Следователь по особо секретным делам

3

Когда Николай Скрябин заканчивал излагать Валентину Сергеевичу и Мише свою почти безупречную версию, а Федор Великанов впал в состояние, подобное трансу, и наблюдал, какими будут последствия его гнусных манипуляций, Москву начали окутывать сумерки. И Лара уже час, как находилась дома – вместе со своим призрачным питомцем, не отходившим от неё ни на шаг. Водитель черной «эмки», которую Скрябин прислал за ней к зданию Библиотеки имени Ленина, проводил её до самых дверей квартиры. Хорошо хоть не вошел с ней вместе – не получил от Николая Скрябина таких указаний. Ларина квартира была коммунальной, и Николай считал: хозяин призрака не станет отправлять его «на дело», если будет риск столкнуться с соседями-свидетелями.

Лара знала: Николай вечером позвонит ей, расскажет о том, есть ли прогресс в расследовании. Так что она поставила телефонный аппарат прямо на обеденный стол в своей комнате – чтобы успеть ответить на звонок раньше соседей. И то и дело посматривала на черную эбонитовую трубку, пока ужинала. Из-за этого, должно быть, она и пропустила момент, когда фантомный Дик покинул свое место – возле её ног.

Она только тогда поняла, что призрачный пес ринулся куда-то, когда краем глаза узрела промельк желто-коричневого свечения, которое прямо сквозь стену рвануло из её комнаты на улицу. Впервые Дик перемещался вот так – не как живая собака.

– Дик, вернись! – закричала Лара.

Но от фантомной собаки остались одни только мелкие эктоплазменные кляксы в воздухе: зеленоватые запятые и многоточия.

Лара вскочила из-за стола, схватила со спинки стула свой белый габардиновый жакет и, надевая его на бегу поверх летнего платья, выскочила в коридор. Она сунула ноги в теннисные туфли, мигом стянула на них шнурки и выскочила из квартиры, даже не захватив ключи от входной двери.

И она почти догнала Дика – сразу приметила его светящийся абрис, едва выскочила со двора на Моховую улицу. Однако – всё-таки опоздала.

Всё произошло возле левой оконечности флигеля бывшей городской усадьбы купцов Ухановых: на Моховой, 8 – возле арки ворот, утопавшей в культурных слоях мостовой и заложенной теперь кирпичами. Дик бежал (не забывал при движении перебирать лапами!) в сторону бывшей Знаменки – ныне улицы Фрунзе. То есть, заложенная арка находилась от него слева. И Лара заметила, как её удивительный пес повернул налево голову, когда пробегал возле этой арки. А потом – пропал. Что вряд ли могло считаться удивительным: фантомный пес явно мог проникнуть сквозь кирпичную преграду в невидимую с улицы подворотню.

Девушка подбежала к краснокирпичному арочному полукругу и с минуту постояла, подождала. Однако светящийся песий силуэт больше не появлялся.

– Дик! – позвала Лара – благо, прохожих рядом с ней не было, и никто не стал бы крутить пальцем у виска, обнаружив, что она окликает пса-невидимку. – Дик, сюда, ко мне!

На миг ей почудилось, что возле заложенной арки что-то шевельнулось. И она вроде бы даже заметила острые уши немецкой овчарки, которые как-то странно, асинхронно подергивались. Но – это видение пропало также внезапно, как и возникло.

Напуганная – сама не понимая, чем именно, – Лара шагнула к арке, которая из-за наслоений асфальта и булыжника стал такой низкой, что можно было дотронуться рукой до её верхнего закругления. И стала разглядывать асфальт перед ней.

Обычная собака не оставила бы следов в сухую погоду, посреди чисто выметенной мостовой. Но следы Дика здесь были. Не отпечатки лап – с оттисками когтистых подушечек, – а некие расплывчатые, бесформенные пятна, похожие формой на смазанные очертания Австралии. Они источали желто-коричневое свечение и пропадали возле красных кирпичей, перекрывавших арку.

– Дик! – еще раз позвала Лара, а затем приложила к этим кирпичам ладонь – в самой нижней точке арки, в максимальной близости от светящихся следов.

И это движение стало последним, что она запомнила ясно. Потому как уже в следующий миг её вдруг потащило, повлекло с неудержимой силой внутрь краснокирпичной кладки. Девушка успела еще удивиться тому, как легко её тело – всё её существо! – прошло сквозь кирпичи. И хотела сделать глубокий вдох, чтобы закричать – позвать на помощь Николая, который был сейчас невесть где, но наверняка услышал бы её. Однако ровно на середине этого вдоха её накрыл мрак.