Любовь на карантине

Тишина на линии, пока я ждал ответа. Крик Тома, когда я представляю ее лежащей там безжизненной и не дышащей.

— Пожалуйста, Боже. Нет, не забирай Трину. Пусть с ней все будет хорошо. Пожалуйста, Господи, пусть с ней все будет в порядке. — Я прижимаю кулаки к глазам и позволяю волнам печали идти своим чередом.

Руки Сэди обхватывают мою талию, а ее тело обхватывает меня сзади.

— Выпусти это. Выпусти все это наружу. Я прямо здесь. Я позабочусь о тебе.

Я беру ее за руки, подношу к губам и целую каждый пальчик.

— Не оставляй меня, Сэди. Обещай, что никогда не бросишь меня.

Ее голова покоится на моей шее, и я чувствую, как ее слезы стекают по моей шее. Моя печаль — ее. А ее — моя.

— Я никогда не покину тебя. Обещаю. Мы в этом вместе.

ГЛАВА 17
КАРАНТИН: ДЕНЬ 17

ЭВАН —

Тепло, это все, что я чувствую, когда, моргая, открываю свои колючие, усталые глаза и сталкиваюсь лицом к лицу со спящим ангелом. Золотистые волосы Сэди покрывают все ее лицо и шею, но, клянусь, она никогда не была так красива. Ее руки обнимают меня, а мои — ее. Наши ноги удобно переплетены.

Возвращаются воспоминания о прошлой ночи. Она позволила мне плакать рекой, как хромому ослу. Я просто сломался к чертовой матери. Услышав о Трине. Узнав о Минди. Тренере. Все это обрушилось на меня одновременно, и я сломался. Разлетелся на миллион осколков по всей гостиной. Но моя девушка была там.

Сэди держала меня, пока я не перестал плакать. Вытерла мои слезы, вытерла лицо и прижалась ко мне на диване, пока у меня громко не заурчало в животе. Не говоря ни слова, она принесла мне виски на три пальца в чистом виде, как я люблю, и закончила ужин, пока я смотрел в пустую ночь.

Как только ужин был готов, она положила мне огромную порцию, включила какое— то бессмысленное реалити— шоу и поела рядом со мной. Когда мы закончили, она взяла мою тарелку, снова наполнила мой бокал и принесла один из своих. Мы сидели и топили наши печали в общении, выпивке и скучном телевизоре.

Пока мне не позвонил Том, незадолго до полуночи.

Трина не выжила.

Она умерла от осложнений. Вирус взял верх. Легкие Трины не выдержали этой борьбы.

Она ушла.

Только что она разговаривала со мной по телефону, а в следующую минуту перестала дышать.

Сэди обнимала меня во время новостей, и помогла дойти до постели и обнимала, пока я плакал, пока не заснула. В последний раз я делал это, когда мне было четырнадцать лет. Я только что узнал, что моя мать умерла.

Эта новость вывела меня из себя. Потеря и реальность того, насколько она была близка, чувствовались сильными и опустошающими для нас обоих. Сэди плакала вместе со мной. Наши слезы смешивались, пока не превратились в поцелуи и легкие прикосновения. Потом она занялась со мной любовью. Сняла нашу одежду и принялись за то, чтобы заставить ее мужчину почувствовать что— то прекрасное.

Этот опыт запечатлел эту женщину в моей душе так, что я никогда ее не забуду.

К черту все остальное. Я живу ради нее. Чтобы сделать Сэди счастливой. Чтобы сделать себя счастливым с Сэди. Чтобы построить свою жизнь. Жизнь, которую стоит прожить.

Теперь, полностью проснувшись, я протягиваю руку и провожу по ее изогнутой скуле и провожу кончиками пальцев по линии волос, пока ее ресницы не трепещут, как крылья бабочки, на ее лице, и ее глаза не открываются.

— Ммм, привет, красавчик. Как ты себя чувствуешь сегодня утром?

Я продолжаю водить пальцем по ее коже, потому что мне это нравится, и я могу. Прикосновения к ней — это роскошь, к которой я, думаю, никогда не привыкну. И я бы этого не хотел.

— Лучше. Все еще больно. Убит горем из— за Трины.

Она протягивает руку и обхватывает мою неряшливую челюсть.

— Это нормально — чувствовать себя так, и, вероятно, так будет еще долгое время. Она была важна для тебя.

Я киваю и делаю глубокий вдох, пытаясь избавиться от грусти, хотя бы на мгновение. Перевернувшись на спину, я вспоминаю, что она сказала. — Прямо перед тем, как… — Я провожу рукой по лицу, не желая думать о том, что произошло. — Э— э, во время разговора. Она сказала, что получила заявку на участие в группе поддержки с именем Минди.

— Ха. Интересно, но почему это так важно?

— Потому что оно было отправлено и заверено печатью тренера Бейтса, а не тренера группы поддержки.

Она хмурится.

— Так это значит, что тренер поступил нечестно и пропустил заявку по ненадлежащим каналам?

— Да. Но почему? Если только это не было платой за что— то?

— Что— то вроде накачивания игрока наркотиками и подготовки его к краху карьеры, чтобы получить себе работу, которую она хочет, в качестве чирлидера в команде? — Она садится, и в поле зрения появляется ее обнаженная грудь.

Я ухмыляюсь, протягиваю руку и отщипываю хорошенький розовый кончик. Она отталкивает мою руку.

— Не надо так резвиться. Нам нужно разобраться с этим.

Я вздыхаю.

— Какое это теперь имеет значение? Конец света, и Трина мертва. Я с тобой. К черту все остальное.

Сэди сужает глаза, превращая их в маленькие щелочки.

— Ты издеваешься надо мной? Ты пытался разобраться в этом в течение трех недель и теперь собираешься сдаться? Когда ты на грани того, чтобы узнать правду?

— Как я уже сказал, кого это теперь волнует?

— Тебе не все равно. Поверь мне в этом. Может, сейчас это и не так, но ты чувствуешь, Эван.

Сэди выпрыгивает из кровати совершенно голая. Глория, которая отдыхала в ногах кровати, спрыгивает вниз, задрав задницу, и гарцует в сторону кухни, вероятно, думая, что Сэди собирается накормить ее завтраком.

Моя девушка хватает мою вчерашнюю футболку и надевает ее без трусиков. Мило.

— Я звоню этой лживой маленькой шлюхе! Прямо сейчас. Я собираюсь получить доказательства, которые тебе нужны.

Затем кое— что, сказанное Триной прямо перед тем, как она упала в обморок, вспыхивает в моей памяти.

— Детка. — Я выбираюсь из кровати, хватаю свои брюки для отдыха и натягиваю их. — Дорогая, Трина сказала, что пришлет мне копию заявления. Это было бы доказательством, которое нам нужно.

По крайней мере, в этой части. Не устраняет подкинутые стероиды, что по— прежнему является трудным вопросом для юридической команды. Насколько я знаю, они все еще не определились с исходом этого конкретного вопроса.

Я иду в гостиную и нахожу Сэди за своим ноутбуком.

— Пароль, — требует она.

— Футбол2015. Заглавная буква F.

Она быстро набирает мой код.

— Она сказала, что отправит электронное письмо? — спрашивает она, вызывая мою учетную запись Gmail.

— Да.

На ней ее сексуальные очки, и все ее тело кричит о том, что она серьезна и находится в режиме расследования. За последние пару дней я наблюдал, как моя женщина проводит свои исследования, и она настоящий мастер.

Я обхожу диванчик и сажусь рядом с ней. Она кивает на что— то, что читает, прежде чем указать на экран.

— Прямо здесь. Этот раздел. Предложение подписано тренером Бейтсом. Заявка одобрена тренером Бейтсом. Этого достаточно, чтобы оправдать тебя перед командой?

Я качаю головой.

— Нет. Без ее признания в том, что она накачала меня наркотиками и подставила, я все еще в беде. Единственное, что это доказывает, — это то, что у нее был мотив.

— Если только ты не позвонишь ей и не оставишь сообщение о том, что знаешь правду и у тебя есть копия ее грязного заявления, подписанного и одобренного тренером Бейтсом. И что ты донесешь это до людей через его голову, и ее светлому и блестящему будущему придет конец, если она не заговорит с тобой. Ты мог бы бы также упомянуть, что твой публицист рассматривает возможность публикации этих крайне компрометирующих доказательств в прессе. Затем подожди, чтобы она могла перезвонить, или ты также уведомишь полицию, и они могут приехать и провести расследование. Хорошая солидная тройная угроза, чтобы вскружить ее хорошенькую головку.

— Черт возьми, детка. Ты молодец.

Она одаривает меня лучезарной улыбкой и хлопает себя по голым бедрам.

— Я пишу это дерьмо, чтобы зарабатывать на жизнь. Заставь ее взбеситься. Но говори ей только то, во что она должна верить, чтобы дать ей достаточно веревки, чтобы повеситься.

Она встает, находит мой телефон и приносит его мне.

Я не теряю времени, звоню Минди по телефону.

Поразительно, но она берет трубку.

— Алло?

— Минди, это Эван Спаркс.

— Мне нечего тебе сказать, прекрати звонить.

Я включаю громкую связь, и Сэди нажимает кнопку записи на своем телефоне, чтобы записать весь разговор. Моя женщина такая умная.

— О, я думаю, тебе есть что сказать и еще больше услышать. У меня перед глазами копия твоей утвержденной заявки на участие в группе поддержки.

— Ты лжешь! — Она практически визжит.

— Нет. И прямо в нижней части есть подпись тренера Бейтса на предложении и в той части, где он одобрил заявку. Я знаю, что тренер подговорил тебя на это, и у меня есть твоя оплата прямо здесь. Полный трехлетний контракт с командой поддержки “Окленд Мародерс". В будущем это будет стоить кучу денег — выступления моделей, корпоративные выступления, сувениры, календари и тому подобное… Не говоря уже о том, что ты в одночасье станешь знаменитостью.

— Как ты раздобыл копию этого! Тренер Бейтс заверил меня, что ты никогда не узнаешь! — Ее голос повышается от гнева.

— Да. Что ж, я так и сделал. И если ты не расскажешь мне все о той ночи, и как ты узнал об этих наркотиках или о тех, что были в моем шкафчике…

Я бросаю эти слова на всякий случай, чтобы посмотреть, поведется ли она… тогда я передам все это прессе и властям.

— Нет! Ты не можешь этого сделать. Я буду разорена! Я просто хотела быть чирлидером, и он обещал, что никто не пострадает! — кричит она, а затем рыдает в трубку, как ребенок.

— Расскажи мне все. От начала и до конца. Что случилось?

Сэди улыбается, встает, и я смотрю, как она, покачиваясь, идет на кухню и ставит кофейный стручок. Затем она воркует с Глорией и готовит ей еду.

— Тренер Бейтс связался со мной около трех месяцев назад. Увидел мое заявление и спросил, хочу ли я получить надежный путь в команду.

Я стискиваю зубы, но продолжаю молчать.

— Он заплатил мне пять тысяч долларов, чтобы я нашла парня, который продал бы мне стероиды с улицы. Сказал мне, что я могу оставить себе все, что осталось. Я купила несколько флаконов, в которых было примерно тридцать миллилитров. Что на самом деле было очень дешево, так что большую часть денег я положила в банк. Боже, я не должна была этого делать, — хнычет она.

— Итак, ты купил наркотики. Что потом? — Я бросаю взгляд на телефон Сэди, чтобы убедиться, что он все еще записывает.

— Эм, тренер встретил меня в парке и забрал вещи. Потом он дал мне несколько таблеток. Я должна был подсыпать две таблетки тебе в напиток позже на той неделе на вечеринке, которую он велел мне посетить. Затем он вручил мне кучу других наркотиков и сказал мне подготовить сцену.

— И ты это сделал? — Я хочу, чтобы она подтвердила это громко и ясно.