Испытание Джасинды

Глава 14

Джотэм закрыл глаза и растворился в поцелуе.

Он думал, что потерял ее.

Снова.

Еще одна транспортная авария.

Еще одна женщина, которую он любил.

На его счастье, Джасинда не погибла. И сейчас находилась в его объятиях. К тому же сама поцеловала его. Он никогда больше не выпустит ее из своих рук. Похоже, Уилл был прав. Когда его сердце выбирало женщину, это происходило именно так. Оно остановилось на Джасинде, и Джотэм не собирался больше терять ни одной драгоценный минуты, которую мог провести с ней рядом.

* * *

Внезапно Джасинда отметила, что в ней неожиданно что-то изменилось. Поцелуй, которым она всего лишь хотела утешить Джотэма, стал более чувственным и более страстным. Ее затопило такой сильной потребностью, что даже дыхание перехватило. А пальцы впились в его рубашку, когда весь мир покачнулся.

И тут она осознала, что закачался вовсе не мир, а она сама.

Подхватив ее с дивана, Джотэм держал ее на руках, словно она ничего не весила.

— Где твоя спальня? — выдохнул он у ее губ.

— До конца по коридору и налево, — Джасинда поймала себя на том, что ответила ему без промедления.

Джотэм, не желая терять ни секунды, понес ее по коридору. Из-за своей гордости и неуверенности в себе он потратил впустую слишком много времени. Но больше медлить он не будет. Сейчас он собирался не просто добиться желаемого. Он намеревался сделать ее своей.

Подойдя к изножью кровати, Джотэм расслабил объятия и позволил ей немного соскользнуть вниз по его телу. Приникнув к ее губам, он углубил поцелуй, и его язык юркнул меж ее приоткрывшихся губ. Он впервые по-настоящему распробовал ее вкус. О, она была намного слаще его любимого торта с помадкой.

Очень осторожно — не забывая про ее синяки — Джотэм погладил ее по спине, продолжая удерживать ее на одном уровне с собой. Он наслаждался шелковистой тканью платья, что было надето на ней. Он смутно помнил, что когда Джасинда открыла входную дверь, она была в чем-то длинном, черном и струящемся. Но тогда у него были совсем иные заботы.

А сейчас ему захотелось побыстрее снять это, чтобы прикоснуться к ее коже.

Когда его руки добрались до ее шеи, он слегка отстранился и прервал поцелуй, чтобы взглянуть на нее. Лицо Джасинды было так близко, что от него не укрылись ни оставшаяся после его поцелуев влага на ее губах, ни горящие страстным желанием глаза цвета морской волны. А еще в глаза бросались ее ужасные синяки… которые, впрочем, не смогли испортить общего впечатления. Эта великолепная женщина была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел.

Джотэм, не отрывая глаз от ее лица, провел пальцами по нежной коже ее лебединой шеи, чтобы тут же проникнуть под скрывающий ее утонченные ключицы шелк и начать медленно сдвигать материал в стороны — обнажая бархатистую кожу ее округлых женственных плеч — до тех пор, пока он не упал.

Мужчина оглядел открывшееся ему великолепие, и у него перехватило дыхание.

Тоненькие бретельки, изящно обхватывающие плечи, переходили в ажурный, украшенный множеством кружев корсет, идеально поддерживающий большую пышную грудь. А шелковая юбка струилась до самого пола.

— Какая же ты красавица, — слегка наклонившись, Джотэм поцеловал ямочку возле ключицы и почувствовал, как по ее телу пробежала легкая дрожь. — Тс-с-с, — прошептал он напротив ее кожи. — Все хорошо, Джасинда.

— Я знаю, — она склонила голову набок, предоставляя его губам более легкий доступ к тому месту, где она жаждала их ощутить.

Не прекращая целовать ее плечи, Джотэм подцепил большими пальцами бретельки и потянул их вниз по ее рукам, снимая вместе и корсет, и лиф платья.

Теперь настала его очередь дрожать от вида синяков, открывшихся его взору.

— О, Джасинда…

Осторожно — предельно осторожно — и очень нежно он поцеловал отвратительный синяк, пересекавший все ее тело. Начинаясь прямо от плеча, фиолетовый след спускался вниз между грудями и, скользнув вокруг талии, исчезал. Джотэм не сомневался, что причиной этого был ремень безопасности, благодаря которому она не погибла.

— Со мной все хорошо, Джотэм.

— Нет, это не так, — прозвучавший в его голосе гнев противоречил мягкости его губ. — Но, слава предкам, ты жива.

Он продолжил прокладывать дорожку из поцелуев вдоль уродовавшей ее прекрасную кожу отметины и на мгновение замер, когда достиг вожделенной ложбинки между ее грудями. Он потерся носом об ее соблазнительные упругие полушария, которым позавидовало бы большинство женщин, наслаждаясь ее уникальным ароматом. Пряная сладость, живительное тепло и легкий намек на чайные розы. С этой минуты всякий раз, как он ощутит утонченный запах роз, он будет вспоминать Джасинду.

Губы Джотэма с жадностью обрушились на ее золотистые холмики, целуя, облизывая и покусывая их, пока наконец не добрались до тугой чувствительной вершинки. Мужчина на мгновение замер, и, прежде чем поглотить очаровавший его темный набухший сосок, согрел его своим горячим дыханием.

— Джотэм! — простонала Джасинда его имя и, запустив пальцы в его густые волосы, прижала его голову, поощряя продолжать начатое.

Он же, желая услышать это снова, в ответ усилил свой напор.

Его пальцы сжались на ее бедрах, и он стал потираться своим болезненно пульсирующим членом — заключенным в брюки, мгновенно ставшие тесными, — о ее живот, который он до этого уже успел оголить. Джотэм легонько подтолкнул ее, и Джасинда, сделав шаг назад, опустилась на кровать. Нависнув над ней и удерживая свой немалый вес на локтях, он отдал все свое внимание другой груди, пока не убедился, что та не чувствует себя обделенной.

* * *

Джасинда еще глубже зарылась пальцами в густые темные волосы Джотэма, удерживая его рот именно там, где ей не терпелось получить наибольшее удовольствие. Она уже давно не была той молодой невинной девушкой, что во время близости с мужчиной пребывала в растерянности, не зная, что нужно делать, чтобы давать и получать присущее таким моментам чувственное наслаждение. Вот только с Джотэмом эти мгновения казались совершенно иными и ранее не испытанными. Все ощущения были настолько волнительными, что это не просто смущало, а даже немного пугало ее.

Джасинда прекрасно понимала, что уже далеко не молода. Во-первых, ее дети были уже довольно взрослыми. А несколько циклов назад она стала вдовой и к тому же еще и бабушкой. Но когда Джотэм смотрел на нее с таким неподдельным восхищением, то умудренная жизненным опытом женщина в ней исчезала, уступая место трепетному чувству, отчаянно стремящемуся познать этого великолепного мужчину.

От поцелуя, который Джотэм подарил ей прошлым вечером, у нее непроизвольно подогнулись пальчики на ногах. Но когда он поцеловал ее сегодня… ее душу окутало таким блаженством, что это вмиг пробудило в ней все те чувствования, о существовании которых она давно забыла. А когда он с поразительной легкостью нес ее на руках, она вновь почувствовала себя юной девой в объятиях своего героя.

Джасинда забеспокоилась, когда Джотэм начал снимать с нее сорочку. Ей не хотелось, чтобы он увидел покрывавшие ее тело синяки и ссадины. Но его глаза — вместо ожидаемого отвращения — наполнились тревогой. Переживаниями человека, который беспокоился о ней намного больше, чем о себе. Его нежные поцелуи, приласкавшие каждый кусочек пострадавшей в аварии кожи, ощущались чудодейственным бальзамом, мгновенно облегчающим боль. Причем эффект от них был намного сильнее, чем от таблеток, что прописал ей доктор Портман.

Джасинда почувствовала, как к ее животу прижался эрегированный член — свидетельство его безумного желания. Джотэм лег на нее, стараясь не давить слишком сильно, так как опасался, что может сделать ей больно. Этот мужчина был настоящим джентльменом. Вот только сейчас Джасинда не была настроена на подобные церемонии.

— Джотэм… прекрати меня дразнить.

Его губы — до этого жадно теребившие ее сосок — выпустили его, и ей тут же захотелось вернуть их обратно.

— Ты думаешь, я тебя дразню? — его удивительные фиалковые глаза стали почти черными, а в голосе проскальзывали рычащие нотки.

— Да!

— Но мы же не можем сейчас сделать это, так ведь?

* * *

Слова Джасинды поразили Джотэма до глубины души. Она его торопила! Буквально за мгновение до этого он решил, что она заслуживает особого обхождения, что с ней нужно быть как можно мягче. Ведь это была их первая близость. К тому же Джасинда была ранена. Но, по всей видимости, он недооценил эту удивительную женщину.

Джасинда была зрелой, мудрой и прямолинейной. Она не заигрывала с ним. Сказала именно о том, чего в эту минуту действительно хотела. И, на его счастье, их интересы полностью совпали. Он собирался незамедлительно дать ей то, чего они оба так страстно желали.

С большим сожалением он оторвался от ее груди, но как только начал спускаться вниз по ее телу, сожаление мгновенно сменилось восхищением, вызванным новыми удивительными открытиями. Он поцеловал поблекший от времени шрам, о котором чуть позже непременно спросит ее, и каждую красную растяжку, что, как правило, оставались у женщин после рождения детей. Каждый поцелованный им кусочек ее — получившего эти жизненные отметины — тела неимоверно сближал их, а вовсе не отталкивал. Как это могло случиться, когда он был моложе и, разумеется, глупее. Теперь он видел в них лишь символы успешно прожитой жизни. И ему нестерпимо захотелось стать неотъемлемой частью этого.

Многие циклы Джотэм был королем. А до этого был принцем. За свою немалую жизнь он ни разу не опускался на колени. Ни перед кем. Это было дело принципа. Но стоило ему лишь взглянуть на ее женское естество в обрамлении красиво подстриженных темно-каштановых завитушек, как он оказался меж ее ног, а его язык, не теряя времени, проскользнул между припухшими от возбуждения складочками. Мужчина знал, что это был единственный способ воздать ее женственности должные почести — поклонением ее сокровенному чувственному алтарю.

* * *

Глаза Джасинды расширились от потрясения, когда Джотэм опустился на колени между ее ног. Да, Стефан не раз проделывал это для нее, но вот Джотэм..? Ведь он все-таки был королем. А короли никогда не преклоняли своих колен. Даже перед женами. Древняя городская легенда гласила: королю позволялось таким способом удовлетворять женщину, но при этом он должен был лежать на кровати так, чтобы колени его свисающих ног ни в коем случае не касались пола.

— Джотэм… — она приподнялась на локтях, глядя на него сверху вниз.

— Тс-с-с, — он осторожно раздвинул большими пальцами ее припухшие и влажные от соков складочки.

Он знал, что они стали такими из-за него. И тогда ему захотелось посмотреть, насколько влажной она станет после его интимных поцелуев. Он решил выяснить это немедленно. Обнажив лепестки ее женского естества, он приблизился к ним губами, желая вкусить этот раскрывшийся для него зрелый бутон.

— Джотэм!

Он поднял глаза, и от увиденной картины его сердце пропустило удар.

Джасинда лежала на кровати, приподнявшись на локтях и слегка выгнув спину. Ее голова была откинута назад так, что длинные густые волосы водопадом рассыпались по постели. А пышные груди, которыми он только что наслаждался, беззастенчиво устремились вверх, напоминая остроконечные горные вершины. По всему было видно, что Джасинда окончательно потерялась в том, что он с ней делал.