Любовь на карантине

— Я сделаю это. А пока позволь мне приготовить тебе что— нибудь поесть.

По его лицу пробегает какое— то выражение. Возможно, страх.

— Тебе не нужна помощь с этим? О чем ты думала?

— О, Боже мой. Ты тоже думаешь, что я не умею готовить.

— Я этого не говорил.

— Я чувствую себя такой преданной. — Весь такой драматичный, я хватаюсь за грудь. Честно говоря, я могла бы стать актрисой.

— Детка.

Я подмигиваю ему.

— Расслабься, Спарки. Кухня — не моя естественная среда обитания, и я хорошо это понимаю. Я собирался сделать заказ на вынос. Нам нужно поддерживать малый бизнес.

— Хорошая идея. Будет хорошей возможностью дать чаевые своим кухонным работникам и всем прочим. Хочешь помочь мне раздать часть моих денег?

— Я бы с удовольствием. — Я беру свой сотовый и поднимаюсь на ноги. Наблюдая за тем, как он потягивается, мне тоже захотелось немного подвигаться. Не то чтобы я в последнее время не прибавлял шагу из— за всех этих стрессов. На этот раз я совершаю более расслабленную неторопливую прогулку по гостиной.

— Дай мне посмотреть. Ты в настроении для китайской, тайской, индийской кухни или пиццы?

— Удиви меня.

— Что? Никаких ограничений по содержанию жира? Никаких требований к жареному мясу и салату на гарнир? Кто ты такой и что ты сделал с профессиональным спортсменом и супер здоровым парнем Эваном Спарксом?

Он бросает на меня удивленный взгляд.

— Кстати, моя мама печет для тебя печенье.

— Да? Ты позволишь мне что— нибудь съесть?

Я приподнимаю губы с одной стороны.

— Послушай, я не говорю, что об этом не может быть и речи. Но давайте пока ни к чему не будем привязываться. Моя мама — безумно хороший пекарь. Давай закажем пиццу на ужин. Я так хочу порцию углеводов, покрытых плавленым сыром.

— Конечно, детка.

— Чесночный хлеб? Черт возьми, да.

Я танцую на месте, листая купоны, чтобы посмотреть, есть ли среди них хорошие.

— Сэди? — Его голос резкий и на грани срыва. — Что это, черт возьми, такое?

— Хм? — Я поднимаю глаза и вижу, что он сидит перед моим ноутбуком, читая мою работу. — Ой. Это рекламный ролик к моей новой книге. Как я тебе и говорила.

Его взгляд прищуривается на экране.

— О нет, дорогая. Ты не говорил мне об этом. Девушка влюбляется в профессионального спортсмена, живущего по соседству, во время карантина? И этот спортсмен переживает скандал из— за того, что его ложно обвинили? Что, черт возьми, еще ты позаимствовал из моей жизни?

— Дело не в допинге. Я рассказывала тебе кое о чем из этого.

— Это чертовски близко. — Его тон прямой и чертовски серьезный. Что это значит?

— Эван, ты слишком остро реагируешь. — Я машу рукой в воздухе. — Эти люди — не мы. Они просто персонажи на странице. Так что я был немного вдохновлена нашей ситуацией. Даже пресса сравнила нас со сказкой. Это не меняет того факта, что книга — вымысел.

— Ты не основывала какие— либо другие части этой истории на том, что произошло между мной и тобой?

— Ну что ж…Я имею в виду…

— Я не верю в это дерьмо. — Он захлопывает ноутбук и бросает его на диван. — Ты действительно думаешь, что после нескольких недель раздирания на части в интернете я заинтересован в том, чтобы моя личная жизнь была выставлена на всеобщее обозрение? — Его лицо приобретает пятнистый оттенок красного. — Я доверял тебе, Сэди!

— Пожалуйста, не кричи на меня. Я могу объяснить. — Я поднимаю руки в знак капитуляции.

Его лицо превращается в абсолютный камень прямо на моих глазах.

— Оставь это, — выдавливает он. — За последнее время я наслушался столько дерьма, что его мне хватит на всю жизнь. Однако я никогда не ожидал, что ты предашь меня. Единственный человек во всем этом мире, в которого я влюбляюсь, сводит меня с ума. — Он качает головой.

Я просто разеваю рот. — Ты… ты не это имеешь в виду. Эван, я бы никогда…

— Ты уже это сделала, — усмехается он.

— Малыш, нет. Ты не понимаешь. Ты все неправильно понял! — Мои глаза наполняются слезами, и я не могу не позволить им пролиться. Мое сердце выбивает ритм стаккато в груди, и я чувствую, что у меня начинается приступ паники.

— Ключи! — Он протягивает мне руку.

Я хмурюсь.

— Ключи?

— Твои ключи. Где они, черт возьми? — рычит он сквозь зубы.

— Эм, в моей сумочке. Ты, — я выдавливаю слова, — х— хочешь, чтобы я ушла? Я вытираю рукавом свой теперь уже насморк.

Я смотрю, как он роется в моей сумочке и вытаскивает ключи. Не говоря ни слова, он идет к входной двери и захлопывает ее. Я иду за ним и останавливаюсь у закрытой двери, пока не слышу, как он ругается в коридоре, открывает дверь моей квартиры, а затем захлопывает и ее.

Он сбежал от меня и пошел ко мне домой.

Что, черт возьми, только что произошло?

ГЛАВА 18
КАРАНТИН: ДЕНЬ 18

СЭДИ

Уже далеко за полночь, а я не могу уснуть. Воспоминания о боли и предательстве на лице Эвана бегают кругами в моей голове. И он не вернулся домой. Ну, технически он у меня дома, скорее всего, спит в моей постели. Я сажусь на кровати Джейка и подтягиваю колени к груди.

Как я могу это исправить?

Я думал о его гневе и о том, почему он так разозлился. Сначала я ничего не поняла. То, что я писала, всегда зависело от меня на сто процентов, и единственными людьми, на которых повлиял мой выбор, были мои читатели. Может быть, они хотели книгу о другом персонаже. Может быть, они не хотели, чтобы я меняла направление и писала романтический саспенс для разнообразия. Я не знаю. Но на этот раз, с этой книгой… Ад. Часы обдумывания всех возможных сценариев привели меня к одной ясной, лаконичной причине.

Я облажалась.

Очень сильно.

Взяв наши жизни, я предала его доверие. Все хотят заполучить его частичку, особенно после скандала. Люди будут требовать эту книгу, зная, что она основана на нашей истории любви. Что, было бы здорово для продаж книг, но вредно для моих отношений. И действительно ли я хочу, чтобы широкая общественность узнала, как мы познакомились и полюбили друг друга? Нет. Моя семья, конечно. Его семья, определенно. Наши друзья? Может быть. Средства массовой информации… абсолютно нет!

Господи, я все испортила. О чем я только думала? Думала ли я вообще?

Наверное нет. Точно так же, как моя мама все время жалуется. Моя голова витает в облаках, ведя частные беседы с вымышленными персонажами.

Глядя на это сейчас, мне так о многом нужно сожалеть.

Слезы подступают к моим глазам, но я уже достаточно выплакала. Сейчас не время для того, чтобы валяться в моей жалости к кому— то. Нет, мне нужно действовать. Ползти на коленях, если придется, и вернуть своего мужчину. Чего бы это ни стоило.

Выскользнув из кровати, я беру его халат из— за двери ванной и надеваю его, прикрывая свою тонкую майку и трусики. Найти его ключи несложно. Они висят на крючке у двери. Я беру ключи, затем беру флешку, которую сделала для него. Движимая миссией, я выхожу в пустой коридор и запираю дверь в квартиру Джейка. Затем я возношу небольшую молитву, чтобы Эван в гневе не запер дверь моей квартиры.

Эврика! Я поворачиваю ручку и открываю ее, стараясь вести себя как можно тише. Я стараюсь двигаться незаметно, когда закрываю и запираю ее за собой.

Я на цыпочках прохожу по своей квартире, замечая, что ничего не изменилось с тех пор, как я покинула ее несколько дней назад. Боже, кажется, это было целую вечность назад. Как может так много произойти за такой короткий промежуток времени? Укол печали пронзает мое сердце при мысли о том, что я могу снова оказаться здесь одна, если все пойдет не так, как надо.

Проглотив свою печаль и страх, я добираюсь до своей спальни. Эван спит на спине на том, что я считаю его стороной кровати. Его грудь обнажена, волосы растрепаны, а губы едва приоткрыты. И все же я замечаю, как он хмурит брови, как будто даже во сне он не может найти настоящего покоя.

Мое сердце колотится в груди, как таран, когда я снимаю халат и вешаю его на спинку стула. Пробираясь на другую сторону кровати, я откидываю одеяло и проскальзываю внутрь.

Эван не шевелится. Нет, пока я не подползаю к нему и не закидываю ногу на его ногу, а руку на его живот.

— Ммм, закончила писать, детка? — Эван бормочет, очевидно, не помня, что произошло ранее этим вечером.

Я вздыхаю и устраиваюсь поудобнее.

— Я люблю тебя, и мне так жаль, Эван, — шепчу я, нуждаясь в том, чтобы он не только знал это, но и чувствовал это до мозга костей так, как чувствую я.

Его тело застывает в моих объятиях, и мое сердце сжимается, а в горле пересыхает.

Он убирает мою руку, отталкивает мою ногу и садится, откидываясь на спинку кровати. Через несколько секунд на моей тумбочке загорается лампочка, и я действительно вижу последствия своего предательства.

Его глаза уставшие и покрасневшие, под ними темные круги, которых раньше не было. На его лице написано страдание.

Эти надоедливые слезы возвращаются с удвоенной силой, когда я сажусь, скрестив ноги.

— Мне нужно, чтобы ты позволил мне говорить.

Он качает головой, и его челюсть сжимается.

— Сэди.

Я протягиваю руку и хватаю его за бедро.

— Пожалуйста. Когда ты облажался, я позволил тебе высказаться. Если тебе не нравится то, что я собираюсь сказать, ты можешь вышвырнуть меня из моего собственного дома.

Это заставляет его губы подергиваться, но он продолжает молчать.

Я сглатываю, выпрямляю спину и смотрю прямо ему в глаза.

— Ты прав. Я все испортила. Большую часть времени. Сначала я даже не понимала, что делаю. Авторы постоянно черпают вдохновение в своей жизни.

Он делает движение, чтобы заговорить, но я слегка прижимаю два пальца к его губам и качаю головой.

— Это не оправдание, и это не меняет того факта, что я была неправа.

Я шмыгаю носом, когда две слезинки скатываются по моим щекам.

— Это было так неправильно. Когда ты ушел, мое сердце осталось с тобой, потому что теперь оно принадлежит тебе. Я отдала его тебе, и я никогда не захочу его вернуть.

— Сэди, детка… — шепчет он, звуча эмоционально опустошенным.

— Нет! Мне нужно, чтобы ты знал, что я сделала это не нарочно. Я говорила тебе, что у меня была долгая борьба с писательским блоком. Затем этот горячий футболист переезжает в соседнюю комнату во время пандемии, и бац! Муза вернулась. Честно говоря, я понятия не имела, что наша собственная история любви разыграется таким образом, но все прошло так хорошо, что я просто продолжала идти вперед. И ты прав, это почти пересказ нашей истории, и я не хочу, чтобы случайные люди знали, как мы встретились и полюбили друг друга. Люди, которые важны для нас, знают, да. Не весь мир. Это слишком личное, слишком особенное. Как будто отдаем им частичку своего сердца. Я не понимала этого, пока ты не нарисовал для меня эту картину.

Еще больше слез льется, когда он протягивает руку, но я отступаю, встаю с кровати и беру его халат.

— Не уходи, милая. — Его голос надломлен и полон желания.

— Я не такая. Я тебе кое— что принесла. — Я вытаскиваю флешку из кармана, подхожу к его стороне кровати и протягиваю руку открытой ладонью. — Я хочу, чтобы у тебя было это. Это единственный сохранившийся экземпляр книги. Я удалила все остальные. Я отдаю его тебе. Я никогда не опубликую это. Никогда, — задыхаюсь я. — Пожалуйста. Я опускаюсь на колени, готовая умолять и умолять за моего мужчину. — Просто не позволяй этому стать нашим концом, потому что я не думаю, что смогу это пережить. Не после того, как у меня была любовь всей жизни.