Удушенный

Я делаю глубокий вдох, испытывая облегчение от того, что они оба в безопасности. Риск аварии всегда висит над головами гонщиков в этом виде спорта. Некоторые погибли во время аварий, подобных сегодняшней. Но большинство гонщиков выходят из своих машин целыми и невредимыми из-за всех мер предосторожности, таких как огнеупорные гоночные костюмы, шлемы и планка над автомобилем, которая защищает водителя от переворачивания. Эта авария доказывает, почему Ф1 имеет протоколы безопасности в первую очередь.

Диктор объявляет, что Ноа и Санти сойдут с дистанции во время При, что является худшей новостью для команды Бандини. Это большая потеря, так как ни один гонщик не получит очков для участия в чемпионате Конструкторов. Кроме того, это удар по уверенности моего брата.

Я жду их в пит-сьюте, в том же коридоре, где я ранее столкнулась с Ноа. Ноа и Санти сразу же заявляют о своем присутствии.

– О чем, черт возьми, ты думал? Что за безрассудное, любительское дерьмо ты пытаешься здесь устроить? Этот дерьмовый ход стоил нам сегодня всего.

Мое тело напрягается от того, как Ноа разговаривает с моим братом. Я выглядываю из-за угла, желая взглянуть на сцену. Ноа стоит ко мне спиной, в то время как мой брат выглядит разъяренным, что случается с ним редко. У него раскрасневшиеся щеки, прищуренные глаза и нахмуренные брови.

Глаза моего брата вспыхивают. – Я уже дважды извинился, Слейд. Ты хочешь поцеловаться и помириться?

Упоминание фамилии и сарказм в голосе Санти никогда не являются хорошим знаком.

– Если ты хочешь доказать свою ценность, постарайся сделать это, не разбив машину стоимостью в миллион долларов. Это поможет тебе в долгосрочной перспективе. Но если ты хотел прокатиться на моем члене, все, что тебе нужно было сделать, это вежливо попросить. – Жесткий голос Ноа разносится по коридорам.

– Пошел ты. Ты ведешь себя как Божий дар Земле. Новость: однажды я побью тебя, как и всех остальных. Переступи через себя.

Мои глаза напрягаются, и я прижимаю руку ко рту. Ноа не отвечает. Он поворачивается к моему укрытию в коридоре и практически сбивает меня по пути в свою комнату. Его руки хватают меня, стабилизируя мое тело, прежде чем я падаю.

Тусклые глаза и розовые щеки приветствуют меня.

– Извини, – бормочет он, прежде чем закрыть дверь в свою комнату.

Мое сердце сжимается от того, каким несчастным он выглядит. Я не хочу чувствовать себя плохо из-за того, что он ведет себя как придурок по отношению к моему брату, но я не могу не жалеть его. Это отстой, что мой брат сделал глупый шаг, который имеет серьезные последствия для команды. Кроме того, моральный дух между этими двумя не может быть ниже.

Я вхожу в номер Санти, чтобы сесть на диван, когда в соседнем номере звонит телефон Ноа. Ему редко звонят по телефону, так что я не могу побороть свое любопытство. Я изо всех сил стараюсь не подслушивать, что происходит в его номере. И, стараясь изо всех сил, я имею в виду, что в настоящее время у меня есть стакан, прислоненная к стене, чтобы попытаться усилить шум. Все, что я слышу, – это приглушенные слова. Довольно неудачная шпионская миссия, если можно так выразиться, мои уши уловили только несколько слов, таких как «отец» и «крушение».

Санти входит в комнату, пока я гуглю, как люди используют стаканы, чтобы подслушивать. Он с любопытством смотрит на пустой стакан в моей руке, но ничего не говорит об этом, предпочитая игнорировать мою игривую улыбку.

Санти плюхается на диван рядом со мной и вздыхает, побежденное выражение на его лице разрывает мои сердечные струны. Его пальцы неуклюже расстегивают молнию на спортивном костюме, в то время как ноги снимают кроссовки. Он обхватывает голову руками. Комната наполняется звуком его глубоких вдохов и выдохов.

Я даю ему несколько секунд, прежде чем начать допытываться. – Как прошел разговор с главным инженером и Ноа?

Я учусь на своих ошибках, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы Ноа не услышал нас.

– Ноа, мягко говоря, зол. И я понимаю это, потому что я сильно облажался. Но я извинился перед ним, как только мы вышли из машин и вернулись сюда. Я еще даже не видел видеозаписи, но знаю, что это моя вина.

– Он не должен был так кричать на тебя при всех, устраивать сцену. Это неправильно и неловко для вас обоих. И не зрело, когда ты уже извинился.

Хорошо, громкость моего голоса немного увеличилась. Ноа может подслушивать или не подслушивать наш разговор в этот момент, не благодаря мне.

– Я лишил его приличного количества очков. Потребуется время, чтобы оправиться от этой потери. Я бы тоже злился на его месте. – Его руки тянут его за волосы, в то время как его лицо смотрит в пол.

– Вы оба – товарищи по команде, пытающиеся понять друг друга. У вас обоих разные стили гонок, и вам нужно найти свой ритм и работать вместе. – Я переживаю за них обоих. Ради Бандини и Конструкторов им нужно отложить в сторону это соперничество между ними.

– «F1 Corp» заставит нас провести конференцию после гонки вместе, чтобы представить Бандини. – Наконец он поднимает на меня глаза. Его покрасневшие глаза лишены обычного блеска, и его печаль заставляет мое сердце болеть за него.

Я делаю глубокий вдох, зная, что мне нужно сделать. – Я присоединюсь к тебе. Что самое худшее, что может случиться? Ты не можешь снова разбиться.

Знаменитые последние слова.

🏁 🏁 🏁

Встреча с прессой – это не то же самое, что наблюдать, как Санти и Ноа терпят крах в реальной жизни. На гоночной трассе вы не можете видеть или чувствовать напряжение между гонщиками. За исключением командного радио, но мало кто слушает его, если только видео не попадает на YouTube.

Видите ли, на пресс-конференции все эмоции висят вокруг, как нежелательные поклонницы. У репортеров текут слюнки при мысли о том, что эти два парня будут сидеть в дуэте. Напряжение заполняет комнату, как плотное облако, мой брат ерзает на своем месте, в то время как взгляд Ноа фокусируется на ярких огнях перед ним. Я съеживаюсь от неловкости между ними. На парней направлено множество камер, поэтому трудно что-либо скрыть.

Я беру назад свои предыдущие комментарии о том, что пресс-конференции достойны зевоты. В любой день недели я бы предпочла дремоту, а не крушение поезда.

Челюсть Ноа тикает, когда репортер задает Санти вопрос.

– Этого не должно было случиться сегодня. Из-за этого наша команда потеряла много очков.

Репортер не дает Санти легко отделаться, потому что хорошие ответы не продаются на обложках журналов.

– Правда ли, что инженер команды сказал вам затормозить машину и оторваться от хвоста Ноя, но вы не послушались?

Мой брат ерзает на стуле. – Я не хочу это обсуждать. Команда уже проиграла сегодня. Это плохо для нас. Нужно ли нам рассуждать о логике того, как я все испортил?

Ноа едва заметно качает головой, прежде чем его острые глаза смотрят прямо перед собой. Он сменил свой обтягивающий гоночный костюм на спортивную рубашку-поло, его волосы гладко прилегают к голове, и ни одна темная прядь еще не выбилась из прически. Я предпочитаю его очаровательную порочность этому печальному состоянию в любой день недели. Его руки скрещены на груди, привлекая мое внимание к рельефам мышц, выгравированных на них, загорелой коже, блестящей под яркими огнями.

Я осматриваю репортеров по всей комнате в поисках каких-либо отвлекающих факторов, но мой взгляд возвращается к столу прессы и снова блуждает по Ноа. Тьфу. Почему он должен быть соперником моего брата на гонках?

Я переступаю с ноги на ногу, мои кроссовки шаркают по скользкой плитке. Мое внимание возвращается к брату, решив игнорировать мое влечение к Ноа, потому что я не хочу принимать эти чувства. Вместо этого я перечисляю в голове все причины, по которым Ноа - плохая новость.

Чересчур рано.

Я его почти не знаю.

Он товарищ моего брата по команде. Даже соперник.

Он – шлюха, у которой больше связей, чем во всех сезонах «Холостяка» вместе взятых.

Он выглядит так, как будто он будет трахать мою голову так же хорошо, как он будет трахать меня в постели.

Выяснение всех причин, по которым Ноа Слейд – плохая идея, – полезное отвлечение, удерживающее меня от драмы, которая разыгрывается передо мной.

Я снова настраиваюсь, когда репортеры решают переключить свое внимание на Ноа.

– Ноа, расскажи нам, что ты думаешь о сложившейся ситуации.

Эти репортеры решили, что сегодня день для таких открытых расследований.

– Это дерьмовая ситуация, которая никогда не должна была произойти. Санти извинился, и мы сожалеем. Наша гоночная команда должна исправить нашу ошибку, и мы высоко ценим их усилия, направленные на то, чтобы наши автомобили были готовы к следующей гонке. Мы любим этот вид спорта, если не считать несчастных случаев. Мы не собираемся рано уходить с гонки и возвращаться домой с пустыми руками. Это наихудший пример командной работы, но мы будем работать над этим.

Он отвечает на вопросы как профессионал. Неплохо.

Мой брат заметно расслабляется в своем кресле, в его глазах читается облегчение.

Мои ожидания на сегодня не включали в себя то, что Ноа будет вести себя как профессионал. Он отбрасывает свое прежнее плохое настроение перед камерами, представляя себя лучшим товарищем по команде. Я понимаю, почему Бандини держат его рядом, помимо его таланта за рулем. Его внешность делает очевидным, почему женщины тянутся к нему, когда он такой приятный собеседник, готовый устроить шоу.

Остальная часть конференции скучна. Я украдкой поглядываю на Ноа, – что еще делать девушке во время скучной встречи. Он ловит мой взгляд, заставляя мои щеки вспыхивать.

А эта лукавая улыбка, которую он посылает мне, когда камеры останавливаются? Та, которая обещает больше? Ага. Я вижу ее.

О боже, у меня неприятности.