Босиком за ветром

Своё право быть парой они отстояли. И хотя отец до сих пор кривился, если Аня целовала или обнимала Криса в его присутствии, они, не стесняясь, демонстрировали, что их чувства выше всех этих предрассудков. Их друзья до сих пор периодически подкалывали, называя братом и сестрой, закатывали глаза в притворном ужасе. К счастью, поток скабрёзных шуточек иссяк, и отпала необходимость всем и вся доказывать, что у них всё серьёзно.

После душа Крис забрался в постель к Ане. Обнял её сзади и закрыл глаза, но уснуть не смог. Плавал в мутных раздумьях, вытаскивая на поверхность обломки потонувших воспоминаний: печальный и вечно голодный Витёк, ржавые клетки с желтозубыми нутриями, убегающие вдаль поезда и горящие глаза Славки, мечтающей уехать на крыше вагона в неведанное будущее, поцелуи со вкусом ежевики и роуч с чёрными перьями.

И всё-таки она изменилась. Та Славка, которую он знал, не подошла бы к нему на пушечный выстрел или, наоборот, обняла руками и ногами и никому бы не отдала. Видимо, всё-таки разлюбила. Наверное, так даже лучше. Без унизительных неловких объяснений, ссор и скандалов. Не вспоминать и не выяснять отношения. Раз уж так случилось, что они учатся в одном институте и даже на одном факультете, нужно просто сделать вид, что они только познакомились. Прошлого нет. Она явно счастлива с рыжим Лукой, в ней даже ненависти не осталось. Только вежливое равнодушие. Возможно, это трусость, вот так убежать от разговора, ещё и радоваться, что Славка выбрала молчание, но он не хотел снова обнажать копья и кидаться в бой. Не был готов ни получать новые раны, ни наносить их. Прежние, как оказалось, не зажили и до сих пор сочились кровью.

А утром случилась та самая нелепейшая драка со страусами и алкоголиками. Аня ушла рано, у него же не было первой пары, и он планировал потренироваться в парке, пока позволяла погода. Вадиму он не сказал про Туапсе, но намеревался походить по узкой стропе и повторить навеску линии.

Он вообще не ожидал, что Славка будет с утра в парке. Обычно она приходила во второй половине дня, после пар, но сегодня именно она бродила в сетчатом многоугольнике и кормила птиц. В будний день да ещё в рабочее время желающих подышать свежим воздухом нашлось немного. Девушка из кофейного киоска скучала, листая книгу, редкие велосипедисты проезжали по дорожкам и даже не сигналили, некого было предупреждать о своём приближении, по траве между деревьями бродили собачники. На скамейке недалеко от птичника догуливали весёлую ночь два пьяных мужика. Они чокались бутылками пива и громко смеялись, но выглядели вполне миролюбиво, один то и дело норовил сползти по скамейке в глубокий сон, но друг его удерживал и что-то втолковывал, активно жестикулируя.

Крис натянул стропу по всем правилам хайлайна, используя лайнлок и полиспаст20, а не рэтчеты, как для триклайна. Учитывая глубину провиса в три метра, прикрепил и бэкап21. Часто хайлайнеры для страховочной стропы не использовали вэблок22, обходились специальным узлом, но Крис предпочитал и страховку делать не менее надёжной, чем основную линию. Навесив обе стропы, скрепил их изолентой с интервалом в два-три метра. Обычно для высоких хайлайнов склеивали обе линии ещё на земле и навешивали уже в таком сдвоенном виде, но всегда на разные станции.

Проверив все крепления, он разулся и забрался на стропу, снова бросил взгляд на птичник. Славка подметала куцым веником в одной из загородок, в его сторону не смотрела. Пока он ходил по слэку, она занималась птицами и ни разу не повернулась в его сторону.

Когда же он закончил тренировку и принялся снимать станции, Славка тоже собралась уходить. Он уже знал её привычный ритуал: обойти загоны и проверить дверцы, попрощаться со всеми питомцами. Последними всегда были страусы. Вот тут и случилась потасовка. Неизвестно, что стукнуло в голову пьянчугам, но они посчитали хорошей идеей забраться в загон к Петро и Дусе. Один перелез ограду без проблем, второй не успел. Славка схватила его за ногу и потянула обратно. Пока она пыталась стащить с загородки матерящегося мужика, другой уже добрался до страуса и ударил его по голове кулаком.

Крис бросил стропы и ринулся на помощь птицам. Когда добежал, в загородке кипела самая настоящая драка. Страус, судя по размерам, Петро, неловко уклонялся от ударов с выражением искреннего изумления в круглых глазах, но все же получил по шее и по спине. Крис ухватился за край верхней перекладины и перемахнул через загородку. Вклинившись между алкоголиком и страусом, закрыл собой несчастную птицу.

– Ты сдурел? Зачем страуса бьёшь?

– А пусть снесёт яйцо.

Мужик покачнулся, хотел ударить Криса, но не успел. Страус, успевший прийти в себя, клюнул Криса в плечо. Он оглянулся, не ожидал нападения со спины тем более от того, кого защитил. Петро уже не выглядел растерянным, скорее разозлённым. Заклекотал, засвистел и угрожающе поднял ногу. Крис едва успел уклониться от удара, а вот мужику досталось, хоть и по касательной. Но он не испугался и почему-то замахнулся на Криса. Видимо, посчитал его препятствием, мешающим раздобыть страусиное яйцо. Петро уже перешёл в агрессивный режим и сердито распушил крылья. Наконец-то мужик понял, что шутки с такими мускулистыми лапами плохи, и побежал, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Пьяный мозг не подбросил ему спасительной идеи выбраться из загородки, а внушил веру в олимпийские способности к бегу на средние дистанции.

Зависший на ограждении мужик свалился под ноги Дусе. Тот, несмотря на женское имя, не растерялся и не прыснул слезами, сразу же ринулся на обидчика. И начались нелепые гонки по периметру загородки. Крису тоже досталось. Несколько раз его клюнули в спину и один раз почти достали когтистой лапой.

Славка несколько секунд смотрела на это безобразие, потом отперла дверцу и вытащила на тротуар сначала одного алкоголика, потом и другого. Крис сам перелез с другой стороны. В это время подоспела охрана парка.

Они схватили всех троих, но Славка дёрнула Криса за рукав.

– Он не виноват, он мне помогал.

Крис отряхнулся, с недоумением оглядел смеющихся, довольных приключением алкашей.

– Вы что, совсем психи? Один удар такой ногой, и всё. Ни почек, ни мозгов. Хотя их и так уже нет.

Страусы за сеткой продолжали бесноваться, свистеть, клекотать и топтаться на месте.

– Ну а чё он не может снести яйцо?

Славка покачала головой.

– Не может. Они оба самцы.

Охранник оглядел Криса.

– Ты в порядке?

– В порядке. Мне почти не досталось.

Когда дебоширов увели, Славка пригладила волосы и, перевязав косынку, накинула на плечо рюкзак. Крис понял, что она сейчас уйдёт, и остановил её:

– Погоди, я соберу оборудование и довезу тебя, куда надо.

– Я пешком, тут рядом.

– Тогда я тебя провожу. Сейчас, сложу всё в машину. Потом за ней вернусь.

Славка молча ждала, когда он впихнёт свёрнутые стропы на заднее сиденье. Не дождалась, медленно пошла по тротуару. Он закрыл «Ниву» и догнал её.

Несколько секунд они шли молча, потом Крис споткнулся и громко засмеялся.

– Это было эпично.

Славка усмехнулась, посмотрела ему в лицо с каким-то задумчивым удивлением и тоже рассмеялась в голос.

– Я думала, умру от смеха. Жалко Петро и Дусю, но как же это выглядело нелепо. Додумались же подраться со страусами. Они же терпеть не могут запах алкоголя и убить могут одним ударом ноги.

– Вообще, жуткие они, я бы не рискнул к ним соваться.

– Сунулся же.

– Если бы не сунулся, ты бы сама туда полезла воевать с алкашами и страусами. Ты только никому не рассказывай. Это такая позорная драка.

Снова замолчали, у трамвайных путей Славка приостановилась и глубоко вдохнула. Крис взял её за руку и, не почувствовав сопротивления, переплёл пальцы. Как только они перешли через дорогу, она высвободила руку и резко отступила в сторону.

– Дальше я сама. Пока.

До поездки в яблочный сад они больше не виделись.

Большая часть студентов поехала на автобусе с гитарой и песнями. Крис взял в «Ниву» только Вадима, всё заднее сиденье занимали оборудование и палатка.

Вадим сразу же обратил на это внимание.

– Ого. Анька из дома выгнала, что ли?

Крис промолчал, но Вадиму и не требовался ответ. Он был полон воодушевляющих планов и вывалил их всех разом:

– После яблок начнём разучивать программу для Нового года, её же потом на визитку используем. Нужно минимум на минуту. В феврале можно смотаться в Уфу, в марте в Калининграде местный фестиваль слэклайнеров. А в апреле уже нужно представить видео-визитки для Гиббона.

– Ещё силы сохранить для лета, – напомнил Крис.

– Ну, это естественно. Всё остальное – это этапы, как раз программу обкатаем. В сентябре будет чемпионат в Москве. Туда обязательно нужно попасть. Но там уже проще, после Мюнхена мандраж отпустит.

Крис побарабанил пальцами по рулю, не знал, как лучше подступиться к новости о своём отъезде в Туапсе.

Вадим размышлял вслух:

– Ещё бы в Италию на чемпионат «Рэд булл». В Европе больше шансов. Там триклайн уже давно на высоте, и деньги, кстати, вертятся нешуточные. Нужно ещё в Туапсе. Там на Родниковой поляне будет мультифестиваль. Можно помелькать, напомнить о себе. Хотя там движуха больше для хайлайнеров.

Крис уловил название города, в который он как раз собирался ехать, и нехотя признался:

– Я в Туапсе еду, сразу после яблок.

Как и ожидалось, Вадим взбесился. Долго и шумно ругал Криса за чёртов хайлайн, за эгоистичную натуру и кривые конечности. Последнее он добавил от злости. Не успокоился он и в яблоневом саду. Первый день постоянно вспоминал о поездке Криса и бросался в него огрызками. Но к вечеру утих и бушевал разве что для острастки, чтобы Крис не расслаблялся и впредь предупреждал о подобных вывертах.

Насчёт диких условий проживания Аня оказалась права. Их поселили в огромные спальни с двухъярусными кроватями. Вручили белье, влажное, с серыми разводами и въевшимся запахом плесени. Зато кормили вполне сносно в самой большой комнате. Три раза в день голое помещение с деревянными лавками превращалось в столовую. Еду привозили в огромных металлических термосах и раскладывали в пластиковые тарелки. Крис сразу же вспомнил рассказ Витька о его маме – кулинарной фее. Работники на виноградниках также ждали её появления, после тяжёлой работы котлеты казались особенно вкусными, а чай – самым сладким.

Два дня они собирали яблоки в садах, норму выполняли без проблем. А потому не торопились и безобразничали. Бегали между рядов, кидались падалицей и травили анекдоты. Первое время ели яблоки без остановки, но быстро насытились, а к концу второго дня не кусали даже самые красивые и гигантские.

Днём припекало солнце, а вечером воздух, насыщенный сладким ароматом, становился влажным и тяжёлым. Но проведению дискотеки это не мешало, а у студентов, ещё днём помирающих от яблочного рабства, силы чудесным образом восстанавливались. Между двух зданий располагалась небольшая забетонированная площадка, крытая шифером и ограждённая кособокими лавочками. Музыкой заведовал местный паренёк, его диджейским пультом был банальный телефон, подключённый к мощной колонке.