АННАБЕЛЬ
Как всё — таки причудливо понятие времени. Когда ты чего — то ждёшь оно медленно тянется, словно улитка, а когда ты счастлив и происходит что — то не забываемое — оно бежит со скоростью гепарда. Хотя не всегда, далеко не всегда… Даже во время ожидания время может нестись галопом, всё зависит от цены, того чего ты ждёшь и от конечного результата. Если причиной твоего ожидания является твой собственный, последний день жизни, то тут время для тебя бежит, в независимости от того сколько времени тебе придётся его ждать. Даже годы покажутся тебе мгновениями, если ты знаешь, где будет твой конец.
Я сидела в темной комнате, освещённой только светом одинокой свечи и уже в который раз раскидывала карты, но это не приносило никакого результата и не вносило ясности в обрывки моих ведений. Гадание не складывалось, карты либо упрямо молчали, либо показывали какой — то несвязный бред.
Как бы я не пыталась, ничего не выходило. Нужно было принимать решение, но как это сделать, если ты не видишь всей картинки? Я не могу действовать опрометчиво, от моего решения зависит, не только моя жизнь, но и жизнь ведьм, что поверили мне и пошли за мной. Да их немного, но это не имеет никакого значения, каждая жизнь дорога. Вглядевшись в пламя свечи, я произнесла:
— Дай мне знак! — но отбрасываемые на стену тени в своём безумном танце так и продолжили насмехаться надо мной.
Схватившись за голову, я истерически рассмеялась. Легко принимать решение, когда ты знаешь их исход, но как же тяжело и страшно действовать в слепую. Сегодня я впервые ощутила себя по настоящему слепой, я видела мир, но не так, как я привыкла его видеть. Обычные люди живут так всю жизнь, принимая решения наугад, а после неся их последствия на себе, как крест подобно богу. Обычные люди, но не я.
Сегодня я брожу во тьме и никак не могу выйти на свет. Сегодня мне придётся принять решение в слепую. Минуты внутренних размышлений и терзаний заставили принять меня, как я думаю единственное правильное решение. Я не могу рисковать своим ковеном, я несу ответственность за них. Если бы дело только касалось моей жизни, то я бы не задумываясь помогла бы Людвигу. Конечно он будет обижен и уязвлён моим отказом, возможно это даже разрушит нашу дружбу, но однажды, рано или поздно он меня поймёт. Ведь он, как и я заложник обстоятельств. Он не может бросить эту девчонку, она предназначена ему судьбой и только он ответственен за её дальнейшую судьбу. Я же несу ответственность за своих ведьм. Решение принято, теперь нужно ещё суметь его озвучить. Словно в подтверждение моих слов дверь распахнулась и на пороге возник он, тот кому суждено стать гонцом, несущим плохие вести.
Юноша, застывший на пороге подобно мне, был весь в сомнениях. Его внутренние терзания мучили меня обрывками видений не одну ночь. Жаль конечно, но мне придётся подлить в этот горящий огонь масла. Не в силах больше оттягивать неизбежное я громогласно произнесла:
Ну чего ты там копаешься? Долго я ещё тебя буду ждать? — послышались неуверенные шаги и передо мной оказался мой посетитель.
Переминаясь с ноги на ногу привлекательный, блондин протянул мне руку в знак приветствия, я сделала ответный жест. Как только наши руки соприкоснулись в моё сознание ворвались тени, причудливыми картинками они мелькали перед моими глазами словно кадры киноленты, заволакивая мои глаза туманом и выстраивая передо мной картину, участником которой мне предстояло стать. Это было так странно, я никогда раньше не видела прошлого. Всегда только будущее и то со стороны, как случайный зритель, сейчас же я не просто видела, то, что было, когда — то, мой дух вошёл в чье — то тело и я присутствовала там, не только видя, но и чувствуя всё своей кожей. Полностью отдавшись своим ощущениям, я позволила неведомым силам затянуть меня в то страшное для ведьм время:
«Сумерки опустились на город, как туман. Сгустившись вокруг людей, находящихся на площади, словно дополнительный слой одежды полностью окутывая их. Обычно в столь позднее время трудно было отыскать кого — либо на улице. С закатом солнца люди спешили очистить улицы города, спрятавшись в своих домах, которые служили им самым надёжным укрытием от всех тёмных тварей, обитавших в ночи и служивших верой и правдой самому дьяволу.
Любое страшное событие, местные жители приписывали проделкам нечистой силы. Будь — то нападение диких зверей, которых здесь было не мало, или природный катаклизм. Особый страх на жителей наводили ведьмы. Этих женщин боялись и совсем не понимали, как подобные твари могут жить среди простых людей. Своими кознями и красотой сбивая с пути истинного простой люд, затуманивая их разум своими сладкими речами. Именно не понимание и рождало страх, страх — ненависть. Ведь давно ни для кого не секрет: «Люди бояться того, чего не понимают!»
Но это было бы ещё пол беды. Они не желали ничего понимать. В своём невежестве эти люди дошли до того, что стали отлавливать и сжигать на костре женщин, которые почему-то казались им подозрительными. Таким образом, много не в чём не повинных женщин были преданны очищающему огню. А если говорить попросту, то сожжены. Никого даже не коробил тот факт, что по — большому счёту все их действия были не более, чем самосуд!
Сегодня был именно такой день, день божественного правосудия. Люди по выползали из своих домов, словно тараканы из щелей для того, чтобы наказать, по их мнению, виновную во всех мыслимых и не мыслимых перед ними грехах молодую женщину.
Посреди площади, к позорному столбу была привязана юная ведьма. Платье на ней было изодрано, волосы спутаны, в глазах горел огонь. Но не она сейчас была самым страшным существом в этих сгустившихся сумерках, не она была чудовищем. Чудовищем были как раз-таки все те, кто, привязав к столбу девушку, с каким — то не нормальным чувством эйфории от предстоящего действия и улюлюканьем, укладывали к ногам её по — больше хвороста.
Зажжённый факел мелькнул в руках одного из них. Хищно улыбнувшись, посмотрев на свою беззащитную жертву, склонившись он поджёг сухой хворост, который полыхнул в мгновение ока и плачевно затрещал. Пламя невероятно быстро стало разгораться, языки его плясали уже во всю, доставая не только до лодыжек, но и до бёдер юной ведьмы. По площади разлетелся громкий женский крик.
Собрав последние капли воли, она подняла свой взор к небу, будто бы прося милости у того, кто жил там и на благо, и по воле, кого её сжигали. Небеса молчали, словно вынося ей свой, неутешительный приговор. Но вдруг поднялся ветер и по небу поползло одинокое маленькое облачко. Остановившись точно над девушкой, оно разразилось дождём. К несчастью ведьмы тучка, что ей удалось пригнать ветром себе на помощь, была слишком мала, чтобы потушить то пламя, что уже во всю объяло её плоть. Подняв ещё раз свой взор к небу, ведьма грустно улыбнулась, смиряясь со своей горькой судьбой.
А ведь еще вчера ничего не предвещало беды. Ещё вчера она была счастлива, ещё вчера она была любима мужчиной, которого смогла вернуть с того света. Она смогла сотворить невозможное для него и не смогла сегодня, даже хоть немного помочь себе. Что это, если не ирония судьбы? Или наказание богов за то, что она, нарушив все запреты посчитала себя равной им.
Зачем? Зачем она поддалась соблазну и сбежала вместе со своим любовником из России в Италию, бросив мужа и двух дочерей? Неужели только для того, чтобы здесь умереть одной, в дали от дома и родных, привязанной к позорному столбу? Сожжённой заживо?!
Ответ был до тошноты прост. Да. Боги наказали её, за её грехи. Сегодня она умрёт. Испустив последний протяжный крик, она, потеряв сознание провалилась во тьму. Тьму, из которой ей уже не суждено было найти выход.
Если бы она смогла продержаться ещё хотя бы пару секунд, то она заметила бы мужчину, что мчавшийся во весь опор, гнал свою лошадь бешеным галопом. Соскочив с лошади на землю и упав перед ней на колени, не сдерживая себя, он закричал. Из его глаз хлынули слёзы.
Его красивое, словно высеченное из мрамора лицо было мертвецки бледно. Но не смерть любовницы и не боль, что разрывала в груди его и так уже не стучавшее сердце, была тому причиной.
Этот мужчина был особенным, он единственный кому удалось вернуться на зов своей любви. Он смог вернуться оттуда, откуда не возвращаются. Ему было суждено стать прародителем новой расы существ, что населяли нашу землю. Он был первым вампиром. Вампиром, чьё сердце уже дважды за сутки остановилось.
Ведомое неведомой силой тело, в которое вселилась Аннабель поддалось вперёд. Встав рядом с вампиром, она как заворожённая всматривалась в красивое лицо горевшей ведьмы, оплакивая её участь вместе с вампиром. Тому, что произошло дальше нельзя найти объяснения, подняв голову ведьма, сверкнув горящими глазницами истошно завопила: помоги ей!!!! Отшатнувшись от неё в ужасе, Аннабель покинула чужое тело.».
Увиденное стало для меня настоящим откровением. Духи услышали мою просьбу и дали мне ответ. Опустив руку парня, я произнесла:
— Передай Людвигу, я помогу вам!
Глава двадцать восьмая
