Куплю свое счастье

Глава 19.

АСЯ.

Конечно, это может показаться странным. Но я сразу поняла, что единственным верным решением будет отпустить Стасю на учебу.

Она не хотела ехать, плакала, говорила, что должна остаться с ребенком.

- Она моя дочь, понимаешь? Моя! Я так люблю ее, мама Ася…

- Понимаю, милая, я все понимаю! Но ты тоже пойми! Это твой шанс на нормальную жизнь. Возможно – единственный шанс! Через год, два, такой шанс тебе уже никто не даст. И потом… как раз через год или два ты нужна будешь своей девочке больше! Она уже будет все понимать.

- Она и сейчас понимает! Понимает, что мать ее бросает!

Я знала, что возможно Стася права. Даже не возможно - точно права! Дети понимают и чувствуют. Маруська вот понимала, что ее мамы больше нет. А потом появилась я. Вот и Стася, когда вернется – ее малышка все поймет!

Просто мне нужно как-то объяснить Стасе, что ее отъезд – это не драма для младенца, даже если это и не совсем правда.

- Глупенькая, перестань! Она совсем кроха, ничего не запомнит. Ты вернешься, и она тебя примет, будет радоваться.

- Она будет считать, что ее мать – ты!

- Ничего подобного. Я бабушка!

- Ну какая ты бабушка, мама Ася!

- Вот! Ты называешь меня мамой! Значит твоя дочка будет называть бабушкой.

Я не могла позволить Стасе упустить шанс.

Она училась тут, в Москве, в ВУЗе, где преподавал Лев. А потом они с подругой выиграли гранд, и им предложили уехать по обмену учиться в Вену. Такой шанс!

Стася бредила этой учебой этой поездкой.

В то же время случайно познакомилась с этим Феликсом. Его привел кто-то из ее однокурсниц. А он сразу увидел Стасю и, как она говорила «включил форсаж». Хотел куда-то увезти ее, все строил планы. Она ему говорила об учебе в Вене. Но Феликс считал, что все это блажь, обещал, что оплатит ей обучение в любом ВУЗе мира.

Глупый.

Он просто не знал, что Стаська, моя девочка, такая же как я. И деньги для нее ничего не значат. Ей было важно не то, что она будет учиться в престижном ВУЗе, а то, что она сама своей головой получила возможность туда поехать.

Она любила этого Феликса. Я-то знаю. Говорила, что и он любит.

А потом они крупно поссорились. Феликс хотел заниматься какими-то гонками, Стася считала, что это очень опасно, просила его отменить все. Но…

Феликс ее не послушал. Они поругались. Стася ждала, что он придет к ней, извинится. А он… он просто уехал. Через какое-то время Стаська поняла, что ждет ребенка.

Писала ему. И я… я тоже потом писала. Все безрезультатно.

Потом Ася как-то увидела его фото в журнале. Он был не один. С их общей знакомой. Под фото было написано – Феликс Вишневский с невестой.

Ася заблокировала его номер. И сказала, что ей все равно.

Конечно! Все равно! А мокрая подушка утром почему?

Я просила ее успокоиться и не реветь. Рассказывала, как это вредно для малыша.

- Ася, прекрати, ты вот вообще еще сама никого не рожала, а меня учишь… ой… прости…

Я простила. Это ведь было правдой. Я никого не рожала и вряд ли рожу.

Мне доктора сказали, что надеяться я могу только на чудо. Я, конечно, верила в чудеса, но.

Родить ведь самой пока только у одной получилось, да?

Мне для этого как минимум нужно мужчину приличного. А где ж его взять?

Не от Гены же рожать?

Вот, Павел, вроде бы и достойный вариант. Но если он знал то, что его шефу от меня надо было, почему молчал? Говорил ведь, что я ему нравлюсь. А такую информацию скрыл.

Хотя, я все понимаю. Шеф, работа, деньги. И… какая-то там женщина с детьми… Разумеется, он выбрал шефа!

Шеф этот тоже хорош!

«Я мог бы стать вашим мужем».

Бредил он, что ли? Какой муж? Где я и где он?

С другой стороны… Вот если бы я сказала – «да». Что бы он делал?

Что-то мне подсказывало, что уж Роман-то нашел бы выход. А я?

Обо всем об этом я, думаю, конечно, уже после того, как Владимир Владимирович покидает нашу квартиру.

А ему объясняю коротко. Стася уехала учиться.

Мы подумали, что ребенок останется со мной и проблем не будет. Если блудный папашка нашей малышки забил на беременность Стаси, значит девочка наша ему не нужна. Так что… какие могут быть проблемы? Я, условно бабушка. Да еще и тезки мы, так что… вообще можно никому ничего не объяснять!

В свидетельстве о рождении у Аленки есть только мать.

Анастасия Львовна Романова.

И я тоже Анастасия Львовна Романова. Так что…

Есть у нас две Анастасии Львовны, а какая именно мать – та, или эта – кому какое дело?

Именно так мы и решили.

И кто же думал, что с Феликсом случится несчастье, и этому Роману приспичит искать его ребенка?

Зачем только Стася писала этому недопапаше о совей беременности?

И что теперь делать?

Продолжать врать Вишневскому, говоря, что мать я?

Владимир Владимирович обещал подумать.

Да и я, думаю…

Наверное, нужно позвонить Стасе, вызвать ее сюда. Но если она приедет сейчас, и Вишневский узнает, что мать – она, не будет ли он давить на нее сильнее?

Еще момент – у нее учеба в разгаре. Вряд ли она сможет вырваться, будет переживать. Или бросит все и примчится – с нее станется!

Что же делать? Как быть?

Голову ломаю. А мне еще работать.

Одна мысль приходит - хорошо хоть Генка вроде отстал. После той памятной его встречи с Павлом не звонит, не пишет, денег не требует.

А часов в деять раздается звонок.

- Здравствуй, жена, соскучилась?

Помяни чёрта...

РОМАН.

«Я не могу за вас выйти, я замужем» … И глаза такие испуганные.

Весь вечер прокручиваю в голове эту встречу и разговор.

Глупая девчонка. Хотя, какая она девчонка? Тридцать два, дети… могла бы уже и поумнеть!

Против кого пошла?

После этой шедевральной встречи возвращаюсь домой, Илона увязывается за мной, я не гоню. Что-то мне подсказывает, что ее советы будут не лишними.

Заходим в дом, она смотрит на меня с победной усмешкой.

- Что?

- Что, «что»? – глаза блестят так, словно это ей я десять миллионов пообещал.

- Что смотришь?

- Ну так. Думаю. Заслужила я подарок или нет?

Вот же… корыстное женское племя!

- Илона, ты берега-то все-таки не теряй.

- Ну, Ромашка, ну зая! – губы дует, строя дуру из себя. Я знаю, что она играет, прикалывается. Прекрасно понимаю, что всерьез эта мадам не будет меня называть ни «заей», ни «ромашкой». Сегодня ей позволительно.

- Без «ну», хорошо?

- Ла-адно! Ну… упс, - ржет нагло. – Ром, ты обещал машиночку, новую, «Инфинити», помнишь?

Хм, ничего не треснет? Я ж дарил уже «мазду» в этом году?

- А что с твоей машиной, проблемы?

- Да, проблемы. Пепельница заполнилась.

- Ты не куришь!

- Ну, это шутка такая, Ром. Я просто уже немного выросла из «Мазды»…

- В каком месте? Я не заметил!

- Ром! Ну, правда!

- Я подумаю. – прохожу в гостиную, соображаю, кому бы позвонить и проконсультироваться насчет того, как мне поступить с этой Романовой.

- Ром, ну я ж тебе помогла сегодня?

- Помогла. И что?

- И еще помогу. Хочешь совет?

- Какой?

- Женский, Ромочка, чисто женский! – улыбается, как Лиса Алиса в старом советском фильме. Обаятельно, нагло, но действенно.

- Твой совет в обмен на «Инфинити»? Не круто ли?

- Ну, я, конечно, не психолог Лобковский, хотя его советы стоят дешевле, но… мой тебе может здорово помочь.

- Я слушаю.

- Я могу рассчитывать на машину?

- Теряю терпение, Илона!

- Ну, хорошо. Я уже тебе говорила, что тебе проще на ней жениться?

- И что? Предлагаешь мне реально это сделать?

- Предлагаю тебе за ней приударить.

- Что?

- Боже, Вишневский! Реально не отдупляешь? Приударить! Подкатить! Поухаживать! Она явно зачахла без мужской ласки.

- Что? – реально я слегка в шоке. Моя…любовница предлагает мне вступить в отношения с другой женщиной?

- То, Рома, то! У нее мужика давно не было! Ей нужно помочь расслабиться! Ты ей бабки предложил, а она не понимает сейчас они ей зачем? У нее вся жизнь – дом и дети, как я поняла. И нафиг ей бабки твои? А ты ей покажи, что с бабками она сделать может. Купи ей шмоток, одень как куклу, покажи, как она, упакованная, может в мужском внимании купаться! Сделай так, чтобы она воспринимала этого ребенка как досадную помеху ее женскому счастью! И она сама тебе ее отдаст.

Смотрю на Илону и… как она сказала? Не отдупляю? Именно.

Вообще не понимаю, что она имеет в виду.

То есть она предлагает мне разбудить в этой Асе женщину, которая якобы спит? И эта женщина потом легко отдаст мне ребенка?

- Думаешь?

- Уверена! Сейчас у нее в жизни реально ничего кроме детей и проблем. Она же слаще морковки ничего не ела. А тут появишься ты, весь такой красивый, интересный, импозантный… Блин, зря только ты уже продал всю эту историю с дитём.

- То есть?

- Ну, Рома! Ну не тормози! Ты же умный мужик! Или ты только в бизнесе силен, а в «отношеньках» совсем тормозишь? Ох, блин… о чем я спрашиваю…

- Я не торможу, Илона. Ты просто хреново объясняешь.

- Да уж, куда уж мне до вас! Вы только можете следить за тем, сколько ложек черной икры я съела, хотя икра эта в холодильнике килограммами преет.

- Я не следил.

- Проехали. В общем, если бы ты не сказал ей о том, что ты брат Феликса и тебе нужна ее дочь – сейчас было бы проще.

- Почему?

- Потому что она бы тогда думала, что нужна тебе сама. А теперь она будет сомневаться, решит, что ты только из-за дочери.

- Но я ведь реально из-за дочери.

- О! – Илона закатывает глаза, а я пытаюсь скрыть улыбку, ведь троллю ее по-черному, а она даже не сечет!

Конечно, я все понял. Да, ход не плохой.

Приударить за дамой, чтобы получить желаемое. Только…

Противно это как-то. Мерзко.

И… да, мне проще предложить бабки. Я считаю, что купить что-то не зазорно. И продать тоже.

Даже ребенка.

Более мерзко обманывать, притворяться, играть… в те же чувства играть!

- Ладно, Илона, считай на «Инфинити» ты заработала. Буду пробовать. Кстати, прямо сейчас и начну.

- Что? – округляет глаза, не понимая.

- Что «что»? Приударять! Ты же сама сказала?

- Ну… не сейчас же, ночь на дворе!

- Какая ночь? Всего-то девять вечера. Как раз… приеду, привезу букет роз, скажу, что был не прав.

- А я?

- А что ты?

- Я думала, мы с тобой…

- Нет, милая, извини, сегодня не получится. Сегодня я заигрываю с другой.

- Сволочь ты, Вишневский! И гад!

- То есть «Инфинити» тебе не нужна?

- Рома!

Ухмыляюсь. Нет, Илона мне нравится. Правда. Тем, что не врет. Она со мной потому, что у меня бабки. Если бы бабок не было – не было бы Илоны. Да, ей со мной хорошо, она меня даже по-своему, наверное, любит. Но деньги она любит больше. И в этом мы с ней очень похожи. И она прекрасно знает, что я на ней не женюсь. Нет у нее никаких иллюзий на мой счет. И у меня на ее счет иллюзий нет. Между нами бартер. Она дает мне то, что иногда надо мне, я даю ей то, что иногда надо ей. Прекрасные, здоровые отношения.

- Завтра пришлешь мне модель и цвет. Если есть в наличии в нашем салоне – к вечеру будет у тебя.

- Рома-а-ашка! – бросается ко мне на шею, обнимает.

Господи… О, женщины! Ничтожество вам имя! Прав был старик Гамлет, вместе с Шекспиром.

Не знаю, что меня реально дернуло, может и чёрт, но я быстро принимаю душ, переодеваюсь, заказываю букет нежных пионов и еду к Асе.

Звоню в дверь, уверенный, что она не откроет.