Испытание Джасинды

Глава 6

За последние две недели Джасинда уже в третий раз оказалась в общественном крыле дворца. На этот раз она шла под руку со своим сыном. Они направлялись в бальный зал, и женщина остро чувствовала, как с каждым шагом напрягаются мышцы на его руке.

— Расслабься, Дантон. Ты прекрасно справляешься, — ее слова дошли до его ушей, когда она ободряюще сжала его руку. — Они всего лишь люди, как и ты.

— Я знаю, мама, спасибо, — Дантон с нежностью посмотрел на нее. — Я говорил тебе, что сегодня ты прекрасно выглядишь?

Джасинда усмехнулась, и ее глаза блеснули, когда она бросила на него лукавый взгляд.

— Мне кажется, ты просто пытаешься загладить свое неловкое замечание «у тебя полный шкаф платьев».

При этих словах Дантон, как глубоко тактичный человек, густо покраснел.

— Ну да, с моей стороны это было весьма неуместно. И мне очень жаль, — скользнув взглядом по ее одежде, он понял, что этот шикарный наряд уж точно не из ее гардероба. — Но ты и, правда, сегодня великолепна, мама.

— Спасибо, Дантон, — Джасинда видела его искренность и молча поблагодарила Стефана за то, что он подарил ей такого замечательного сына.

Она знала, что как член Ассамблеи Дантон намерен проделать фантастическую работу. И его нервозность лишь подтверждала это. Если бы он был доволен собой, едва приняв новые обязанности, то она уже начала бы беспокоиться.

Вдвоем они ненадолго задержались у входа в бальный зал, с интересом оглядывая помещение. Но испытывали они абсолютно разные чувства. Дантона впервые посетил мероприятие исключительно для членов Ассамблеи. Он и раньше бывал здесь на «семейных» и «общественных» встречах, но сегодня зал был украшен по-особенному.

Для Джасинды же это было все равно, что войти в старую, знакомую комнату. Здесь она провела в прошлом довольно много времени, и, похоже, в ее отсутствие мало что изменилось. Хорошо знакомые ей столы были накрыты, как и прежде: высокие для тех, кому было удобнее принимать пищу стоя, и обычные со стульями для тех, кто предпочитал делать это не спеша, совмещая с беседой. Зона для еды все еще располагалась вдоль той же стены, предлагая самый лучший ассортимент, имеющийся в Доме Защиты. Официанты скользили между собравшимися, предлагая уникальные домашние вина в хрустальных фужерах. Стены между балконными дверями, через которые проникал ароматный воздух из сада, украшали спускавшиеся с потолка до пола фиолетовые флаги. Хрустальные люстры были отполированы до блеска. Прямо сейчас они ярко горели, освещая все помещение, но Джасинда хорошо знала, что с наступлением темноты они потускнеют, и будут освещать разноцветными лучами танцующих.

— Я… — Дантон замолчал.

— Это удивительно, не правда ли? — улыбнулась ему Джасинда. — И теперь ты тоже в этом участвуешь, Дантон. Пойдем, выпьем чего-нибудь.

* * *

Они не успели поднять свои бокалы, как их прервал хорошо знакомый ей голос.

— Джасинда? Джасинда Мичелокакис? Неужели это ты? — обернувшись, они увидели приближающуюся к ним Эвадну Тервиллигер.

На лице Джасинды появилась улыбка. Эвадна была женой старейшего члена Ассамблеи Дома Защиты Эвандера Тервиллигера, считавшегося весьма могущественным и авторитетным человеком. Эвадну же почитали как правящую «королеву» жен. Раньше эта пара была очень дружна с Джасиндой и Стефаном.

— Эвадна, — Джасинда обняла свою давнюю подругу. — Как поживаешь?

— Я-то в порядке. А вот ты… дай-ка посмотреть на тебя, — Эвадна отступила назад, держа руки Джасинды так, чтобы иметь возможность критическим взглядом окинуть ее с головы до ног. — Хвала предкам, Джасинда! Как ты это делаешь? Чем старше ты становишься, тем выглядишь еще красивее? Если бы ты не была моей лучшей подругой, я бы непременно тебя возненавидела.

Откинув голову назад, Джасинда рассмеялась.

— Мне нужно почаще встречаться с тобой, Эвадна. Ты просто лакомый кусочек для моего самолюбия.

— Не наговаривай на себя, Джасинда. Ты никогда не была самолюбивой. И хочу заметить, что это как раз именно то, что я больше всего люблю в тебе.

— Еще как была. А сейчас я красива лишь благодаря этому платью.

— Оно просто потрясающее. Ну-ка, повернись, — приказала Эвадна.

Джасинда хорошо знала, что если у подруги появлялся такой взгляд, то с ней лучше не спорить. Поэтому она стала медленно поворачиваться, демонстрируя подол, усыпанный звездной россыпью.

— Скорее всего, это одно из творений Киа.

— Так и есть, — Джасинда, наконец, повернулась к Эвадне лицом. — Когда Дантон пригласил меня сопровождать его на этот бал, мне посчастливилось находиться в этот момент в Кисурри, — она повернулась к спокойно стоявшему позади нее сыну и положила руку ему на плечо, приглашая выйти вперед. — Эвадна, ты ведь помнишь моего старшего сына, Дантона?

— Да, конечно, — взгляд Эвадны скользнул по молодому мужчине. — Ты очень похож на своего отца, Дантон, — и наклонившись к нему, она громко прошептала: — Если бы здесь не было моего Эвандера и твоей матушки, я бы с удовольствием с тобой пофлиртовала.

Дантон слегка напрягся, не зная, как на это реагировать, но Джасинда лишь весело рассмеялась.

— Эвадна Тервиллигер, прекрати сейчас же, — предупредила она подругу, зная, что таким образом та проверяла многих новых членов Ассамблеи. — А если Дантон примет тебя всерьез, что тогда будешь делать?

— С двумя великолепными мужчинами? — поиграла та бровями.

— Эвадна, ты просто неисправима. Я не позволю тебе развращать моего сына.

— А что, если я хочу быть испорченным, мама? — Дантон плавно наклонился и поцеловал тыльную сторону кисти Эвадны.

Когда же он выпрямился, то увидел, что мадам Тервиллигер покраснела.

— Определенно сын своего отца, — ответила та, слегка задыхаясь. — Стефан проделал то же самое на своем первом балу Ассамблеи.

— Эвадна, неужели ты пытаешься заменить меня более молодой версией? — Эвандер Тервиллигер подошел к жене сзади, приобняв ее за талию собственническим жестом.

— Ты же знаешь, что я никогда не покину тебя, Эвандер, но если бы я была… — улыбнувшись мужу, она вновь посмотрела на Дантона.

— Я Дантон Мичелокакис, советник Тервиллигер, — представился тот, протягивая руку старшему члену Ассамблеи.

— Просто Эвандер. При общении, Дантон, нам не нужны титулы, поскольку мы равны.

— Нет, с этим я не могу согласиться, — почтительно возразил молодой мужчина. — Но, советник… Эвандер, я очень надеюсь, что когда-нибудь заслужу это.

Эвандер нескольких секунд молчал, оценивающе разглядывая Дантона, а затем одобрительно кивнул в ответ.

— Ничуть не сомневаюсь в этом, Дантон. Смотри, только не уведи у меня жену. Пока твой отец был одинок, мне приходилось постоянно присматривать за ней.

— О, Эвандер! — Эвадна игриво шлепнула мужа по руке. — Из-за твоих слов у Дантона обо мне сложится ужасное мнение.

— Вы ошибаетесь, мадам Тервиллигер. О такой красивой женщине, как вы, просто невозможно думать плохо.

Эваднер с умилением наблюдал, как его жена, прожившая более пятидесяти циклов, от такого искреннего комплимента покраснела как молодая девушка. И в этот момент он понял, что возвращение Мичелокакиса в Ассамблею будет весьма интересным.

— Определенно сын своего отца, — Эваднер перевел взгляд на его мать. — Джасинда, я очень рад снова видеть тебя здесь. Ты выглядишь просто потрясающе.

— Спасибо, Эвандер, — приблизившись к нему, она поцеловала своего старого друга в щеку. — Вернуться сюда… для меня это просто чудо. Пусть даже на один вечер.

— Хотелось бы, чтобы этого было намного больше. Вы со Стефаном всегда ухитрялись сделать это событие более оживленным.

— Ни за что не соглашусь, что мы делали это в одиночку, — когда Джасинда говорила, ее глаза сверкали. — Насколько я помню, именно на вас с Эвадной ответственность за невероятный танец советника Коута с его женой.

Эвандер расхохотался, привлекая внимание окружающих, но тут же выпрямился, и его лицо стало бесстрастным.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, мадам Мичелокакис. Насколько я помню, я разговаривал с королем Джотэмом, когда это все произошло.

— Конечно, конечно, Эвандер, — Джасинда даже не пыталась скрыть свою иронию.

* * *

— Джасинда? Что ты здесь делаешь?

Дантон увидел, как от прозвучавшего рядом с ними гнусавого голоса изменилась его мать. Весь юмор мгновенно исчез из ее глаз, а лицо застыло сплошной, ничего не выражающей маской. Взглянув на Тервиллигеров, он отметил, что с ними произошло то же самое. Он обернулся, и его внимание привлекла подошедшая к ним худая, очень похожая на хищную птицу женщина. Ее брови были так плотно сдвинуты, что почти соприкасались.

— Привет, Аделаида, — Джасинда повернулась лицом к жене одного из советников, которую она и раньше выносила с большим трудом.

— Что ты здесь делаешь, Джасинда? — снова спросила Аделаида, остановившись в нескольких шагах от них. Она даже не пыталась понизить голос. — Ты ведь уже не жена члена Ассамблеи.

— Да, уже не жена, — с готовностью согласилась Джасинда.

— Дорогая, какие-то проблемы? — советник Паяри подошел к своей жене.

В тех местах, где его жена была худой и угловатой, с резкими чертами лица, Эллиот был мягким и круглым. Но выражение его глаз, когда он оглядывал Джасинду с головы до ног, было таким же отвратительным, как и у его жены.

— Да. Я просто пытаюсь выяснить, каким образом «посторонний» проник на это уважаемое собрание для избранных.

— Сейчас, моя дорогая. Я уверен, что у мадам Мичелокакис имеется разумное объяснение, как она сюда попала.

— Советник Паяри, моя мама здесь лишь потому, что была достаточно любезна, чтобы сопровождать меня на этот бал, — Дантон сердито посмотрел на своего собеседника. Ему не понравился ни его тон, ни то, каким сальным взглядом тот уставился на грудь его матери.

— Твоя мать? — Эллиот нахмурился. Он несколько мгновений переводил недоуменный взгляд с Джасинды на Дантона и обратно. На его лице явно читалось замешательство.

— Да, Эллиот, — ответил Эвандер нейтральным тоном. — Похоже, ты забыл почитать о новых членах Ассамблеи. Снова. Дантон — старший сын Стефана и Джасинды. В Ассамблее он займет место Тернера.

— Должно быть, я пропустил это, — Эллиот окинул Дантона оценивающим взглядом, но не сделал ни малейшего движения, чтобы поприветствовать его как должно.

— Это не имеет никакого значения, — встряла Аделаида и с ехидством добавила: — Это бал для членов Ассамблеи и их жен, а не для матерей.

— Аделаида, каждый член Ассамблеи всегда имел право привести на этот бал любого, кого пожелает, — напомнила ей Эвадна жестким тоном.

— Конечно, так и есть. Но, тем не менее, даже новый член Ассамблеи должен понимать, что это означает кого-то действительно «значительного» в его жизни.

— Моя мама всегда играла значительную роль в моей жизни, мадам Паяри, — процедил сквозь зубы Дантон.

— Да, да, конечно. Но ты, очевидно, слишком молод, чтобы понять, что я имела в виду. Это право лишь для потенциальной жены члена Ассамблеи, а вовсе не для его матери. И она должна была объяснить тебе это. Но, полагаю, Джасинде так отчаянно хотелось, чтобы ее снова считали «важной персоной», что ей было наплевать, как это отразится на тебе.