Берегись, Ангел!

Глава 55

Ангелика

К спокойствию нельзя привыкнуть.

Отчим притих.

Аристов активно показывал себя с положительной стороны.

Петр Иванович проявлял заботу, потребовав бросить мытье полов. Он сказал, что может обеспечить двух детей, и они не будут работать, пока не выучатся, но…

Мы еще находились в другой квартире с Владимиром.

Я ждала подвоха.

Тишь, да гладь всегда заканчивается фееричным выходом отчима из зоны трезвости на территорию пьянства. Логичная цепочка, проверенная временем.

Жаль, что я не могла поделиться своими страхами с Максом. Мне его не хватало…

Но, видимо, только мне, ведь Круглов продолжал изображать незнакомца, которому все равно. Не верилось, что можно вот так наплевать на двухлетнюю дружбу.

В этот день я задумалась, а может, Аристов не зря злится? Может, все это правда? Может, Максим не такой, каким старался быть со мной?

Я больше не писала и не звонила ему. Разве был смысл?

Круглов не отвечал и даже не пытался заговорить со мной, тогда зачем я так упорно продолжаю привлечь его внимание?

Столько вопросов копошилось в моей бедной голове, что я не могла нормально мыслить на занятиях, и если бы не нахождение Аристова рядом, то точно не уловила ни одной фразы учителей, а так приходилось пребывать в напряжении, чтобы вовремя отстраниться от него. Уж слишком часто у Дана падала ручка на пол. Если в первые дни я списывала все на случайность, то теперь поняла, что он делает это нарочно.

Касается меня, при этом так медленно и даже нежно, что сердце к горлу подпрыгивает.

Это не похоже на прежнего Данияра.

Совсем не похоже.

Вечером я вертела ромашку и думала о нем. Надо же какой он хитрый?!

Сыграл на моей слабости, чтобы я согласилась пойти в парк.

Оставалось надеяться на погоду. Я думала, что пойдет дождь или сильный ветер исключит вероятность посещения людного места, но будто назло светило солнце.

Только еще ярче была улыбка Аристова, когда уроки подошли к концу, и я вышла из школы. Он уже стоял около споркара и ждал меня, не отрывая взгляда. Даже не смотря на солнечную погоду, поежилась от этого.

— Не думай, что это надолго, падшая, — около меня остановилась Листовская и скрипнула своими идеально белыми зубками, — наиграется и бросит. Он — мой, поняла?! Замухрышка. — Процедила каждое слово с такой злостью, что я скривилась.

Вероника с гордо поднятой головой спустилась по ступенькам и прошла мимо Аристова, который, к слову, даже не посмотрел на нее, как бы та не старалась вилять бедрами.

Я преодолела неприятное ощущение и направилась к Данияру. От меня он точно не отстанет, бессмысленно убегать. Вот только коленки предательски подрагивали в его присутствии, как бы я не храбрилась.

— Готова, Цветкова? Сами звезды сошлись для сегодняшней прогулки, согласись? — Подмигивает наглец, когда садится за руль.

— Скажи спасибо Олежке. Если бы не он, то я не пошла бы. — Произнесла, отводя взгляд в сторону и изучая прохожих.

— Кто бы сомневался. — Усмехнулся Дан, продолжая ловко маневрировать по улицам.

Занятий с Анной Васильевной снова не было, и тренировку, как я поняла, Аристов отложил до лучших времен. Даже не знаю, как это назвать. Совпадением? Стечением обстоятельств? Судьбой?

Издевательством.

Другого слова я не могла подобрать, потому что чем дольше была в обществе Аристова, тем сильнее были сомнения в правильности моих выводов.

Он попросил прощения.

К Олежке относился очень хорошо.

Хотел помочь.

Проучил отчима.

Тренировал меня.

Как в человеке может совмещаться столько положительного и отрицательного одновременно?

И какой Данияр настоящий?

Размышления прерываются остановкой автомобиля, и я спешно иду за Олежкой. Воспитательница хмурится и спрашивает про Владимира, но я лишь пожимаю плечами и обещаю передать ему все бумаги, которые он должен подписать.

— А где Дан? — Братишка высматривает Аристова, пока мы шагаем по тропинке, ведущей к выходу из детского сада.

— Ждет.

— Спасибо, Лика. — Олежка прижимается ко мне, вызывая улыбку и недоумение одновременно.

— За что, зайчик?

— За то, что согласилась взять Дана с собой. — Говорит искренне, вырывает руку и бежит к Аристову, как ни бежал ни к кому.

Стараюсь не думать негативно. Это всего лишь прогулка. Пусть братишка повеселится, а я буду наблюдать за его счастьем.

Мы садимся в машину и едем в центральный парк, где меня ждет очередной сюрприз от Данияра. Он прихватил с собой плед, корзинку и воздушного змея. Я в шоке смотрю за его действиями, а Олежка бежит на полянку рядом с прудом.

— Накинь толстовку, Цветкова. — Усмехается Данияр и кивает на уже знакомый мне предмет одежды. — Вдруг форму запачкаешь.

— С чего такая забота? — Выпускаю иголки, хотя внутри все противится этому.

— С того, Ангелочек, с чего и твоя. — Подмигивает наглец и спешит догнать братишку, пока я снимаю пиджак и натягиваю теплую толстовку, от которой пахнет Аристовым.

Видимо, пара часов отдыха будет длиться вечность.

Иду к этим двум заговорщикам и складываю руки на груди. Олежка смеется и хлопает в ладоши, когда видит воздушного змея. И как Дан угадал?

Братишка давно говорил мне о том, что хочет "запустить в небо птицу", и тут такой подарок. Даже у меня сердце защемило от дозы приятности, которая теплом разлилась по телу, а может, все дело в толстовке.

— Ветра нет, — хмуро объявляет Данияр, подходя ко мне и оставляя воздушного змея Олежке, который и не против просто побегать с такой игрушкой в руках, — прогадали с погодой.

— Я хочу спросить, — начала я, привлекая внимание Аристова, который мигом пронзил меня взглядом, — зачем ты его подговорил? И… и что все это значит?

Сжимая пальцами рукава, ощущая, как лицо загорается под изучением зеленых глаз. Аристов перестает улыбаться и подходит ко мне вплотную.

— Глупые вопросы задаешь, Цветкова. — Говорит и смотрит на мои губы, от чего я непроизвольно сглатываю. — Я вчера назвал тебя своей девушкой не из прихоти, Ангел, а потому что действительно этого хочу.

— Что…

— Меня послушай, пока не напридумывала себе всякой дряни. — Кривится Дан, делая еще один шаг и сокращая расстояние между нами до опасного, от которого у меня мурашки по коже. — С тобой хочу быть. Сейчас. Не потом, нет. Именно сейчас. Хочу. Тебя. Себе. — Его голос заставляет дышать через раз, а смысл сказанного доходит с замедлением. — Заботиться о тебе хочу. Целовать тебя хочу. Время вместе проводить. Просто прикасаться. — Данияр так смотрит на меня, что я задерживаю дыхание и не моргаю. — Моя, Цветкова, без вариантов. Моя.

Замолкает, а я чувствую, как бьется сердце.

Часто-часто, будто сейчас вырвется из груди.

— Дан! Дан! Ветер! — Кричит Олежка, разрывая пелену, которая повисла над нами с Данияром.

Я опускаю глаза, чтобы не видеть жадного взгляда Аристова, а он отступает.

— Сядь и пожуй что-нибудь, а то скоро вместо змея улетишь. — Усмехается, а я внимательно смотрю, как он уходит к Олежке.

Медленно опускаюсь на плед, который Дан постелил на пока еще зеленую траву. Происходящее можно отнести к фантастическим явлениям. Сам Аристов изъявил желание быть со мной и говорил вполне серьезно. Он не шутил, и на притворство мало смахивало.

— Подожди, — доносится его спокойный голос, и я тут же перевожу взгляд на братишку, который держит змея, — вот так. Сейчас. Удерживай. Я помогу. — Данияр улыбается, а Олежка звонко смеется, когда его птица взлетает вверх и парит на ветру. — Молодец, боец!

Внутри все переворачивается от того, что Олежка счастлив. И что для этого нужно было? Один наглец и столько же воздушных змеев.

— Даже корзинку не открыла, — усмехается Данияр, вернувшись и качая головой, — между прочим, там много вкусняшек. — В подтверждение словам открывает ее, достает бутерброд и театрально откусывает, от чего я не могу сдержать улыбку. — О-о-о, Цветкова, ты оказывается умеешь смеяться. — Он берет еще один бутерброд и поднимется. — Если будешь бояться, Ангел, то не успеешь насладиться такими моментами. — Аристов кивает на Олежку и снова смотрит на меня. — Жизнь слишком коротка, — грустно улыбается, делая шаг в сторону увлекшегося братишки, — и ты, как никто другой, должна это понимать.