Несовершенный

Глава 32

Мейсон

Сколько времени дано, чтоб этим насладиться?

Я думаю об этом беспрестанно. Ведь я обманываю Джулс, прося ее выйти за меня замуж.

Уже прошло две недели, и все встало на свои места, но она все еще ждет подвоха. Ожидает, что пузырь, в котором мы вместе живем, лопнет. Но я этого не допущу. Я дам ей все, что она хочет, и это все включает в себя кольцо, чувство безопасности, которое скрепит вместе наши жизни и действительно оставит прошлое позади.

В финансовом отношении мои дела плохи, бизнес разрушен, и я должен деньги по контрактам, которые не могу выполнить. Короче говоря, я в полной заднице.

Однако я был достаточно умен, чтобы зарегистрировать бизнес как ООО. Лично мне принадлежат лишь только дом и акции. Это ничто по сравнению с ее банковским счетом. Но у меня есть стабильность, и когда контракты будут завершены, а бизнес-активы разделены, я смогу дать ей еще больше. Я удивлен, что Джулс не спросила об этом, но я готов ответить, если это ее беспокоит.

Я фокусирую внимание на темно-красных лепестках, разбросанных по всем поверхностям помещения. Я хочу ее. И больше меня ничего не волнует.

Единственное, что меня волнует — это чтобы Джулс была моей во всех отношениях.

Я не хочу, чтобы она говорила мне «нет». Не смогу вынести мысли о том, что она откажет или, что еще хуже, если просьба стать моей женой оттолкнет ее. Неважно, как быстро она сбежит, как быстро откажет или попытается спрятаться. Я найду ее, поймаю и буду ждать. Всегда.

Захлопываю маленькую черную бархатную коробочку, в недрах которой исчезает бриллиант в четыре карата, и кладу ее в карман. Тяжело вздохнув, я поворачиваюсь и смотрю в сторону гостиной.

Все очевидно. Так чертовски понятно, что я собираюсь сделать предложение.

В ту секунду, когда она сюда войдет и увидит хрустальные вазы с темно-красными розами по всему помещению, она поймет, что я задумал. Я мысленно представляю себе, как она стоит в дверном проеме, вцепившись пальцами в раму, осматривая комнату расширившимися от удивления голубыми глазами. Свет приглушен, и только пламя множества маленьких свечей освещают помещение.

Я не романтик по натуре, но для нее я готов… Надеюсь, в начале нашей совместной жизни я смогу оставаться романтиком. Все для нее. Я готов притворяться кем-то другим, пока мы оба не поверим в мое притворство.

При звуке поворачивающейся дверной ручки мое сердце подпрыгивает в груди, бешено стуча. Я делаю шаг назад, вытаскиваю коробочку из кармана и готовлюсь опуститься на колено. Моя кровь закипает, и меня внезапно охватывает беспокойство. Все происходит по-настоящему. Я действительно собираюсь попросить ее выйти за меня замуж. Сама мысль об этом успокаивает меня. Конечно, ведь я люблю ее. Я провожу рукой по волосам, когда Джулс делает шаг вперед, чтобы войти. Я думал, она будет поражена видом комнаты. Представлял, как она все это воспринимает, но она смотрит только на меня.

— Джулиана Линн Саммерс, для меня было бы честью… — начинаю я и понимаю, что облажался. Я отрепетировал эту чертову фразу. Думал, что выучил все наизусть, но, глядя на нее снизу вверх, и не знаю, что она собирается сказать… Я запнулся.

Джулс со вздохом прикрывает рот, за ней медленно закрывается входная дверь. Ее плечи слегка согнуты вперед, сумочка падает на пол. Я знал, что она будет шокирована. Я просто хочу, чтобы шок побыстрее прошел, и я смог увидеть, какая из ее сторон побеждает. Сторона, которая любит меня и хочет жить настоящим моментом, или сторона, застрявшая в прошлом и боящаяся двигаться дальше.

Джулс молча делает несколько шагов вперед, ее тонкие каблуки стучат по полированному деревянному полу, она кладет руки мне на плечи и начинает опускаться на пол. Не так я все планировал. Я не знаю, как мне удается подхватить ее, все еще держа кольцо, пока она смотрит мне в глаза. Я ощущаю нежность ее кожи под своими пальцами.

— Джулс, я люблю тебя и хочу проводить с тобой каждый день своей жизни, — мысленно произношу я, хотя эти слова надо произнести вслух, даже если получу на них отрицательный ответ. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — говорю я ей и наблюдаю, как на ее лице появляется выражение боли, когда я произношу эти слова.

— Я тоже люблю тебя, Мейсон. — Она едва выговаривает слова, закрывает лицо руками, а затем вытирает влагу под глазами. Ее глаза блестят от слез, и голос прерывается, когда она повторяет снова: — Я люблю тебя, и я не знаю, смогу ли я…

Услышав, как она начинает свое признание, мое сердце разрывается, и я поднимаюсь ровно настолько, чтобы притянуть ее ближе. Она обнимает меня за плечи, цепляясь, как будто хочет, чтобы я поднялся с колен. И во многом она помогает мне это сделать. Ей нужен кто-то рядом, и я всегда буду с ней. До тех пор, пока она мне позволит. Джулс слегка отстраняется, пытаясь взять себя в руки, убирает волосы с лица и отводит взгляд, делая глубокий вдох.

— Я хочу тебя всю, Джулс, — говорю я ей, беря за подбородок и заставляя посмотреть на меня. — Когда ты расстроена, я заставлю тебя улыбнуться. Когда ты злишься, просто скажи мне. Я позволю тебе вымещать на мне все свои эмоции, а потом заставлю тебя кончить так сильно, что ты забудешь, что когда-либо испытывала что-либо, кроме блаженства. Я хочу настоящую тебя. Всегда. Я не желаю, чтобы ты пряталась от меня.,

Джулс приоткрывает губы, и с них срывается легкий вдох, пока она смотрит мне в глаза. Что-то ищет в моем взгляде. Ей лучше не задумываться, правда ли все, что я только что сказал.

— Я хочу того же от тебя, Мейсон.

Я удивлен ее реакцией. Стою неподвижно, удивляясь, как она могла хоть на секунду подумать, что я не разделю с ней все. Конечно, кроме своего прошлого. Она ни хрена об этом не знает и никогда не узнает. Ничего. Я собираюсь исправить все это, спрятать в тени и похоронить в могиле, где всему этому и место.

Джулс опускается на колени на пол передо мной и обхватывает мое лицо руками, запечатлевает мягкий, сладкий поцелуй на моих губах. Ее прикосновение успокаивает все мои тревоги. Рассеивает демонов, угрожающих выйти на поверхность. Она делает это со мной. Джулс делает меня лучше, и я отчаянно хочу быть для нее таким человеком. Джулс начинает говорить с закрытыми глазами, ее губы близко от моих, и ее горячее дыхание наполняет воздух между нами. Ее длинные, густые ресницы влажные от слез.

— Я люблю тебя. Хорошим и плохим. И я действительно хочу быть с тобой, Мейсон.

В ее голосе звучит боль, и я протягиваю руку и обнимаю ее, притягивая ближе к себе.

— Ты мне нужен, — шепчет она.

Я оставляю поцелуй в изгибе ее шеи.

— Все, что мне нужно, — это твоя любовь.

— У тебя она есть, Мейсон.

Но она еще не ответила «да» на самый важный вопрос. Я хочу быть достаточно хорошим, чтобы быть ее мужем, и если не сегодня, то завтра я точно стану лучше. Я полон решимости, и она должна это знать. Кладу руки ей на плечи.

— Я люблю тебя, Джулс. Ты выйдешь за меня замуж? — спрашиваю я, глядя ей в глаза.

Она одаривает меня милой улыбкой, почти застенчивой, шмыгает носом и, наконец, произносит заветные слова.

— Я тоже тебя люблю. Да.

Ее слова звучат так, как будто это очевидно. Как будто ее согласие естественно.

В конце концов я вздыхаю с облегчением, набирая в легкие воздух и прижимая ее к себе. И продолжаю держать ее на руках, когда поднимаюсь.

Целую Джулс в шею и оставляю поцелуи на каждом сантиметре обнаженной кожи, заставляя ее издать тихий женский смешок. Она пытается слегка оттолкнуть меня. Это единственный вид давления, который я готов терпеть от нее. С этого дня и впредь она моя. Я ставлю ее на ноги только для того, чтобы достать кольцо из коробки. Смотрю, как у Джулс снова расширяются глаза.

— О, боже, — тихо произносит она, глядя на кольцо так, словно это самая красивая вещь, которую она когда-либо видела.

— Тебе нравится? — спрашиваю я ее, засовывая коробочку в карман и протягивая кольцо.

Она прикусывает нижнюю губу, энергично кивает.

— Мейсон, оно прекрасно.

Наконец, она смотрит на меня, когда я надеваю кольцо ей на палец.

— Оно мне нравится, — шепчет она.

У меня перехватывает дыхание, когда Джулс проводит пальцами по моей щетине и нежно целует меня.

Я никогда не испытывал ничего подобного тому, что я чувствую к ней.

При виде моего кольца на ее пальце у меня возникает ощущение, что все будет хорошо.

Правда лишь до тех пор, пока прошлое останется похороненным там, где ему и место.