Испытание Джасинды

— Что? — испуганно спросил мальчик.

— Ты никогда не поступишь в Академию.

— Но…

— Ты, Бретт Чемберлен, должен учиться в Школе искусств в Монтре.

— Что? Что это?

— Это очень престижная школа, которую окончила твоя сестра Тори. Туда берут только самых-самых способных к этой сфере деятельности.

— Но я никогда не смогу делать то, чем занимается Тори.

— Тебе это и не нужно. Все, что тебе нужно, — это делать то, что ты любишь.

— И что это?

— Рисовать, Бретт, — Джасинда осторожно взяла альбом из его маленьких пальчиков и открыла его на первой странице. Там был пейзаж, который, как она интуитивно чувствовала, был его первым откликом на новый мир, в который он когда-то прибыл. — Пусть все увидят красоту этого мира твоими глазами, Бретт. Раскрась наш мир, и он уже никогда не будет прежним.

— Ты действительно думаешь, что я смогу?

— Я действительно так думаю. Если бы твой дедушка Джейкоб был здесь, он сказал бы то же самое.

* * *

— Что значит, вы не проводили Джасинду в наши апартаменты?!! — потребовал Джотэм от своих гвардейцев.

— Ваше Величество, в Королевское крыло она не заходила, — доложил один из них.

— Хочешь сказать, она не входила в эти двери?

— Нет, Ваше Величество.

Джотэм взглянул на охранников Кассандры, и те кивнули, подтверждая это.

— Оставайтесь здесь! — приказал он. — Немедленно сообщите, если она появится.

— Да, Ваше Величество, — дружно кивнули гвардейцы.

Мысли Джотэма лихорадочно метались.

«Куда она могла пойти?»

Он знал, что Джасинда, даже будучи расстроенной, не стала бы вводить в заблуждение королевскую стражу. Не стала бы их подводить. Легкий ветерок колыхнул занавеску, и Джотэм вспомнил, что за ней находится дверь, ведущая в королевский сад. Догадавшись, что именно туда и направилась Джасинда, он последовал за ней.

Джотэм позволил своей интуиции и каринианской луне направлять себя и обнаружил, что оказался возле входа в Сад Памяти. Он уже собирался войти внутрь, когда услышал тихий голос.

Детский голос.

Джотэм беззастенчиво подслушал разговор Бретта с Джасиндой.

Он вместе с ней рассердился на учителя, с таким равнодушием отнесшегося к проблемам мальчика, и собирался рассказать об этом Уильяму. Его сердце также откликнулось болью за ребенка, который изо всех сил старался быть похожим на отца. Джотэм помнил время, когда сам был таким же. Желание завоевать внимание и признание отца двигало им в его юности. Лишь после поступления в Академию, он начал искать свой собственный путь. И Лата стала его началом.

И тем не менее то желание еще долго управляло им, заставляя проявлять себя в Академии, в Коалиции и в Ассамблее. Он не сомневался, что отец никогда бы не одобрил его отношений с Джасиндой, как, впрочем, и с Латой. Но сейчас это вызвало у него улыбку, потому что он не сомневался в верности своего выбора.

Услышав отзыв Джасинды о рисунках, он захотел увидеть их лично.

Джотэм и раньше слышал, как Джасинда изрекает «вежливые» истины. Невозможно быть в политике и не научиться этому. Но сейчас в ее голосе звучало лишь искреннее восхищение. То, что она не умела рисовать, не отменяло ее уникального чувства стиля и красоты. И если она считает, что Бретту место в Монтре, значит, так оно и есть. Возможно, мальчик такой же вундеркинд, как и Виктория.

Услышав хруст гравия на дорожке, Джотэм обернулся и увидел идущего к нему Питера. Тогда он двинулся ему навстречу, чтобы они могли поговорить без свидетелей.

— Что ты здесь делаешь, Джотэм? — нахмурился Питер.

— Искал Джасинду. Похоже, она решила прогуляться перед сном.

— А я ищу Бретта. Он каждый вечер приходит сюда.

— Они встретились в Саду Памяти.

— Надо же, — Питер скрестил на груди руки. — Так чего мы здесь прохлаждаемся, а не идем туда?

— Знаешь, я никогда не встречался с твоим отцом, но из рассказов Тори и Кассандры, сделал вывод, что он был удивительным человеком.

— Так оно и было.

— Как я понял, он тоже служил в вашей армии.

— Да.

— И это повлияло на твой жизненный выбор. В конце концов, каждый маленький мальчик хочет делать то, что делает его отец. Чтобы стать его продолжением.

— Да, наверное, — Питер хмуро посмотрел на Джотэма. — Куда ты клонишь?

— Ты был очень успешен в деле своего отца, да и здесь твои навыки востребованы.

— Да.

— Но ты все равно не смог бы поступить в здешнюю Академию. Из-за недостаточного роста.

— Я это знаю.

— А вот Бретт не знает.

— О чем ты говоришь?

— Я случайно подслушал разговор Джасинды с Бреттом и вспомнил страницу из жизни твоей дочери.

— Ты хочешь сказать, что нагло подслушивал, — Питер открыто признался, что привычки Виктории для него не новость.

— Да. Бретт считает, что обязан поступить в Академию. Но не только потому, что ты и твой отец служили в армии. Там будут учиться его кузены.

— Черт! — тихо выругался Питер. — Я просто хочу, чтобы мой сын был здоров и счастлив. Меня не волнует, пойдет ли он по моим стопам или нет.

— Я рад это слышать, потому что, судя по их разговору с Джасиндой, твой сын пойдет по стопам твоей жены.

— Синди? Ты имеешь в виду, он станет певцом?

— Нет, художником. Он показывал Джасинде свои рисунки.

— Тори дала ему этот альбом. И теперь он везде его носит с собой. Никогда не забуду, каким счастливым стало его лицо, когда она сказала, что его рисунки больше не «исчезнут».

— Джасинда была впечатлена его работами. И я склонен ей доверять, так как у нее проницательный взгляд. К тому же она упомянула Монтре.

— Школу, что окончила Тори?

— Да.

— Но Бретт не хочет быть врачом, Джотэм.

— Конечно, нет. Монтре — лучшая художественная школа на планете. Если Бретт так хорош, как считает Джасинда, то именно туда ему и следует поступать.

— У нас впереди еще годы… циклы, прежде чем придется беспокоиться об этом.

— Нет. Если он такой же вундеркинд, как его сестра и мать, — Джотэм начал посмеиваться. — Я не завидую тебе, Питер. На Кариниане ты самый востребованный тренер по безопасности, успевший стать легендой. Но твоя жена и оба ребенка, похоже, заткнут тебя за пояс. У некоторых мужчин часто возникают по этому поводу проблемы.

— У некоторых, да, — согласился с ним Питер. — Но не у меня.

* * *

Джасинда молча шла рядом с Джотэмом, пока Деффонд и другие гвардейцы провожали их в Королевское крыло. Когда они с Бреттом вышли из Сада Памяти, то обнаружили Джотэма и Питера, беседовавших чуть дальше по тропинке. Бросив на прощание несколько слов, Питер взял сына за руку и повел домой. Джотэм также взял ее за руку, и они направились в свои покои. Когда они зашли в Королевское крыло, гвардейцы расступились, пропуская их, за исключением Деффонда.

— Ваше Величество, я выполнил Вашу просьбу. К утру он будет уже здесь.

— Спасибо, Деффонд. Иди, отдохни немного. Здесь мы в полной безопасности.

— Ваше Величество?

— Стражники удвоили патрулирование. Их осведомили о статусе Джасинды. Ты не отдыхал с тех пор, как мы прилетели. Иди. Отдохни. Ты мне пока не нужен.

— Да, Ваше Величество, — он коротко кивнул головой. — Мадам Мичелокакис, — еще один кивок в ее сторону, затем он развернулся на каблуках и ушел.

— О моем статусе? — бровь Джасинды скептически приподнялась.

— Как члена королевской семьи.

— Но я не королевских кровей, Джотэм, — одернула она его.

— Ошибаешься, — он легонько провел пальцем по ее родинке, прятавшейся под корсажем платья. — Из-за нее… и потому что ты со мной.

— Это родимое пятно у меня всю жизнь, но это ничего не меняло. К тому же ни одна фаворитка короля не стала членом королевской семьи.

— Ты больше, чем фаворитка, Джасинда. И ты это знаешь. Я люблю тебя.

— Я знаю, — нежно коснувшись его щеки, она отстранилась. — Но от этого мой статус, Джотэм, не меняется.

— Поменяется, если я скажу.

— Джотэм, есть вещи, которые даже ты не можешь изменить.

— Возможно, но когда дело касается твоей защиты, я многое могу, — он предупреждающе поднял руку. — У нас будет возможность поспорить об этом дома, когда вернемся. Но здесь ты со мной, и так как ты важна для меня, то тебя будут охранять, как королевскую особу, — Джасинда открыла рот, собираясь возразить, но он приложил палец к ее губам, заставляя молчать. — Я должен извиниться перед тобой.

— Ты мне ничего не должен, Джотэм.

— Это не так, — грустно улыбнулся он. — Единственным моим оправданием, что я не рассказал тебе о родимых пятнах детей Уильяма, может быть лишь то, что я слишком привык многие вещи держать в секрете.

— Ты король, Джотэм. Естественно, что у тебя будут свои секреты.

— Неужели Стефан..?

— Это совсем другое.

— Почему? Стефан занимал очень важную должность. Он влиял на жизнь целого Дома. Хочешь сказать, он никогда не спрашивал твоего мнения? Совета? — Джасинда молчала, зная, что отрицать это было бы ложью. — Ты доверила мне свой секрет, Джасинда, — он снова коснулся ее скрытого родимого пятна. — А я не сделал того же.

— Мое родимое пятно никогда не было проблемой, Джотэм. Мне было уже восемнадцать, когда оно появилось. И оно было таким крошечным, что не было смысла беспокоиться, что его заметят. Только в последние циклы оно потемнело настолько, что приходится его прятать.

— Потемнело? — нахмурился Джотэм.

— Да.

Он задумчиво покачал головой. Было над чем поразмыслить, но не сейчас. Сейчас у него была более важная тема для обсуждения.

— Ты всегда была честна со мной, Джасинда. Даже если правда была жесткой. А вот я с тобой не был до конца откровенен. В моей жизни есть вещи, о которых ты почти ничего не знаешь. Поступки, которыми я не горжусь. Я молчал о них, думая, что так будет проще. Но сейчас хочу рассказать тебе о них. Если согласишься меня выслушать. Это может в корне изменить твое мнение обо мне, но я не стану винить тебя за это. Я мечтаю о настоящих отношениях с тобой. Таких, где мы делимся… всем. Своими триумфами и поражениями. Как приятными вещами, так и не очень. Я хочу всего этого. С тобой.

— Не представляю, что ты такое можешь рассказать, что это изменит мои к тебе чувства, Джотэм. Но я полностью с тобой согласна. Мы не построим настоящих отношений, если не доверимся друг другу.