Ключи от твоего сердца

Эдди демонстративно закатывает глаза и встает. Как только она отходит от столика, Гевин поворачивается к нам и быстро шепчет:

— Завтра вечером, в шесть, в «Гетти»! Захватите розовые шарики! Потом все едем на слэм!

— Гевин, ты с ума сошел?! Это не смешно, она обидится! — возмущенно шепчу я.

— Поверь мне, я знаю, что делаю!

— Вот, с тебя пятьдесят центов, — произносит Эдди, ставя перед ним стакан с молоком.

— С меня мое сердце, — парирует Гевин.

Ну, такому олуху, как ты, лучше отрастить парочку запасных, — не остается в долгу Эдди, давая ему шуточный подзатыльник и тут же целуя в щеку. * * *

С неохотой я все-таки являюсь в «Гетти» в назначенное время с розовым шариком в руке. Гевин и Ник машут мне рукой из дальней кабинки. Над столиком парит огромная связка розовых шариков — господи, она наверняка обидится!

Гевин забирает у меня шарик, что-то пишет на нем большим маркером, а потом вручает мне целую связку и командует:

— Иди к туалетам, я за тобой зайду, когда будет пора, она уже скоро приедет!

Он подталкивает меня в сторону туалетов, и я даже не успеваю возразить. Стоя в коридоре между подсобкой и мужским туалетом, я разглядываю шарики и вдруг замечаю, что на каждом из них написано имя. Через некоторое время ко мне подходит немолодой мужчина и спрашивает:

— Вы Лейкен?

— Да, — отвечаю я.

— Меня зовут Джоел, я приемный отец Эдди.

— Ой, здравствуйте!

— Гевин просит вас выйти, а я пока подержу шарики. Эдди уже приехала. Она думает, что я просто вышел в туалет, так что ничего не говорите про шарики!

— Ладно… — соглашаюсь я, отдаю ему шарики и возвращаюсь к столику.

— Лейкен! И ты тут! О ребята, какие вы милые! — радуется Эдди, садясь за столик.

— Погоди! — хватает ее за руку Гевин. — Есть будем потом, а пока что все выходим на улицу!

— На улицу? Но там же холодно!

— Пойдем-пойдем, — подталкивает ее к двери он.

Мы все идем на улицу следом за Гевином и встаем рядом с Эдди. Я поглядываю на Ника, но тот лишь пожимает плечами. Он явно понимает не больше моего. Гевин достает из кармана листок бумаги и поворачивается к Эдди:

— Эдди, это письмо написал не я, но меня попросили его зачитать.

Эдди с улыбкой смотрит на нас, пытаясь по нашим лицам понять, что происходит. Бесполезно! Мы и сами не знаем, что он задумал.

В окне ресторана Эдди вдруг видит Джоела с огромной связкой розовых шариков в руках и ахает. Он выходит на улицу и встает рядом с Гевином, а тот продолжает читать:

Джоел начинает произносить имена и по очереди отпускает шарики. Эдди плачет, а мы все завороженно смотрим, как шарики медленно плывут по воздуху и исчезают в темном небе. Он отправляет в полет все шарики с именами двадцати девяти братьев и сестер и тринадцати родителей.

Под конец в руке у Джоела остается всего один розовый шарик, на котором большими черными буквами написано: «ПАПА».

Гевин складывает листок и отходит в сторону, уступая место Джоелу.

— Я надеюсь, что в этот день ты примешь от меня этот подарок. — Джоел вручает Эдди последний шарик. — Я хочу остаться твоим папой, Эдди, твоей семьей на всю оставшуюся жизнь!

Эдди обнимает его, и они оба плачут. Мы тихо заходим обратно в «Гетти», чтобы дать им возможность побыть наедине.

— Господи, мне срочно нужна салфетка, — всхлипываю я.

Подойдя к стойке, я оглядываюсь на Гевина и Ника и решаю прихватить целую стопку: парни тоже плачут. Мы молча возвращаемся за наш столик.