Колючая земляника

Глава 21

Проснулась от того, что замёрзла. Открыла глаза, вспоминая события вчерашней ночи. Вспыхнула, вновь до слёз смущаясь. Боже. Даже в самых смелых снах не могла представить, что всё может быть так.

Рядом моего мужчины не оказалось. Я увидела свою одежду на стуле, поднялась с кровати и тут же охнула от того, как саднило между ног. Ага. А во сне даже намёка не было. Усмехнулась. Прижала одежду к груди и посеменила в ванную комнату, прислушиваюсь к звукам в доме. Было тихо. Герасим ушёл? Передёрнув от холода плечами, шагнула в ванную. Решила не расстраиваться раньше времени. Вымылась. Снова тщательно вымыла голову, потому что после вчерашней ночи волосы запутались и торчали в разные стороны. Оделась и пошла искать Герасима.

И с каждой обследованной комнатой настроение падало всё ниже и ниже. Моего любимого, первого и единственного мужчины в доме не было. После ночи он просто сбежал. Я грустно и криво ухмыльнулась. А чего я ждала? Это же Герасим. И вдруг мне так жалко себя стало, что я разревелась. Стоя посреди коридора на первом этаже. Слёзы градом покатились по щекам, падая на тёмный паркет. Неужели так тяжело было остаться и поговорить? Да хоть заново начать меня убеждать, что нам не по пути?

— Лиль, — подумала, что голос Герасима мне мерещится. — Малыш, ты чего? — сильные, но холодные руки обхватили меня за плечи.

Сквозь слёзы уставилась на Гера в куртке и зимней шапке. Шапке, которую я вязала и дарила ему на прошлый новый год.

— Чего ты плачешь? Болит что-то? — карие глаза с тревогой шарили по моему телу.

— Нет, — я быстро замотала головой, из-за чего влажные волосы рассыпались по плечам и упали на лицо. — Нет, ничего не болит.

— Что тогда? — продолжил хмуриться, теперь уже вглядываясь в моё лицо.

— Ты ушёл, — дрогнувшим голосом сказала я. — И я…

— Земляничка, — он выдохнул с облегчением и улыбкой на тонких губах. — Придумала себе… — покачал головой, убирая волосы с моего лица. — Я за цветами ходил.

— Цветами? — заторможено и глупо переспросила я.

— За цветами, — улыбнулся снисходительно. — Когда-то же я должен начать ухаживать за своей женщиной?

— За своей женщиной? — вновь глупо переспросила я.

Герасим тихо и низко рассмеялся, качая головой.

— Босая, с мокрой головой и на холодном полу, — мужчина взгляд перевёл на мои ноги, с поджавшимися пальчиками.

Шагнул ко мне. Подхватил меня на руки и понёс на кухню. А я смотрела в его лицо, которое было так близко, на одном уровне, и млела. Млела. Млела.

— Что? — как-то смущённо кашлянул Гер, поймав мой плывущий взгляд.

— Просто люблю тебя безумно, — пожала я плечами.

Мужчина снова рассмеялся тихо и мягко, едва касаясь поцеловал меня в губы. Посадил на диванчик на кухне, накинул мне на голову и плечи плед, укутав меня в него.

— Ноги ледяные, — проворчал, обхватывая мои стопы и согревая горячими руками. — Такая маленькая, — пробормотал, рассматривая мои ноги в своих ладонях.

— Просто ты у меня большой, — улыбнулась счастливо я. — Большой, как мишка.

— Или ты маленькая, — хмыкнул Герасим, рукой медленно скользя по моей ноге вверх. — Болит? — сквозь ткань трусиков коснулся моей промежности, заставив меня вновь мучительно покраснеть.

— Немного.

— К врачу не нужно? Может, мази нужны? — хмурился всё больше.

— Нет, — я подняла руку и провела пальчиками по гладкой щеке. — Всё отлично. Совсем скоро пройдёт. Я же говорю, Герочка, ты большой. Везде, — всё же смутилась и покраснела.

Мужчина вновь тихо рассмеялся.

— Я тебя всё утро веселю. Такая смешная? — надула наигранно губы.

— Просто я счастлив, — серьёзно ответил Гер, смотря мне в глаза. — П*здецки сильно счастлив, Лиля.

— Из-за меня? — глупый вопрос, да.

— Из-за тебя, — так же серьёзен и собран.

Лаская пальцами щёку Герасима, вперёд потянулась и поцеловала любимые губы, которые тут же ответили. Нежно. Щемяще нежно, из-за чего слёзы в глазах собрались.

— В клубе ты не ответил.

— С трудом сдержался, — криво и печально улыбнулся Гер. — Потом снова по роже получил. Уже устал считать, сколько получал.

— Кто? — ахнула я. — Кто тебя бил?

— Витёк, Андрюха, Ромка пару раз, — криво усмехнулся. — Батя твой.

— Что? За что? — я негодующе сжала кулаки.

— Сначала за то, что слюни пускал, — усмехнулся ласково. — На твой шестнадцатый день рождения. Потом за то, что грубил. И за то, что тогда прогнал. В больнице, — глянул на меня исподлобья чуть виновато.

— Думала тогда, что умру, — шёпотом призналась я. — Молилась, чтобы забыла тебя.

— Я не принц, Лиль. И никогда им не стану. Как бы не старался. Я не умею красиво, — махнул неопределённо рукой в воздухе.

— А мне красиво и не нужно, — пожала плечами. — Я тебя полюбила таким — простым, обычным. Работящим, достигающим свои цели. Умным. Думала забуду. Но в клубе тогда поняла, что не получится. Тщетно.

— Витёк, конечно, прямой, как палка. Сваха недоделанная, — гоготнул вдруг Гер. — Позвал посидеть вдвоём, а там ты. Красивая, — его хриплый голос царапнул по коже пёрышком, посылая мурашки табунами по коже бегать.

— Как и Андрюша, — фыркнула я. — И мама с папой. Все сводники.

— Да? — вскинул брови.

— Когда за мной Аслан должен был приехать, Андрей специально тебя позвал. Нет?

— А что у тебя с этим… Асланом? — процедил Гер, сжимая руки на моих бёдрах сильнее и игнорируя мой вопрос.

— Ты что? Ревнуешь? — неподдельно удивилась я, к своему изумлению чувствуя удовлетворение.

— На вопрос ответишь? — хмурился всё больше. — Он во дворе явно не ресничку в твоём глазу искал.

— Это тогда, когда ты меня благородно отпустил? — ядовито и насмешливо поинтересовалась я. — Тогда мне показалось, что он тебе понравился даже. Как ты там сказал? Не… — Гер меня перебил, просто поцеловав.

Но если до этого утренние поцелуи были ласковыми и полными нежности, то этот был грубоватым, злым и собственническим. Герасим сжимал мой затылок, прикусывал губы, языком повторял в моём рту все те действия, что ночью проделывал пальцами между ног. Я охнула в его жадные губы, когда почувствовала острый прилив желания.

— Гер, — забормотала в его губы.

— Моя, — глаза моего мужчины блестели и смотрели, как казалось, зло. — Слышишь? — требовательно. — Моя! Пока не сдохну!

— А я никогда и не спорила, что я твоя, — пожала плечами, с огромным трудом успокоив дыхание. — И не скрывала. И ревность вызвать не пыталась. С Асланом ничего и никогда не было. Он любит мою подругу. Единственный мужчина, который меня касался и целовал Герасим Назаров, — спокойно заявила я, улыбаясь уголками губ.

Гер внимательно и пытливо вглядывался в моё лицо, тяжело и надсадно дыша. Я не знаю, что он искал, ответы на какие вопросы. Я только ласково улыбалась в ответ, поглаживая пальцами его щёку.

Никак не ожидала того, что мужчина резко поднимется и уйдёт в коридор, чтобы вернуться с корзинкой в руках. Я охнула от красоты. Плетённая корзинка белого цвета, а в ней ромашки, васильки и земляника.

— Где ты нашёл такую красоту? — прошептала поражённо, принимая корзину из его рук. — Просто невероятно! Так красиво. Спасибо, Гер.

Мужчина склонился и поцеловал меня кратко в губы, чтобы двинуться к холодильнику и начать доставать тарелки с нарезкой, что мы вчера с ребятами не успели доесть. Я хотела встать, чтобы помочь, но взгляд и строгий голос остановили:

— Сиди.

— У нас свидание? — кокетливо поинтересовалась я, пальцами касаясь ромашек.

— Да.

— Чем мы будем сегодня заниматься? — любовалась широкой спиной мужчины, расхаживающего по кухне.

— Пойдём в лес гулять. Потом посмотрим фильм. Потом… — он повернулся и окинул меня многозначительным и жарким взглядом. Я покраснела и спрятала нос в цветах.

— А гулять обязательно? — я поёжилась и глянула в окно.

— Малыш, мне два часа в день минимум нужно проводить на свежем воздухе, чтобы не загнуться раньше времени.

Моё настроение тут же рухнуло, стоило разговору зайти о болезни Герасима.

— Я эгоистка, — всё же поднялась и подошла к любимому. — Даже не спросила, как себя чувствуешь.

— Отлично себя чувствую, малыш. Херово только первые пару дней после химии. Да и бывает всегда по-разному.

— Я тогда тебе не антибиотики колола, да? — уныло поинтересовалась я.

— Да, — ответил коротко. — Так, — поднял руку, не давая задать новый вопрос. — У нас свидание, Лиля.

— Да, — кивнула согласно. — А на свидании люди узнают друг друга лучше. Я хочу знать. Для начала ответь мне на вопрос — кто знал о том, что ты болен? Вся моя семья, кроме меня?

— Никита ещё не знает, — повёл плечом.

— Забавно, — я снова разозлилась. — Все мне врали.

— Не врали, малыш. Просто не договаривали. Я просил.

Я медленно выдохнула, гася в себе злость.

— Я могла и сама догадаться, — тихо сказала я. — Особенно, когда укол делала. Ведь там написано всё.

— Лиля, — Герасим обхватил мою голову обеими руками, — прекращай. Что было, не вернуть.

Я кивнула, понимая, что он прав.

— Когда ты узнал, что болен? — шёпотом спросила я.

— На четвёртом курсе. Зимой, после нового года.

— Знал уже на моём дне рождении? — сжала с силой кулак, чтобы ногти впились в нежную кожу.

— Нет. Уже в Питере узнал, — Гер озорно улыбнулся. — Когда от наркоза отходил, видел тебя в том платье. Красивую такую. Нежную.

Я шмыгнула носом и поцеловала его правую ладонь, удерживающую мою голову.

— Давай помогу тебе готовить завтрак, — решила перевести всё же тему разговора. Слишком больно. Не дело плакать на свидании с любимым мужчиной.

А после мы готовили. Герасим приготовил омлет с колбасой, зеленью, помидорами и сыром. Усадил к себе на колени и кормил, целуя шею и за ушком, заставляя мурашки бегать по телу. После завтрака, когда волосы полностью высохли, Гер заставил меня высушить их феном, чтобы я не заболела. Он наблюдал за тем, как я расчёсываю и укладываю волосы, тихо и едва слышно шептал:

— Обожаю твои волосы. Моя девочка.

Я же свои непослушные и кучерявые волосы не любила. Никакие средства не помогали мне с ними справиться. Но если моему мужчине нравятся… Я смогла только смущённо улыбнуться и пожать плечами.

После, тепло одевшись, мы пошли гулять в лес. Снег ещё не выпал, но было достаточно холодно, поскольку воздух был влажным, а я с моря дул ледяной ветер. Но что мне ветер, когда Гер прижимал меня к своему боку, закрывая от всего мира собой. Я только жмурилась и почти мурлыкала от удовольствия. Мы почти всё время молчали. Да и зачем разговаривать, если так уютно? Если наши души уже сплелись и тихо-тихо шептали о своей любви.

Мы вернулись домой только тогда, когда стемнело. Чтобы усесться перед огромным экраном и включить какую-то комедию, в смысл которой никто из нас не вникал. Куда интереснее было исследовать руками тело любимого, целовать, изучать. А после несдержанно и бесстыдно громко стонать, извиваться в его руках, царапать плечи и кусать солёную кожу на груди Герасима.

Этот день был моей личной сказкой. Волшебной. Той, что останется навсегда в моих воспоминаниях.