Бешеная. Королева проклятых

МАЙЯ

Не подпускайте к себе людей,

у которых всегда всё плохо.

Это не лечится

и, скорее всего, заразно.

***

Я не люблю ругаться матом

И обижаться не хочу.

Сейчас найду свои патроны

И будет так, как захочу.

Афоризмы

***

В жизни каждого человека бывают минуты,

когда для него как будто бы рушится мир.

Это называется отчаянием.

Душа в этот час полна

падающих звезд.

Виктор Гюго

***

Прошла уже целая неделя, а ничего, ровным счётом ничего не произошло. Никто так и не явился к нам за украденным ребёнком. Ребята были счастливы, они считали, что всё обошлось и нам всем просто крупно повезло. Я же знала, что это не так. Я не верила в везение, а ещё я знала, что самое большое затишье бывает только перед самой страшной бурей. Чем дольше эти твари не дают о себе знать, тем хуже будет то, что ждёт нас впереди. Но эти твари не единственные кто меня волновал. Колдун тоже не объявлялся.

Он сделал так, как я его просила в записке, но счастлива ли я была от этого, нет. Тоска выедала меня изнутри. А радость волка и Анны по этому поводу только подливала масла в огонь. Эти двое стали мне ненавистны. Моё плохое настроение разделяла Сеня, она косвенно тоже страдала от нашего разрыва с колдуном, так как Марк каждый день уходил на рассвете и приходил на закате, мертвецки пьяным. Не нужно быть Шерлоком Холмсом или Агатой Кристи, чтобы понять с кем пил мой брат.

Эти двое так сдружились, что были скорее друг другу братьями, нежели друзьями. Я стала плохо спать по ночам, но не только из-за разрыва с одной сексуальной сволочью, мне мешал вой. Каждую ночь недалеко от моего дома выл волк. Я сначала думала, что это у Вольфа в стае что-то случилось, но тот довольно ответил мне, что это не так. И этот волк не из их стаи, он одиночка. Причем он был так счастлив, когда это говорил, что я невольно задумалась о его психическом здоровье. Его собрату плохо, а он и рад. Пусть он и не из его стаи, но он же всё равно волк! Или я чего-то не понимаю?!

Эта ночь не стала исключением, было уже за полночь, а Марка все ещё не было. Обычно он в это время уже приползал на автопилоте. Есения вся извелась, как, впрочем, и я. Плохие предчувствия теснили мою грудь, а ужасные мысли, как спрут проникали в сознание против моей воли. Наконец на крыльце послышались шаги и стук. Сеня со всех ног побежала открывать дверь, я за ней следом. Уж я устрою этому алкашу головомойку, побухали, пострадали и хватит. Но открыв дверь мы обнаружили перед собой болезненно-бледного мужчину, в руках он держал поднос с чем-то прикрытым красной тканью. Гаденько улыбнувшись нам, он обратился ко мне елейным голосом, от которого у меня похолодело в груди:

— Здравствуйте, Майя. Меня зовут Феликс. Я здесь по поручению моего хозяина. Он прислал вам подарок.

Ничего не говоря, я с застывшим сердцем протянула руку и сдёрнула шёлковую ткань с подноса. Ночную тишину заполнил истошный дикий вопль Есении, мои ноги подкосились, глаза налились кровью, а на смену ей пришёл огонь. Мне не нужно было выставлять руку вперед, чтобы убить этого посланника, я испепелила его взглядом, так сильна была моя ярость, ненависть и боль. Секунда и упырь уже превратился в горстку пепла под моими ногами. Опустившись на колени, я протянула руку к подносу, слёзы потоком хлынули из моих глаз, на подносе была голова моего брата.

***

Я решила не затягивать с похоронами, поэтому они состоялись на рассвете. Проститься с Марком пришли только те немногие, кто его знал. Помимо меня, Есении и волка с Анной, были ведьмы из нашего ковена и…колдун. И если все присутствующие стояли у самой могилы Марка, который еще буквально вчера утром был жив, то Людвиг держался на расстоянии. Он из далека наблюдал за траурной процессией. В его глазах застыли невыплаканные слёзы, он постоянно отводил их, как будто боялся встретиться со мной взглядом. Его плечи поникли, голова почти всё время была опущена. Он не говорил никаких слов соболезнования, но я знала, что в отличие от многих здесь присутствующих в его душе, как и в моей сейчас бушует буря. Марк был ему не чужим. Совсем не важно, что было между нами, мы могли быть хоть врагами, колдун всё равно не отвернулся бы от моего брата и никогда не бросил бы его в трудную минуту.

Сообщить дяде Жоре о том, что произошло я так и не смогла. Мне не хватило духу. Я не могла просто сказать в слух, что моего брата больше нет. Не то, что сообщить об этом дядюшке.

Больше всех страдала Есения, если она не истерила и не пыталась убедить всех, что это не тело моего брата (мы нашли его во дворе моего дома), то падала в обморок. С ней происходили такие вещи, что я в серьёз опасалась за её психическое здоровье. Успокоительные и травяные настойки которыми мы её накачали, совсем не помогали. Она наотрез отказывалась принять тот факт, что мой брат мёртв. Я её понимала, в глубине души, я тоже не могла в это поверить.

Когда все формальности были соблюдены, люди потихоньку начали расходиться. Первым ушёл колдун, за ним следом, вдогонку побежала эта пресловутая Машенька, эта хищница не упускала возможности охмурить колдуна и даже такое обстоятельство, как похороны её несколько не смущало и не останавливало. Мой гнев начал усиливаться и неизвестно чем бы всё это кончилось, скорее всего ещё одними похоронами, если бы колдун не послал её.

Взяв Есению под руку, я повела её в сторону дома. Положив мне голову на плечо, она произнесла:

— Майя, мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Не сейчас Сеня, это подождёт. Тебе нужно успокоиться. Сейчас придём домой, я уложу тебя в постель, сделаю тебе чаю с мелиссой.

Резко остановившись и посмотрев мне прямо в глаза, она твёрдо произнесла:

— Нет. Я скажу сейчас.

— Хорошо. Я тебя слушаю, — успокаивающим тоном произнесла я.

— Майя…я беременна.

От услышанного у меня подкосились ноги, а сердце если и не остановилось, то пропустило пару ударов точно. У Марка будет ребёнок, у моего брата будет сын или дочь. Ещё утром я думала, что моя жизнь потеряла всякий смысл и вот, передо мной стоит девушка, вернувшая его парой слов. Крепко обняв Есению, я шепнула ей на ухо:

— Спасибо тебе.

В голове замелькали сотни картинок нашей дальнейшей жизни. Мы вместе воспитываем малыша и счастье наполнило моё сердце. Горькой пилюлей было лишь то, что мой брат никогда не сможет увидеть своего ребенка, он не возьмёт его на руки, не услышит его первого слова, не увидит первых шагов. А у моего племянника или племянницы никогда не будет родного отца. Боль растеклась по жилам, как адреналин, дурманя мозг и застилая глаза.

Я сделаю всё чтобы Есения, и ребёнок были счастливы, но сначала я отомщу. И месть моя будет ужасной. Повернувшись к девушке, которая в один миг стала для меня самой родной я произнесла:

— Ты поживёшь пока у ведьм в ковене. Там ты будешь в безопасности. Заодно сможешь потренироваться на нашем волшебном ребёнке. Вольф с Анной тебя отвезут.

— А ты с нами не поедешь? — робко спросила она.

— Мне нужно поговорить с Людвигом. Я после к вам присоединюсь, — солгала ей я.

Как будто почувствовав фальшь в моих словах, она на последок взяв меня за руку сказала:

— Будь осторожна, мы с малышом не можем потерять ещё и тебя.

— Я клянусь, вы ни за что меня не потеряете.

Вверив Есению, Вольфу и Анне, я направилась прямиков в этот вампирский притон. В моих глазах мелькали молнии. А по телу струился огонь. Ну, что Александр вызов брошен. Теперь моя очередь нанести ответный удар.

Глава тридцать девятая