

– Что? – раздражённо пожимаю я плечами. – Мне не спалось, и я решила немного погулять.

– На «Ламборгини»?

– Я в марках не разбираюсь.

– То есть тебя посреди ночи привозит крутая тачка, но ты не хочешь сказать, где была? Правильно?

– На улице, Ярик. Я сказала уже. Гуляла.

– Понятно.

Мне самой ничего не понятно, а уж тебе-то откуда…

– Что тебе понятно? – устало выдыхаю я.

Он ничего не отвечает, поворачивается и выходит. Я слышу, как он шлёпает босыми ногами в сторону кухни, хлопает дверками, что-то наливает. Разбивать сердце Ярославу не входит в мои планы, и, как бы я ни злилась на него в последнее время, я его люблю. Да и злилась я, скорее, на себя и чувствовала разочарование и обиду, уязвленность, что ли…

Я бросаю ключи на комод и плетусь на кухню.

– Налей мне тоже, что ты там пьёшь.

Сажусь к столу и подпираю голову руками. Яр наливает и ставит передо мной стопку.

– Водка что ли?

Я выливаю в себя обжигающую жидкость. Ух.

– Алиса.

Я обращаю на него взгляд.

– Что с тобой происходит?

Я пожимаю плечами и долго молчу, глядя на него, но потом всё же отвечаю:

– Не знаю.

– Это всё из-за того, случилось? Из-за Весты?

– Наверное, Яр, не знаю. Я бы хотела, чтобы ты мне всё объяснил, а ты ждёшь объяснений от меня.

– А что тебе объяснить? С кем ты по ночам встречаешься? Или что?

– Мне вот интересно узнать, ты думаешь тебе было бы хорошо с Вестой? Лучше, чем со мной? Насколько лучше? И ещё хочу понять, что ты чувствовал, когда ласкал её ноги. Они ведь красивые. Тебе понравилось? И ещё я хочу знать представляешь ли ты её, когда трахаешь меня? Думаешь о ней в такие моменты? Явно ведь не обо мне. Может, пока я ходила в туалет она тебе отсосала? Или ты вылизал у неё там? Как часто ты о ней вспоминаешь? И много чего ещё. Но ты почему-то не хочешь говорить об этом. Ты хотел тройничок, чтобы был благовидный повод трахнуть Весту или тебе просто нужен кто-то третий? Или дело во мне, и я тебя не устраиваю? Так ты просто скажи и всё. Одно слово и я уйду, чего мучить себя, мы узами брака не связаны.

– Ты что, издеваешься?

– Нет, меня действительно все эти вещи очень волнуют, буквально не выходят из головы.

– Алиса, ты дура? Ничего не было. Я был пьяный и обкуренный, как и все мы, также, как и ты.

– Это точно, да только я-то не стала с ней целоваться и сиськи ей массировать тоже не стала, хотя и была обкуренная, как и ты. И я не знаю, что ты с ней делал, пока я спала. Трахался?

– Да ничего! Ничего я с ней не делал! – почти кричит Ярослав.

– Да? А почему ты проснулся в обнимку с ней, полностью голой вообще-то?

– Как я могу тебе на это ответить? Я же спал! Откуда я могу знать?

– Понятно.

– Что? Что тебе может быть понятно?

– То, что ты не знаешь, как так вышло, что проснулся с голой бабой в объятиях.

– Но это же сон! Ты шутишь что ли?

– Шучу ли я? Ведь это не я её обнимала. И что вы делали перед этим?

– Блин. Наверное, во сне мне показалось, что это ты, поэтому я и обнял её.

– Ты вообще себя слышишь? Ты думал, что это я? Спутал её со мной?

От этих слов мне становится так горько и больно, что на глазах сами собой наворачиваются слёзы.

– А мне кажется, – со злостью говорит Ярослав, – ты снова возвращаешься к этому только для того, чтобы не отвечать на мои вопросы.

– Возвращаюсь? Я оттуда ни на миллиметр не сдвинулась, не удалилась ещё настолько, чтобы можно было вернуться. А ты думаешь, что всё уже позади? Полизал чужую пиздёнку, сказал, что ничего не помнишь и всё? Перешагнул и дальше пошёл? Или что? Какие у тебя там вопросы? Я, в отличие от тебя, могу абсолютно чётко сказать, насколько и с кем мне было хорошо.

– А с ним? С тем, кто тебя привёз на «Ламбо»?

За то, что произошло сегодня ночью меня нельзя обвинять, это, по сути, было изнасилованием... Но могу ли я сказать, что мне не понравилось? Я молчу и пристально вглядываюсь в лицо Яра.

– Я тебе не изменял, ты знаешь. Это была твоя игра и по твоим правилам. А ты? Ты мне изменила? Ты с кем-то потрахалась?

– Изменила ли я тебе? – я продолжаю смотреть на него невидящими глазами.

Перед взором снова проносятся кадры сегодняшней ночи, и пауза затягивается. Лишь через какое-то время я замечаю, насколько Ярик взволнован и уже открываю рот, чтобы всё рассказать, но понимаю, как ему будет больно.

– Нет, Ярик, нет, – качаю я головой, очнувшись, и по щекам начинают бежать слёзы. – Я бы так не сказала.

Он подходит ко мне, опускается на колени и обнимает за плечи, утыкаясь лицом в грудь.

– Алиса, я тебя люблю и не хочу потерять, – горячо шепчет он.

– И я, я тебя тоже люблю, но сейчас нам надо хорошенько выспаться.

Не хватает мне, чтобы он разревелся вместе со мной.

– Всё перемелется, – шепчет Яр, – ведь всё это ничего не значит, вообще ничего. Был с нами кто или не был не имеет никакого значения. Это всё равно, как если бы я ревновал тебя к вибратору, понимаешь? И я не против, если ты решишь взять его к нам в постель. Пойми, есть только ты и я, а остальные… Я ведь только тебя, а не кого-то там ещё люблю.

Вибратор? Это он мне подарил, но я так ни разу им и не воспользовалась. Да... сил и желания говорить что-то ещё у меня нет... * * *

Несколько дней проходят в апатичной полудрёме. Мелкий дождь за окном, скучные уроки, опостылевшие разговоры коллег и придирки директора заканчиваются пресными вечерами дома.

Я даже не встречаюсь с Катей, всё ещё желающей знать, почему я интересовалась тем красавчиком на фото. Я снова и снова придумываю причины, чтобы отложить встречу.

По молчаливому согласию мы с Яром не касаемся острых тем, стараемся выглядеть милыми, будто всей этой истории никогда не было между нами. У нас всё хорошо, всё обыденно и спокойно.

Я убеждаю себя, что Яр, в принципе, прав. Пройдёт немного времени, и все наши переживания померкнут, воспоминания начнут затираться, и мы снова заживём, как раньше или даже ещё лучше, начав больше ценить то, что у нас есть.

Правда, есть одно «но». И это «но» довольно внушительных размеров. Я почти постоянно думаю о Робе. Я вспоминаю его лицо, его взгляд и его запах. Глупость какая-то. Я его совсем не знаю и его магнетическое действие меня даже пугает, но вот вчера я купила свечи с ароматом мирры.

И ещё, я снова и снова прокручиваю в голове события последних дней. Иногда я вспоминаю о том, что мы делали втроём с Ирой-Вестой. Как правило, эти воспоминания меня огорчают. Но гораздо чаще мои мысли возвращаются к ночи в ресторане, где были только я и Роб.

Я снова вижу то, что он делал со мной, вспоминаю его взгляд и его слова. Я опять чувствую силу его рук, слышу глухой хриплый голос и ощущаю оргазм, который пережила с ним. Всё это вспоминается очень ярко и становится слишком похожим на наваждение, но пока я ничего не могу с собой поделать.

Не проходит и дня, чтобы я не пожалела, что не взяла карточку с номером его телефона. Я не знаю, позвонила бы я ему когда-нибудь или нет, наверное, всё-таки нет… но кто знает, как всё могло бы быть.

И ещё мне очень и очень стыдно. Я запуталась и не понимаю, что происходит. Я убеждаю себя, что секс с Робом был местью Ярославу за его интерес к Весте, но сама себе не верю. Я начинаю думать, что всё дело во мне, в том, что я такая испорченная и распущенная. Я дрянь и шлюха. И если бы не моя порочность, ничего этого не случилось бы, и я бы не мучала ни себя, ни Ярослава. * * *

Я надеваю футболку, мягкие спортивные брюки, те, что были на мне в ту самую ночь и накидываю ветровку, ту самую. В последнее время я начала гулять, мне стало это нравиться.

Я выхожу в ранний тёплый вечер и наслаждаюсь весной. Брожу по Патрикам, почти в точности повторяя тот маршрут, но не сворачиваю в сторону к ресторану, а иду обратно. К ресторану я с тех пор ни разу не приближалась.

Весна вступила в права, скоро конец учебного года, а там и отпуск. Поедем с Яром куда-нибудь отдыхать, на какое-нибудь тёплое море и память о Роберте Бароеве сотрётся из памяти, растворится в морской пене, будет съедена волнами.

Я шагаю вдоль пруда, поглядывая на прогуливающиеся здесь влюблённые парочки, и наслаждаюсь пением птиц. Проходя по Малой Бронной, я бросаю мимолётный взгляд на своё отражение в витрине кафе, запихиваю руки в карманы и вдруг останавливаюсь. Я нащупываю в левом кармане плотный кусочек картона.

Мне совершенно ясно, что это. Сомнений нет, но я точно помню, что не брала его и не клала в карман. Наверное, он сам. Да. Вероятно, это Роб положил мне карточку в карман куртки, когда подвозил домой.

Я долго не осмеливаюсь достать её, но наконец извлекаю на свет. Всё так. Это его номер. Какое-то время я соображаю, что мне делать с этим кусочком картона, стою и тупо смотрю на него. Наконец, я решаю, что правильней всего будет избавиться, просто его выбросить.

Ну, в самом деле… Да, я думаю о Робе, но не собираюсь возобновлять… Да что там возобновлять, там и возобновлять-то нечего. Решено. Больше никаких сомнений. Прощай, Роб, мы не созданы друг для друга, ты ошибся.

В этот момент звонит телефон. Я достаю его из правого кармана и смотрю на неизвестный номер. Что-то в нём мне кажется странно знакомым. Я перевожу взгляд на левую руку, туда, где всё ещё лежит карточка, и понимаю, что это те же самые цифры, что и на экране моего телефона. Мне звонит Роб.