Несовершенный

Глава 17

Мейсон

Нельзя сказать, что правильно, а что неправильно,

Ведь линии размыты, все сведено на нет.

Осталась лишь та ложь, которую построил сам я.

Остался я один под гнетом той вины.

Она нервничает и волнуется, но молчит. Моя машина — единственная на этом уровне в гараже. Мы идем нога в ногу, моя рука все еще лежит на ее пояснице. Я не отпущу ее, пока она не окажется в моей машине. Она на грани бегства, но я, черт побери, этого не допущу.

Джулс должна знать, что принадлежит мне. Она хочет это скрывать, да и пожалуйста. Но только ради того, чтобы она не стыдилась. Мне не отказывают. К черту.

Я дам ей все, что она пожелает, потому что сам этого хочу. Я желаю видеть ее улыбку, слышать смех, который привлек меня к ней. И сделаю все, что смогу, чтобы загладить свою вину.

А взамен она отдаст мне всю себя.

Я начинаю открывать пассажирскую дверь своей машины, но потом останавливаюсь и захлопываю ее, прежде чем Джулс успевает проскользнуть внутрь.

Мой член твердый, кровь горячая. Я бросаю взгляд на Джулс, и на ее широко распахнутые глаза. Это те же самые глаза, которыми я любовался весь день. Но в ее голубых глазах нет и намека на улыбку, только беспокойство и желание отказать.

Справа от моей машины, там, где вход, стоит большой цементный столб. Он квадратной формы и шириной около метра. Если бы кто-то подъехал, он бы нас заблокировал. Всего лишь мгновение, но шансы, что кто-то придет сюда в такое время, невелики, и стоит рискнуть, исправить это дерьмо.

Я снимаю пиджак и веду ее к передней части машины, где мы будем скрыты от посторонних глаз. Хотя Джулс идет неуверенно, все же обгоняет меня, оглядываюсь через плечо, и, без сомнения, гадая, что, черт возьми, происходит.

— Мейсон?

Я слышу неуверенность в ее голосе, когда ее задница ударяется о машину.

Хватаю ее за бедра и толкаю назад, прижимая к себе и впиваясь губами в ее губы. Она вскидывает руки к моей груди, сначала отталкивая меня, застигнутая врасплох внезапной сменой планов, а затем медленно поднимается вверх по моей шее. Она поддается мне, двигая руками к моему затылку, притягивая меня к себе.

Хорошая девочка. Моя умница. Женщина, которая нуждается во мне, и мне чертовски нужно загладить свою вину перед ней.

Я прерываю пылкий поцелуй, ее тяжело дышащая грудь касается моей снова и снова, пока я смотрю на нее сверху вниз.

— Будь добра, не шуми.

Джулс кивает, ее дыхание все еще учащенное. Я снова прижимаюсь к ее губам, и она издает стон мне в рот, но прежде чем успевает заглушить его, я сжимаю ее волосы в кулак и оттягиваю назад, хватая за бедра и переворачивая так, что ее грудь прижимается к металлу.

— Подставь свою задницу, — говорю я ей грубо, поглаживая член через штаны и выглядывая из-за колонны.

Никого не видно, и мне чертовски нужно, чтобы ее тугая киска кончила на мой член.

Джулс всхлипывает, когда я притягиваю ее голову за волосы и целую в шею. Дергает бедрами, и ее горячая киска касается моего члена, дразня меня.

Я быстро расстегиваю штаны и вытаскиваю свой толстый член, поглаживая его, а затем, наконец, отпускаю ее. Она ахает, собираясь с духом и глядя через свое хрупкое плечо великолепными голубыми глазами, полными похоти… и доверия.

Я оттягиваю ее трусики в сторону и еще раз целую ее в шею, прежде чем погрузиться глубоко в нее. Все должно быть быстро, нет времени на игру.

Джулс выгибается дугой, ногти царапают капот, но она не кричит. С ее губ срывается только легкий вздох, киска сжимается, когда я сдерживаю стон и кладу руку ей на поясницу, прижимая ее вниз и удерживая на месте. Я словно попал в рай.

Ее глаза плотно закрыты, а зубы впились в нижнюю губу. Слегка раскачиваюсь и толкаюсь назад, заставляя сладчайший звук слететь с этих прекрасных губ. Стон удовольствия.

Хватаю Джулс за подбородок и заставляю взглянуть на меня, я хочу, чтобы она смотрела на меня. Желаю, чтобы она глядела мне в глаза, когда я возьму ее именно так, как нужно ей. Прямо там, где я, черт побери, хочу ее.

Она медленно открывает глаза, когда выдыхает, и тогда я снова врезаюсь в нее. Она дергается вперед, с ее губ срывается тихий крик, и я снова жду, когда она вновь посмотрит на меня.

— Ты должна смотреть на меня, милая — говорю я ей ровным голосом, хотя сердце колотится в груди.

Я покажу ей, кому она принадлежит и как чертовски хорошо будет со мной. Но она должна наблюдать за мной, должна видеть все это и знать, что именно этого она хочет. Что она хочет меня.

Джулс прижимается щекой к машине и не сводит с меня глаз, а я вонзаюсь в ее тело почти до упора, выходя и снова погружаясь в сладкую киску.

Звук шин над нами заставляет ее начать извиваться подо мной, но я знаю, что никто сюда не спустится, потому что паркуюсь здесь каждый гребаный день. Я наклоняюсь ближе к ней, прижимаюсь грудью к ее спине и нежно целую в губы.

— Никто не увидит.

Провожу рукой между нами и приподнимаю перед ее платья, дразня клитор через тонкий слой ткани. Я играю с ней, дразня и потирая, наблюдая, как она извивается подо мной.

— Посмотри на меня, — приказываю я, и она быстро переводит взгляд на меня.

В нем отражается мука от удовольствия и потребность кончить.

Джулс чертовски великолепна, и я мог бы облегчить ей задачу, действительно мог бы. Трахнуть ее быстро и отправить за грань, чтобы ей не пришлось долго бороться с желанием. Мог бы позволить ей закрыть глаза и отвернуться.

Но меня это не интересует.

Джулс будет смотреть. Я не позволю ей думать, что все это притворство.

Я дам все, что ей нужно. Исправлю все, и ей это понравится. Если это делает меня придурком, мне плевать.

Меня не волнует, чем это закончится, просто будет так. Здесь и сейчас.

— Мейсон, — шепчет она мое имя, когда содрогается, ее мышцы сжимают мой член, втягивая в глубину ее горячего лона, словно Джулс пытается выдоить меня до последней капли. Но я еще не закончил с ней. Я жду, пока она перестанет дрожать, прежде чем поднести пальцы к губам. Они скользкие от ее возбуждения и на вкус, как мед. Провожу пальцами вниз по ее шее и к ткани платья. Хотелось бы, чтобы она была сейчас голой, чтобы я мог видеть каждый миллиметр ее тела, и румянец, который ползет вверх по ее груди.

— Будет быстро, — сообщаю я ей, а затем хватаю за бедра обеими руками и наклоняю так, как хочу.

Поднимаю взгляд, чтобы убедиться, что она не отвела свой, и, как и подобает хорошей девочке, она смотрит на меня этими глазами лани. Я двигаю бедрами, удивляя ее, когда она прижимает свое обмякшее тело к машине. Интенсивность грубого траха заставляет ее великолепные губы образовывать идеальную букву «О», когда ее тело напрягается, а голова мечется в беззвучном крике. Я снова хватаю ее за волосы и оттягиваю назад.

— Мейсон, — стонет она, и мое имя звучит искаженной мольбой отчаяния на ее губах.

— Кончи для меня, — приказываю я ей, снова лаская рукой клитор. Ткань ее платья прилипает ко мне, когда я стягиваю трусики, чтобы приласкать набухший бугорок.

Джулс вскрикивает, и я быстро кусаю ее за шею. Жестко. Это наказание за то, что она не повиновалась мне, но жест только усиливает ее борьбу со мной и приводит к намного более интенсивному оргазму.

Мне это чертовски нравится. Я испытываю удовольствие от того, что делаю с ней, и как она получает свою долю удовольствия.

Ее тело напрягается, а киска сжимается вокруг моего члена. Джулс изо всех сил пытается восстановить дыхание, откидывает голову назад, глядя на цементный потолок, оргазм угрожает снова обрушиться на нее.

Я кусаю ее за подбородок и подношу руку, которой сжимал ее волосы, к лицу. Смотрю ей в глаза, когда ее тело вздрагивает, она выгибает шею, волосы падают мне на плечо. Ее лицо — воплощение греха. Самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел.

— Черт, — стону я, когда ее тело снова бьется в экстазе.

Ее мышцы просто душат мой член. Я на седьмом небе. Достаточно четырех ударов, чтобы догнать ее в собственном освобождении. Мои яйца напрягаются, а позвоночник покалывает. Черт, да. Утыкаюсь носом в ее шею, когда мой член пульсирует глубоко внутри нее.

Звуки нашего тяжелого дыхания слышны еще какое-то время.

Я целую ее шею в том месте, где остались слабые красные следы от моего укуса, провожу носом по нежной коже и вдыхаю ее запах, когда она тяжело дышит, прижавшись к машине. Она едва держится на ногах, дрожь пробегает по ее телу, когда я отрываю губы от нее. Она выглядит полностью насытившейся.

— Ты моя, Джулс, — говорю я ей шепотом, но достаточно громко, чтобы она услышала, и наблюдаю за ее реакцией.

Длинные ресницы трепещут, когда она открывает глаза и смотрит на меня. Возвращаю ее трусики на место и поправляю платье, прекрасно зная, что моя сперма будет вытекать из нее, как только она сядет в машину.

— Мейсон, — шепчет она мое имя, морща лоб, а глаза умоляют меня взять свои слова обратно.

— Нет, ты хочешь меня, а я хочу тебя.

— Я не согласна, — говорит она, прикусывая губу.

У нее срывается голос, Джулс закрывает глаза и говорит так, словно ей действительно больно произносить эти слова:

— Я не знаю, смогу ли быть той, кто тебе нужен. — А затем смотрит на меня своими большими глазами. — Я сломлена.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Почему ты боишься? — спрашиваю ее.

— Не думаю, что для меня это может быть просто секс, — признается она. Я обхватываю ее челюсть рукой и провожу большим пальцем по ее щеке. — Думаю, мне захочется большего. Кажется, я уже… — она обрывает себя и качает головой.

Мое тело напряжено, каждый вдох причиняет боль. Почему я так поступаю с ней? Почему не могу просто отпустить ее?

— Я могу дать тебе больше, — шепчу я, зная, что именно это она хочет услышать. — Мы можем попробовать и посмотреть, что из этого выйдет, и скрываться от публики?

Чтобы удержать, я обещаю ей то, что она хочет.

Я ублюдок, раз делаю все это, зная, что она хочет иного.

Но ее глаза загораются, мягкая улыбка адресована мне. В них светится надежда, и моя застенчивая девочка возвращается ко мне.

— Правда? — спрашивает она, все еще тяжело дыша, едва оправившись от того, что я уже сделал с ней.

Она понятия не имеет, что должна бежать от меня. И я прекрасно понимаю, что все равно должен ее прогнать. Вместо этого улыбаюсь ей и целую в кончик носа.

— Правда, — отвечаю я и ненавижу себя еще больше.