Мистер Неправильный Номер

— Действительно? — Харпер повернулась ко мне и сказала. — Могу я изменить свой заказ?

Когда они исполнили чертов рекламный ролик о текиле smooth, у меня зазвенело в ушах. Потому что, святое дерьмо, Оливия говорила о…

— Ты говоришь о Рей Соль?

Она оглянулась, явно раздраженная тем, что я прервал ее.

— Я не помню, как оно называлось.

Я потянулся за бутылкой и, конечно же, она была наполовину пуста.

Я обернулся и сказал ей:

— Ты открыла запечатанную бутылку чужого ликера?

Она моргнула.

— И что?

— Так кто же так делает?

Ее брови опустились, и она выглядела защищающейся. Она положила руки на бедра и сказала:

— Я не думала, что это так уж важно, я могу просто купить тебе еще одну.

— Ты собираешься купить мне четырехсотдолларовую текилу?

Ее рот открылся от шока. Я думал, она собирается извиниться, но вместо этого она сказала:

— Боже мой, кто настолько глуп, чтобы потратить четыреста долларов на бутылку выпивки?

Я почувствовал, как моя шея становится горячей.

— Независимо от цены, ты должна…

— И эта бутылка такая дрянная. Кому придет в голову, что это хорошая идея — нарисовать лицо на бутылке дорогой текилы? — Она посмотрела на Харпер, прежде чем указать на бутылку и сказать ей. — Это противоположность роскоши. Бутылка Mad Dog обладает большей элегантностью. Я имею в виду, серьезно.

Я глубоко вздохнул, ущипнул себя за переносицу и сказал:

— Позволь мне прояснить ситуацию. Ты выпила полбутылки текилы в одиночку в свой первый вечер здесь?

— Ой. — Она опустила руки по бокам и сделала что-то со своим ртом, как будто прикусила внутреннюю сторону щеки, прежде чем пробормотать. — Ну… Нет. Я пролила немного в раковину, когда пыталась ее открыть. На самом деле я выпила только один бокал.

Итак, Оливия вылила половину бутылки в канализацию. И не просто какую-нибудь бутылку, а церемониальную бутылку, которую моя сестра купила мне в день окончания колледжа. Бутылку, которую мы договорились не открывать, пока я не проживу целых десять лет, не сдаваясь и не перейдя на работу в семейный бизнес.

— Как, черт возьми, ты смогла вылить половину бутылки, когда открывала ее? Объясни мне эту магию.

— Эм, я думаю, я пойду. — Харпер повесила сумочку повыше на предплечье и сказала Оливии. — Было приятно познакомиться с тобой.

Я старался не скрипеть зубами, когда спросил.

— Ты уверена…

— Спасибо за ужин, Колин, — сказала она, даже не оглядываясь на меня. Она двигалась вперед, когда вышла из квартиры, с силой хлопнув дверью за собой.

— Мне нужно на горшок, — сказал старший ребенок, и Оливия ответила, свирепо глядя на меня.

— Хорошо, не забудь потом вымыть руки.

Она взяла малыша и продолжала смотреть на меня так, словно от меня плохо пахло.

— Что? — Она наклонила голову. — Разве ты не собираешься пойти за ней?

— С чего бы это мне?

— Зачем тебе это? — Она сказала это так, как будто я был идиотом. — Эм, потому что она была твоей парой, а ты вел себя как придурок…?

— Во-первых, нет, я этого не делал. Я был придурком для тебя, а не для нее.

Она фыркнула.

— Из-за отвратительной бутылки выпивки.

— Из-за церемониальной бутылкой, которую ты не имела права открывать.

Она жестом велела мне поторопиться перейти к делу.

— А во-вторых?

— Во-вторых, с ней все равно ничего бы не вышло.

— Откуда ты это знаешь? Харпер казалась великолепной.

— Я просто знаю.

— О, это верно. Колин с мозгом робота знает все.

— Может, у меня и мозг робота, но это чертовски лучше, чем быть безответственным, свободолюбивым нахлебником. — Я хотел добавить, еще про то, что кто разговаривает с незнакомыми мужчинами, но я не должен был этого знать. Тем не менее, это сводило меня с ума весь день, думая о каком-то подонке, преследующем ее по городу.

Ее ноздри раздулись, и она сильным рывком заправила волосы за уши.

— Свободолюбивый нахлебник. Это… очень мило, Колин.

Как раз в этот момент раздался стук в дверь, и момент был поглощен Уиллом и его женой, слава Богу. Мальчики выбежали на крыльцо и, казалось, были в восторге от встречи со своими родителями, хотя через три минуты они плакали, обнимали Оливию и умоляли родителей не забирать их домой.

Я поговорил с Уиллом секунду, но потом поступил умно и исчез в своей комнате.

Оливия

— Оливия?

Я слышала его через дверь, этот ослиный проныра, и его голос был тихим, как будто он не хотел будить меня, если я уже уснула. Я хотела проигнорировать его, но мазохисту во мне было любопытно, что еще он хотел сказать.

— Можешь войти.

Дверь медленно открылась, и он посмотрел на меня сверху вниз. Его лицо все еще было серьезным, но я представляла, что каждая клеточка его существа хотела посмеяться надо мной.

Потому что я знала, что выгляжу нелепо.

Я сидела на надувном матрасе, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги перед собой, держа в руках огромную банку с крендельками, которые я украла у Джека, как будто кто-то собирался украсть их у меня.

— Послушай, Лив…

— Нет. — Я покачала головой и указала на него, указывая на его торс. — Ты не можешь этого сделать. Это похоже на какую-то патриархальную шутку: ты стоишь надо мной со своим прессом и грудными мышцами, как греческий бог, в то время как я раболепно смотрю на тебя со своего места на полу, как крестьянин. Или садись на мой уровень, или мы поговорим утром.

Одна его бровь взлетела вверх.

— Хорошо.

Он подошел, отвратительно горячий в своем голом виде, и опустился рядом со мной на надувной матрас с такой силой, что меня чуть не катапультировало через всю комнату.

Я не хотела пялиться на его белье от Кельвина Кляйна, пока он говорил со мной, но я представила, как он садится на стул у стола или, возможно, на пол прямо напротив меня.

Занять место рядом со мной не входило в мои фантазии.

— Сейчас. — Я прочистила горло и не смотрела вниз на его ногу, которая касалась моей ноги. У меня не было никакого интереса болтать с парнем, который умудрился высказать вслух то, что, как я всегда знала, он думал, поэтому я повернулась к нему лицом и подняла бровь.

— Тебе что-то нужно?

— Да, — сказал он, — я хочу извиниться.

— О, избавь меня от этого.

— Просто послушай. — На его челюсти был малейший намек на тень, и я ненавидела то, что это выглядело хорошо. Он сглотнул и сказал. — Мы всегда делаем все эти язвительные шутки, но я был придурком, и мне жаль.

— Ты извини конечно, но мы оба знаем, что ты это имел в виду. — Я посмотрела вниз на крендельки, лежащие между моих бедер, и провела пальцем по крышке.

Он вздохнул и прислонился головой к стене.

— Частично.

Тогда я посмотрела на него, ожидая, не собирается ли он объясниться, и он посмотрел на меня. То, как его голова была откинута назад, заставило меня снова обратить внимание на его горло, как горло может быть горячим? И этот дико отвлекающий кадык. Его голубые глаза были всем, что я могла видеть, когда он сказал:

— Ты иногда бываешь немного… свободолюбивой, но я не думаю, что ты нахлебник. И я полностью впечатлен тем, что ты делаешь со своей жизнью. Ты уже получила отличную работу. Ты тренируешься. Черт, ты только что рассталась со своим парнем, и ты…

— Что ты знаешь о нашем расставании? — Боже, неужели все каким-то образом узнали, что произошло? Не о пожаре, об этом знала вся страна, а о том, как Эли изменил и нашел свою вторую половинку, которой случайно оказалась не я.

— Только то, что он не помог тебе переехать, и ты сжигала его любовные письма. — Он выпрямился и слегка повернулся ко мне, отчего надувной матрас заскрипел. — Но я хочу сказать, что ты на самом деле берешь себя в руки, и за этим довольно впечатляюще наблюдать.

— О, Боже, я произвела впечатление на Колина Бека.

Это заставило его расплыться в ухмылке.

— Радуйся этому, солнышко.

Я закатила глаза, но не смогла удержаться от улыбки.

— Я никогда не знала кого-то более высокомерного, чем ты.

Это заставило его широко улыбнуться, как будто я только что сделала ему комплимент.

— А теперь скажи, что ты меня прощаешь.

— Окей. Я даю тебе проходной билет на этот раз.

— Ты просто не могла использовать мои слова, не так ли?

— Неа.

— Хорошо. — Он двигал бедрами взад-вперед, сотрясая надувной матрас, и говорил. — Я понятия не имею, как ты спишь на этой штуке.

— Все в порядке. Не все из нас привыкли к модным фиолетовым матрасам, так что я справляюсь лучше, чем ты.

— Подожди минутку. — Он скрестил руки на груди, отчего его бицепсы напряглись, и я поймала на себе пристальный взгляд его голубых глаз. — Откуда ты знаешь, что моя кровать фиолетовая?

— Ты просто кажешься таким типом. — Я закатила глаза, надеясь быть убедительной.

— А на днях мое одеяло пахло духами.

— И что? Это лучше, чем вонять нечистотами, верно? — Я уставилась в его прищуренные обвиняющие глаза, вздернув подбородок, но что-то в моем лице, должно быть, выдало меня.

— Черт возьми, ты спала в моей постели, когда меня не было в городе, не так ли? — Он выглядел испуганным, но в то же время немного повеселел, когда выпрямился и стал ждать моего ответа.

— О, боже мой, нет, я бы никогда этого не сделала. — Я заправила волосы за уши и пробормотала. — Я только что пару раз вздремнула на нем, поверх одеяла.

— Пару раз вздремнула. — Он кивнул головой и поджал губы. — Поверх одеяла.

— Смирись с этим, это не значит, что я залезала на него в обуви или что-то в этом роде. Эта просто отстой, — сказала я, слегка подпрыгивая на матрасе, — и твоя идеально застеленная кровать звала меня.

Он просто смотрел на меня с саркастической полуулыбкой на лице, не говоря ни слова, как будто он знал обо мне все и был одновременно удивлен и раздражен своим знанием.

— Да ладно, ты бы никогда не узнал, если бы я тебе не сказала, так что просто забудь об этом. — Должно быть, это было потому, что я устала, но мне пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. — Этого никогда не было. Вообще-то, я просто пошутила.

Он медленно покачал головой и недовольно улыбнулся.

— Я никогда не знал никого более дерзкого, чем ты.

— Посмотри в зеркало, Бек. — Я скрестила руки на груди, подражая его позе.

Он издал звук, то ли в знак согласия, то ли в знак разочарования, и поднялся на ноги. Это было странно, каким-то образом Колин смог вскочить прямо вверх, придерживаясь надувного матраса, в то время как я обычно спотыкалась и немного подпрыгивала, прежде чем встать на ноги.

Он странно посмотрел на меня, пока топтался у двери, как будто в его голове много чего происходило. Он взглянул на стену надо мной, прежде чем опустить глаза и сказать.

— Итак, я думаю, увидимся утром.

— Я думаю, так и будет. — Я поставила банку с кренделями на пол рядом с кроватью и наклонилась, чтобы снять обувь. Я расшнуровала первую сандалию и сказала. — Вообще-то, у меня свидание на бранч в девять утра.

Его глаза, казалось, сосредоточились на мне более пристально, когда я сказал это.

— О, да? Как вы познакомились с мистером Бранчем?

— На бегу. — Я представила лицо Пола и пожалела, что не отменила встречу. — Он был там, когда я спасала старую леди.