Босиком за ветром

7 глава. Бездонка и корона Индюка

Крис никогда не думал, что подерётся со страусами, не в его духе были и драки с пьяными людьми, тем более он не мог представить, что поучаствует в потасовке одновременно со страусами и алкоголиками. Это было настолько нелепо, что ни один самый абсурдный сон не смог бы соперничать с этим бредовым событием.

Наблюдая за Славкой, он, конечно, видел, что эти птицы не всегда дружелюбные, но её они слушались, периодически получали от неё пощёчины, но иногда и объятия. Крису не нравились страусы. Нелепые и громадные, со своими маленькими треугольными головками, покрытыми редкими перьями, больше похожими на шерсть, они напоминали ему недовольных старичков. Здоровенные такие, облетевшие одуванчики без приставки «божьи».

Со Славкой он почти не общался, но не мог не влезть в эту странную потасовку. А потом проводил её до трамвайных путей. Точнее, через них. Всю неделю после Дня здоровья они кивали друг другу, на этом их общение и заканчивалось. В институте странная Славка то и дело всплывала в разговорах. Вадим никак не мог расстаться с идеей соблазнить неуступчивую дикарку и периодически о ней вспоминал.

Недавно она снова стала темой обсуждения в их компании, да и не только в их. Чудаковатая Славка на уроке физкультуры пробежала дистанцию босиком, ещё и умудрилась обогнать большинство парней.

Катя деловито преподнесла эту новость с расчётом посмеяться над нелепой однокурсницей.

– Повезло, что сейчас тепло, а зимой что она делать будет?

Аня захлопнула зеркальце и улыбнулась.

– А зимой у нас физра в зале. Ей даже удобнее.

Вадим приобнял за плечи свою новую временную пассию с факультета филологии, нарочно сделал вид, что кислую мину Кати не заметил.

– Почему она вообще босиком побежала?

– Форму забыла. А вы знаете физрука, с ним шутки плохи, пригрозил незачётом. Славка стянула ботинки, запихнула в них носки и побежала. В платье и босиком.

Аня покосилась на Криса, мысль озвучила аккуратно.

– Вообще, она, конечно, странная, но любопытная. Да, Крис?

Он кивнул. Обсуждать Славку ему не хотелось, а ещё он боялся, что во время таких разговоров плохо держит лицо. Сложно было оставаться равнодушным и спокойным, когда ей перемывали кости или насмехались. Несколько таких бесед он уже оборвал, и Вадим стал на него поглядывать с особенной внимательностью. Он изображал из себя легкомысленного обалдуя, но порой проявлял редкую проницательность, вот и сейчас заметил реакцию Криса на упоминание Славки.

Их дружба родилась в первом классе. Сначала их посадили за разные парты, но они сами решили, что так неправильно, и сели вместе. Учительница рассаживала, а они снова притягивались друг к другу, как магниты. Оба учились сносно, поэтому она не стала спорить и оставила их в покое.

Вадим был единственным ребёнком в семье, вырос в любви и изобилии, ему никогда ни в чём не отказывали. Семья могла скорее остаться без оплаченной коммуналки, чем Вадим без новых наушников или скейтборда. Причём Вадим не воспринимал это как жертву или что-то особенное, для него это было нормой. В школе неожиданно оказалось, что он не центр мира и тут никто не будет прогибаться под его прихоти. Он тут же принялся со всеми ссориться и воевать. Их общение началось по классической детской схеме: если у нас общие враги, значит, мы друзья. Он сдружился с Крисом, таким же изгоем, но по другой причине. Одноклассники не выстраивались в очередь, чтобы приятельствовать с обидчивым и неповоротливым толстячком. Правда, Вадим вскоре выбился в лидеры и оброс знакомствами, а Крис не торопился заводить друзей. Всё так же болезненно реагировал на оскорбления и критику.

В средней школе они уже прекрасно обходились друг без друга и порой пересаживались, но всё так же дружили, правда, уже без детской восторженности и жертвенности, когда готов отдать любимую игрушку и принять любое наказание вместо или вместе с другом. Они чувствовали, что, несмотря на внешнее сходство, слишком разные. Научились принимать недостатки друг друга, как черты внешности, которые невозможно изменить. Ссоры случались, но заканчивались сами по себе, без выяснения, кто прав, кто виноват.

Они вместе ходили на ненавистную акробатику. Оба задержались на среднем уровне, вроде и не хуже всех, но не могли выбиться в чемпионы. Как однажды сказал обозлённый тренер, «присутствовали для наполнения группы».

В конце девятого класса Вадим неожиданно увлёкся прыжками на батуте и бросил акробатику. Этот момент совпал с их первой серьёзной ссорой. В четырнадцать лет Крис влюбился и рассказал об этом Вадиму. А тот не придумал ничего лучше, как влюбиться в эту же девчонку. Алина сделала ожидаемый выбор. Подростковый возраст превратил Криса в нечто длинно-худое, кадыкастое и белобрысое, ещё и зрение резко испортилось, пришлось носить очки. Вадим же пубертат преодолел играючи, минуя прыщи и паукообразность. Выработанное умение вызывать симпатию в нём тесно переплелось с наглой беспардонностью, пробивающей практически любые стены. Он очень быстро понял, что нравится девчонкам, и беззастенчиво пользовался этим. На фоне непропорционального Криса вообще выглядел писаным принцем.

Разругались они сильно и не общались до конца июля. Возможно, если бы Крис не провёл почти все каникулы в Старолисовской, поговорили бы раньше. А так помирились только в его день рождения. Вадим приехал его поздравить вместе с компанией друзей и Алиной, и Крис понял, что нет уже ни ревности, ни злости. Правда, тогда большую роль сыграла Славка, к концу июля она полностью вышибла из его головы мысли о других девушках. Позже они с Вадимом договорились, что никогда не будут стоять на пути друг друга: «Дружба важнее, чем все эти бабы».

В сентябре Вадим заразил своей увлечённостью батутами и Криса. До окончания школы они занимались в спортивной школе Олимпийского резерва и даже видели чемпионов разных уровней, до которых им так и не удалось добраться. Они опять оказались в середнячках. Вроде перспективных, но не одарённых от природы так же щедро, как некоторые их ровесники. Это подмывало фундамент самолюбия и жутко раздражало.

Сначала они оба решили, что к ним относятся предвзято, на соревнованиях засуживают, а тренеры уделяют им меньше времени и внимания. Но время шло, а результаты двигались с черепашьей скоростью. Оказалось, очень сложно признать, что проблему нужно искать в себе. Случилось это после краевых соревнований, в которых они в очередной раз исполнили роль статистов. Вадим рассердился, даже обвинил Криса, что это он тянет его на дно.

Крис на месяц забросил секцию, давая Вадиму свободу двигаться вперёд. В итоге Вадим сам пришёл мириться, потому что без Криса у него вообще ничего не получалось. Не сговариваясь, они приняли незавидную участь бесперспективных спортсменов. Продолжили заниматься скорее из привычки к физическим нагрузкам, без особого рвения и надежд.

В батутной секции у Криса появился ещё один друг. Хотя Сергея вряд ли можно было назвать этим громким словом. Скорее ситуативный знакомый. Тем более батуты он бросил почти сразу, как туда пришёл Крис. Они общались редко, как-то стихийно и всегда с последствиями. Именно с подачи Сергея Крис угнал машину отца, что послужило причиной не просто ссоры, а длительной холодной войны. До сих пор их отношения не наладились. Отец не доверял ему, и Крис это очень хорошо чувствовал. Сергей тоже редко вспоминал про Криса, странно, что их дружба вообще не прекратилась, изредка всплывала в виде шутки, пересланной в сообщении, звонка с просьбой найти трос или срочно обсудить антирелигиозный дух в «Райских яблоках» Высоцкого. Так они и общались периодически, являясь друг для друга «крайним случаем». Вадим даже не знал о существовании Сергея. Скорее всего, не ожидал, что Крис может втайне от него с кем-то дружить.

Если в спортивной секции Вадим и Крис не выбивались в лидеры, то в школе их физической подготовки было достаточно, чтобы входить в сборные школы почти по всем видам спорта. Крис участвовал в состязаниях по плаванию, в соревнованиях по баскетболу и даже в ежегодном легкоатлетическом кроссе. А в конце одиннадцатого класса без предварительной подготовки его засунули в группу для участия в туристическом слёте. Вадим не вошёл в состав команды, поехал вольным отдыхающим, хотя учитель настаивал, что его должность зовётся «костровой».

Там они впервые увидели триклайнеров. Неизвестно, кто больше удивился. Крис, попробовавший встать на стропу, или слэклайнеры, увидевшие, как легко он прошёлся от одной станции до другой, будто всю жизнь балансировал на узкой поверхности. Тот день стал для него переломным. После турслёта Вадим и Крис бросили секцию по прыжкам на батуте и окунулись в новый для себя вид спорта – триклайн. Целый год они занимались вместе с ребятами при клубе альпинистов, натягивали слэк в парках и в зале скалодрома.

Почти сразу они начали осваивать выступления в паре. Тут и пригодилась ненавистная акробатика и годы, потраченные на батут. У них была не только база для выполнения трюков, но и хорошая физическая подготовка, поэтому прогресс не заставил себя долго ждать. Всё чаще они тренировались отдельно и сами подбирали трюки для программы, а через год переросли слэклайнеров, которые их приняли в семью, и решили двигаться дальше.

К счастью, триклайн, несмотря на свою новизну, распространился по крупным городам и стремительно развивался. Для участия в соревнованиях они выезжали в Москву, в Нижний Новгород и Уфу. Их пару уже начали узнавать в лицо, но настоящая популярность ожидала в интернете, когда они решили участвовать в чемпионате по слэклайну от Гиббон15 и ярко заявили о себе с первого же трюка. Теперь у них была мечта одна на двоих – Чемпионат по триклайну в Мюнхене.

Они давно отказались от набора для новичков и оборудование для триклайна собрали самостоятельно. Уже больше года они использовали рэтчеты с двух сторон стропы, хвосты на них заменили на более короткие, чтобы избежать лишней растяжимости, что было важно при выполнении трюков. Для крепления использовали строительные спансеты16, обернутые в обрезанные пожарные рукава. С протекторами не мучились, купили готовые. Проще было заплатить за них, чем потом покупать новую стропу. Полиэстер, конечно, обладал большим запасом прочности, но и у него был срок годности. Быстрее всего он портился при использовании на солнце или зимой.

А вот с хайлайном Крис познакомился сам. Год назад. Вадим распрощался с альпинистами окончательно, он нашёл себя в триклайне, Крис же поддерживал с ними отношения и частенько ходил в походы, самые обычные без экстрима. На длительные и сложные маршруты у него просто не было времени.

Но однажды случился в его жизни хайлайн. Прошлая весна подарила ему высоту, адреналин и полёт. Там он впервые прошёл по стропе над бездной и впервые разрешил себе вспомнить Славку.

Тогда он пошёл, как новичок, за оборудование и навешивание станций отвечали другие участники группы. Хотел отдохнуть от города, подышать свободой, побывать в Крыму. В разговоре постоянно мелькало слово «бездонка», но Крис не представлял, насколько оно отражает суть. Стропу навешивали над карстовой воронкой – входом в пещеру «Бездонный колодец». И дна там действительно не было. Накануне приехали на туристическую базу, недалеко от провала, рано легли спать. Крис постоянно сваливался в мысли о Славке. Стоило ему коснуться дикой природы или уловить запах костра, как в голове всплывал её образ – худая, смуглая, обнажённая Славка… и чертовски злая.