Бешеная. Королева проклятых

МАРК

Мобильный в моём кармане противно запиликал и я, не задумываясь скорее вытащил его, глянув на экран заметно помрачнел. Звонил колдун. Не то, чтобы я был не рад звонку от него, просто в сложившейся ситуации мне хотелось перенести наше общение на попозже, сильно на попозже. Я не сколько не сомневался в том, что он звонит мне с одной единственной целью — высказать своё недовольство по поводу того, что Майя его обманула и нарушила их договорённость, а я даже не предупредил его об этом, как это сделал бы на моём месте хороший друг. В своё оправдание могу сказать следующее — Майя хоть и долбанутая на всю голову, а всё же родной мне человек. Ну не мог я её подставить и рассказать всё, ну никак не мог!!! Ну и инстинкт самосохранения само собой тоже сработал, только ненормальный сам, добровольно создал бы ситуацию, в которой он находился бы между этих двух огней!!! Намного гуманнее и безболезненнее было бы засунуть свои яйца в тиски, чем вставать между ними!!!

Как бы не был велик соблазн сделать вид, что я не слышал звонка и оттянуть моральную экзекуцию на потом я, набравшись мужества решил не бегать от заслуженного мной наказания, а наоборот понести своё наказание сразу. Именно поэтому я быстро, без промедления ответил на звонок, лишая себя малейшей возможности передумать и смалодушничать. Из трубки послышался пьяный, надломленный голос Людвига.

— Братишка, где ты? Мне так плохо! — небольшая заминка. — Я тут сижу в этом «Подземелье» один, совсем один… — дальше послышался звук битого стекла и голос Людвига, рассыпающегося в извинениях. — Ты это, приходи.

Отключившись, я засунул телефон обратно в карман. Бросив косой взгляд на сестру шепнул Есении на ухо:

— Людвиг «в хлам». Похоже Майя его окончательно довела, я схожу за ним. — Сеня ничего мне не ответила, только слегка махнула головой. Незаметно чмокнув её в шейку, я помчался выручать друга.

До «Подземелья» я добежал быстро, но Людвиг похоже был быстрее меня. Об этом отчётливо свидетельствовало, то состояние, в котором я его нашёл. Склонившись над стаканом, он потягивал содержимое в нём трубочкой поскольку опрокинуть его, он был уже не в состоянии. Всё на что хватало его сил, это подавать знак, чтобы в стакан подлили.

Пройдя через весь зал, я сел рядом с ним у барной стойки, привлекая его внимание.

— Что отмечаем?

— Не — не — не… — заплетающимся языком проговорил колдун, жестикулируя руками так, что чуть не заехал мне в глаз. — Сначала выпей со мной!

Понимая, что у меня не то чтобы есть выбор я без лишних вопросов и препирательств махнул барменше, чтобы она плеснула мне чего — нибудь горячительного. Но такой расклад Людвига тоже не устраивал о чём он меня и поставил в известность сразу же, как только мой напиток оказался на барной стойке. Он просто смахнул его, коричневая жидкость оказалась вся на моей одежде. Неприятно растекаясь по ней и марая. Подняв взгляд от пятна я, не сдерживая эмоций воскликнул:

— Ты с ума сошёл?!

Колдун предпринял попытку сложить руки в умаляющем жесте и всё на том же ломаном произнёс:

— Не надо это пить… Ты со мной моего выпей… — защёлкав пальцами в сторону барменши привлекая её внимание Людвиг указав на бутылку, протянул. — Слышь, повелительница зелёного змея, дай ещё стакан и плесни моему братишки с моей бутылки.

— Со своим приходить не положено, а тем более распивать его! — недовольно бросила в ответ барменша, но стакан всё-таки дала и даже налила в него.

Взяв полный стакан с прозрачной жидкостью, по — моему предположению водки я громко выдохнув опрокинул его, поглощая содержимое одним глоткой, а дальше… Дальше был ад!! Мои глаза налились слезами, а то и кровью и готовы были в любой момент просто выкатиться из орбит, похлеще любой Шитцу, тут даже доктор не поможет, если выпадут обратно не вставит! В лёгких закончился весь воздух, и я никак не мог сделать хотя бы маленький глоток, чтобы его восполнить. Хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на сушу, уже мысленно примерял себе чёрный макинтош. Задыхаясь я просто начал заваливаться на бок. Людвиг подхватил меня, удерживая от свободного падения не прекращая твердя мне на ухо:

— Марк успокойся и дыши носом!!! — я так и сделал. Постепенно мои лёгкие наполнились воздухом. Паника отступила, вытерев все те слёзы, сопли и слюни, что появились на моём лице, пока я чуть не отдал Богу душу ладонью, прохрипел подсевшим голосом:

— Что это было?

— Медицинский спирт! — с дебильной радостью ответил колдун.

— Вот ты больной, — потирая горло и всё ещё откашливаясь бормочу. — Где ты его только взял?

— Как где, в больнице конечно!

— И тебе просто так его дали?!

— Не просто так, — уронив голову на грудь, сдерживая свою боль процедил сквозь зубы колдун. — Я сказал, что у меня рана и её нужно обработать. Медсестричка хорошая попалась, сунула мне бутылку со словами: обработаешь рану — поставишь на место. А я её с собой прихватил всю, ну не мог я её на место поставить. Никак не мог! Мне чтобы всю рану обработать ещё и этой то бутылки мало будет, — словно в подтверждение своих слов он протянул руку в сторону этого адского пойла.

Предотвращая беду, я опередил его и схватив бутылку первым, бесцеремонно закинул её за барную стойку игнорируя недовольный бубнёж колдуна и косой взгляд барменши.

— Напомни мне, чтобы я не в коем случае не вздумал там лечиться, — коснувшись плеча друга обеспокоенно произношу. — Ну может теперь расскажешь, что случилось? Я же всё-таки не экстрасенс, мысли чужие читать не умею.

Людвиг молча полез в нагрудной карман рубашки, вынув оттуда аккуратно сложенный клочок бумаги так же молча протянул его мне. Развернув его, я быстро прошёлся глазами по написанному, до боли знакомым мне подчерком, грязно выругавшись себе под нос смял этот чертов клочок бумаги в руке намереваясь выкинуть, но колдун мне не позволил. Схватив мою руку, он с силой разжал мой кулак и вынув оттуда бумажку принялся её разглаживать, затем аккуратно сложив, запихнул обратно в карман.

Неодобрительно замахав головой, я произнёс:

— Выбрось её Людвиг.

— Не могу! — друг упрямо замахал головой. — Это всё, что мне осталось от её любви!

За барной стойкой упало что — то тяжелое и разбилось. Большой осколок этого чего-то выкатился к нам под ноги, по инерции переведя взгляд, чтобы посмотреть, что это мы с колдуном одновременно посмотрели вниз. Это была голова от распятия Иисуса.

— По истине дьявольское место! — говорю я, сплёвывая себе под ноги. — Кто, будучи в своём уме повесит распятие в таком месте, да ещё и над баром?!

— Это Вы зря, господин хороший! — нагловатый голос барменши прозвучал, перекрикивая шум этого заведения. — Наш хозяин очень верующий человек. Когда к нему пришла беда, ему помогла только вера в Бога и молитва, вот он и повесил образ того, кто ему помог у себя в заведении в знак того, что он всё делает с Богом!

— Большего бреда, в своей жизни, я ещё не слышал! — ещё раз сплёвываю попутно, доставая пачку сигарет из кармана и закуривая. Выдыхая облако белого дыма замечаю опасную задумчивость в глазах колдуна.

— Как ты думаешь Марк, может она хочет, чтобы я понёс страдания за неё. Ну, как Иисус за людей. Чтобы быть достойным её…

— Я думаю братишка, что у тебя поехала крыша!!! О чём ты говоришь?! Майя не Спаситель!! Она просто злая стерва!!!

— Для меня она — Спаситель, Марк. Нет. Для меня она даже больше, чем он. Без неё моя душа сдохнет… — взяв сигарету из моего рта Людвиг сильно затянулся.

— Я не знал, что ты куришь.

— Потому, что я уже давно не курю.

Повисло молчание, которое с каждой секундой нагоняло атмосферу обречённости похлеще, чем на похоронах. Встав со своего стула, я попытался поднять колдуна.

— Хватит страдать, пошли домой, Людвиг.

Пихнув меня с силой так, что я опять оказался сидящим на своем прежнем месте, он ответил:

— Мой дом сожгла твоя сестра, а к ней…я не пойду. Я не смогу быть рядом с ней и вести себя так, как будто между нами ничего не было.

— Я понимаю, — устроившись по удобнее на своём месте я весь оставшийся вечер пытался быть хорошим другом и хоть как — то скрасить страдания колдуна. Ну и заодно отбирал стопки с алкоголем, не давая ему напиться до того состояния, когда ты себя уже не контролируешь, а на утро очень сильно об этом жалеешь.

Депрессия колдуна вроде бы начала идти на спад, ну уж точно не прогрессировала. Я даже уговорил его покинуть это, чтобы там не говорила и не думала барменша, Богом забытое место, когда какого — то хрена в этом заведении заиграли музыканты. Людвиг оживился, а в его состоянии — это был дурной знак.

Встав со своего места, он направился к этим третьесортным музыкантам. Выхватив силой гитару из рук одного из них, он, не обращая внимания ни на что, с усердием фанатика принялся «мучать струну» подбирая нужную ему мелодию.

— Эй, уважаемый, а Вы не охренели часом?! — трубадур явно не собирался стерпеть нанесённую ему обиду. Он с воинствующим взглядом, выгнув грудь дугой, как боевой петух собирался уже броситься с кулаками на Людвига, когда тот оторвав свой взгляд от гитары взглянул на него. Клянусь я не знаю, что это было: галлюцинации, алкоголь или у меня просто поехала крыша, но глаза колдуна изменили цвет. Их ядовитая зелена заставила незадачливого гладиатора в ужасе отшатнуться в сторону, как будто он увидел ядовитую змею. Группа поддержки гитариста, дернув его за рукав поспешила удалиться.

Переведя свой взгляд обратно на инструмент, Людвиг принялся дальше подбирать нужную ему ноту. Сначала я слышал, что — то отдалённо похожее на мелодию песни Трубадура из советского мультфильма «Бременские музыканты», потом проскользнуло что — то заунывно — русское народное, пока, наконец не найдя тот самый мотив он не запел песню группы «Наутилус Помпилиус» — «Гулять по воде». Взявшись за голову, я голосом человека мучающегося головной болью произнёс:

— Бармен, водки!!!

Глава тридцать восьмая