Глава 6
Это была самая обычная моя жизнь. И лишь потом я узнала, как воспринимали меня окружающие. И в целом очень неплохо. А как еще можно воспринимать безответную девочку-одуванчик, к тому же законченную ботаничку, которая ни на что в этой жизни не претендует?
Что она могла дать или сделать, иначе как тетрадку по алгебре на контрольной в девятом классе. И то, если не испугается учительницу. А что?.. Зато есть шанс обрадоваться, что ты сам не такой…
Я не знала, как относятся ко мне, но все-таки я знала себя лучше, чем они, еще тогда. И то природное пламя, которое горело во мне маленьким огонечком, предопределило перелом уже в то время. * * *
«Перелом на всю мою жизнь и всех хребтов в округе. Спасибо тебе, что помогла мне тогда. Одна бы я никогда не перешагнула этот рубеж…
Я знаю, что теперь мне параллельны все, которые что-то говорят вокруг меня. Слезы в подушку я впервые заменила на смачный плевок в глаза. Благодаря тебе.
А что?.. Эти дни пролетели как сказка, которую я не успела понять. И только потом я смогла осознать, что встретила единственную, которая взяла на себя такую смелость: отнестись ко мне как к человеку.
Когда ты разделила мою любовь к футболу… Я не верила, что кто-то сможет ее разделить. Меня * * *
«…Спасибо тебе, что ты появилась тогда. И пусть скажут одни: она не могла повлиять на меня, Аня не такова, Аня намного лучше. А другие: вы посмотрите на эту курву, до нее Марина не была такой, не ругалась матом, не пила пиво литрами, закусывая его огурцом на десерт. Только мы вдвоем знаем, как это было и как это будет дальше, а на всех остальных наплевать. Ты знаешь это.
Ты первая, кто открыл мне глаза на тех, что были вокруг меня. Кто научил меня видеть истину там, где она скрыта под змеиным мхом. Ты — одна, которая пришла в мою жизнь, хромая шагом, чтобы рассказать мне о том, что есть настоящая дружба. * * *
обвиняли в лицемерии. Но первый бокал пива и первое матерное слово был выпит и было произнесено мною по собственному желанию, вполне искренне.
Я ненавижу их всех. И не перевариваю каждого в отдельности. И парней, и девок. Этот урок жизни позволил мне вынести для себя то, что не надо обливать слишком грязью первых. Потому что вторые оказались еще большими суками.
Общество — большая бочка дерьма, в котором копошатся гадюки. И блажен тот, кому хватит сил это признать и объявить войну. Войну всем тем, кто посмел идти против нашего стиля жизни. Бунт против всего мира. Против самого себя, если ты не можешь поднять на них головы.
И что это совсем не так, если есть два человека, нежели идти по жизни одному.
Что бы они не пытались изобразить. Парни! Или вы думали, что ныне то, что вы мужчины, будет измеряться вашей рожей?..
Мое сердце бьется за тех, кто остался настоящими. Поверь мне, Аня, за тебя я перегрызу глотку всем. А потом вытру губы и допью пиво…»
Ты научила меня кричать и топать ногами от восторга. Ты показала то, что может заменить целую жизнь. И единственную игру (всего лишь игру!), которая может быть красивее любой прожитой жизни.
Я возненавидела их, глядя на тебя. Эй! Я думала, что все знаю и все умею. Нет, презрение отсутствовало во мне как главный штрих характера.
Я объявляю войну.
Пусть они узнают, кто такие двое.
Мы вдвоем переиграем их в любом количестве. Потому что они — трусы и выродки. Самая настоящая насмешка жизни.
Я поднимаю эту бутылку за тебя. И призываю всех: пейте пиво в стекле!..
Помнишь тот удар об стол?.. Не сомневайся, ради тебя их может быть еще много. Пусть и всего лишь бывшей спортсменке это совсем несложно, ты знаешь». * * *
Эта история взаимной приязни была простой. Может быть, потому что эти два разных, но оказавшиеся похожими человека, знали друг друга давно. Со второго класса. И ровно восемь лет их судьбы никак не пересекались.
Аня помнила, как Рубикон переходила в виде десятого класса. Что ей была до этой школы, когда у нее уже была своя реальная жизнь: соревнования, прыжки, дух захватывающие… А потом вдруг как для всех… Вернулась школа, уроки. Будущее поступление в институт и взрослое существование такое же, как и у других. Последнего она не боялась. С чего?.. Аня уже к тому времени по праву была самой умной девушкой в классе. Если не в школе… И выдержки во всем ей было не занимать. Хм, попробуйте-ка исковеркать резинового склада железо.
Браво тому, кто угадал свой судьбоносный день! А теперь, граждане, возвращаемся назад: на самом деле, когда он был в вашей жизни, вы его угадать не смогли. Таково его вечное свойство…
В тот вторник на большой перемене Аня пришла в столовую с одной лишь целью: выпить свой любимый молочный коктейль. Сытный и без лишних бутербродов, фигуре не повредит. Она не припоминала теперь, почему вдруг зашла в этот чревоугодливый муравейник одна, и куда делись девчонки, которые обычно-таки держались весьма дружной компанией. Каждый своей, разумеется.
Она пристроилась в конец очереди, сетуя на собственное торможение в классе. Всю школу перед собой успела собрать.
От нечего делать, она стала протирать очки краем кофточки. Когда надела их, поняла, что только что прошли к столикам парни-одноклассники с уже купленным завтраком. Можно было бы подойти к ним!.. Аня их не заметила. Она плохо видела. Рука Ани взяла с полочки маленькую булочку. Ладно, ничего страшного… Хотя после того как прекратила тренировки, она и набрала сразу пятнадцать килограммов. Теперь, слава Богу, некоторые из них удалось сбросить. От кассы отделилась еще одна девчонка, маленькая и худенькая, которой уж точно не грозили подобные проблемы. Никогда, блин, даже в нужных местах. И тоже из их класса.
Аня проводила ее взглядом, ругая уже собственную тупость. Понятно, конечно, что увидеть ее за спинами было слабореально, зато не пришлось бы стоять еще полчаса, а потом, опоздав на урок, доказывать учительнице математики теорему: не пожрешь — цифры не решишь.
Компот был поставлен на стол неудачно, выплеснувшись через край. Девичье запястье потянулось за салфеткой. Пальцы отложили эклер, перепачканные шоколадом. Одноклассница остановилась перед пустым столом, вытирая руки.
За спиной раздался мужской хохот.
Аня увидела две морщинки на лбу, а глаза продолжали смотреть перед собой.
— Аня, привет! Мы к тебе!
Подошли, пристраиваясь две девчонки. Свои, все свои. Аня поняла, что она не самая тормозная. Ее очередь подошла уже к середине.
— Мара! Чего ты не подождала?! — крикнули рядом.
Русоволосая девчонка, одинокая с эклером, невнятно пожала плечами и развела руками.
— Б…, не идем, думала, — услышала Аня. Она узнала Катю. Крикнувшая, Эля стояла у ее плеча. — Смотри, сейчас будет.
— Стриптиз в исполнении Мары, — проговорила Эля.
Аня увидела, что от стола, где гомонили парни, к Марине подошли двое. Они непринужденно взяли стулья, рассаживаясь по бокам от завтракающей девушки.
— Смотри-смотри, — аж зарделась Эля.
— Отстань! — Марина отмахнулась.
— Чего они к ней прикопались? — спросила Аня.
— Это из-за Гоши, — ответила Катя.
— А что Гоша?.. Он вон сидит за столом и никого не трогает.
— Отдай! Блин! Отдай сюда! — Марина вскочила с места, доставая парня.
— Смотри, у Мары пирожок отняли! — развеселилась Катя. — Класс, как же она без него будет!
— Гоша — это тот, в кого безответно влюбилась наша Марина, — объяснила Эля. — Ну и неудивительно, что безответно. Она ему сказала, дура. Вот теперь парни и прикалываются…
— Не могу, это финиш! Посмотри на ее штаны! — вступила Катя. — Это что, восьмидесятые?..
— Да она в них уже третий год ходит, я же говорю… Эй?..
— Я вернусь, — Аня неожиданно отделилась от очереди.
— Придурки! Несмешно! — Марина, запыхавшаяся, уперлась руками в столешницу.
— Да? А по-моему, весело. Будешь есть?..
— Как в остальном дела, нормально? — второй из парней опустился на стул, не менее уставший от беготни и перебранки.
Далее все произошло очень быстро. Никто не понял, когда Аня успела задумать и реализовать, и с чего ей это вдруг взбрело, когда она подошла к тому мальчику, что был поближе, и, схватив его за макушку, хлопнула лицом об стол. Ладони Марины метнулись ко рту.
— Твою…, - произнесла Катя.
— Можно, пожалуйста? Спасибо, — не дожидаясь церемоний, Аня взяла истерзанный эклер и со всего маху влепила его во второго пацана. Ну не понял, дурак, что пора уходить хотя бы по-французски…
— Тебе не очень надо? — вежливо поинтересовалась Аня, беря компот. С одноразовой чашечкой в красивой руке она, не торопясь, приблизилась к столу, где замерли парни. — Здравствуйте, мальчики. Все нормально? — спросила она, отпивая со знанием этикета.
Мальчики сидели, вытянувшиеся в лицах и как-то резко побледневшие. Марина не знала, куда себя деть, но на нее уже никто не обращал внимание. А отстали ведь все-таки.
— Дорогой мой Гоша, — проговорила Аня с расстановкой так, что слышала вся застывшая, как желе, столовая. — Ты не помнишь, как мы с тобой встречались в девятом классе?.. Зато помню я.
— Она рехнулась! — прошептала Эля на ухо Кате.
— Тебе напомнить, как мы расстались, потому что ты, когда ты пригласил меня к себе на вечеринку… — далее Аня поставленным голосом выдала такую подробность несостоявшейся интимной жизни, что на этом моменте умерли все, кто был еще жив.
В кромешной тишине несколько секунд ушло на то, чтобы проскрежетать стулом о линолеум пола. Не выдержав, из помещения вылетела Марина.
— Эй, что там за дела такие?!!! Вы что, совсем обалдели там… едой кидаться?! — послышался крик из-за кассы. Определенно, Аня была не самой тормозной в этой школе.
Буквально через десять минут Анна шла по коридору, опаздывая на урок безнадежно и, кроме того, оставшаяся голодной. В очках она увидела, что с другого конца из туалета вышла зареванная Марина, а за ней, успокаивая ее, Эля. Аня лишь повела бровью. А?..
Аня выходила из школы, нарочито пошаркивая туфлей и насвистывая французскую песенку. Денек выдался нервный даже для нее, и от нервов она не знала ржать ей или грустить тупо. Одна. На этот раз специально. Когда увидела на другой стороне улицы уходящую Марину.
— Постой секунду!..
Марина оглянулась, замедляя шаг.
— О, это ты…
— Ну как ты, нормально?..
— Да… Нормально. Спасибо. Я же тебе так и не сказала, — Марина поправила прядь волос на лбу. Ее лицо все еще выглядело замученным и плакавшим. Ей еще повезло, что тушью она накрашена не была.
