Время для Инженера времени

Та смутилась, ойкнула, и прикрыла ожерелье руками.

— Ты чего? — удивился я.

— Но… это же… ваше? — запинаясь, пробормотала Иши.

— С чего это? — не понял я. — Я же сказал: «Берите, что хотите». Ты и взяла. Теперь оно — твое. «Что с бою взято — то свято»!

С радостным визгом феечки кинулись к телеге, и повыхватывали из нее понравившиеся им, но сложенные в «общую добычу» вещи. Им не препятствовали. Более того, девушки-еретички улыбались наивному восхищению феечек и помогали им застегивать браслетики и непривычные туфельки. Женщины семейства Жлобных с тоской поглядывали на эту вакханалию, но опускали взгляд, стоило им заметить, что я на них смотрю.

— Господин, — Юкио подлетела ко мне, красуясь колечком, сплетенным из настоящей золотой проволоки, которое послушно уменьшилось под тоненький пальчик. — Вы говорили, что не любите рабство…

— Говорил, — кивнул я. — И еще скажу. Особенно — когда работорговые караваны будем гра… досматривать на предмет контрабанды.

— А как же тогда… — и старшая феечка кивнула в сторону понурившихся женщин.

— Вот представь, — начала объяснять я. — Мы уйдем. Оставить тут гарнизоном я никого не могу: вас и так слишком мало. На самоцветную шахту в которой обосновались сфено [7] — даже не дернешься.

— Да, — согласилась Юкио. Видимо, в отличие от беззаботных подружек — отлично представляла, чем закончится такое столкновение.

— Так вот… — продолжил я. — Мы уйдем. А они, — я махнул рукой в сторону пленниц, — остались бы. И… — теперь я уже кивнул в сторону пяти сложенных под забором и накрытых холстиной тел тех, кто погиб при бегстве, — …родичи этих вот… — они тоже останутся. И кто-то же должен быть виноват в их гибели? На меня они нескоро еще решаться поднять хотя бы взгляд… — я хищно усмехнулся в сторону воздвигнутых посреди площади трех колов с насаженными на них тремя головами. Старосте Федоту я втихомолку разрешил похоронить ВСЕХ погибших… но сделать это — завтра. — Ну не признавать же, что они сами пошли на бойню, как бараны следом за тремя… козлами?

— Вы не дождетесь от них благодарности… — выдала Юкио.

— Я не жду благодарности, — тут я, признаться, покривил душой. Все-таки я надеялся, что мои поступки и их мотивы оценят… главным образом — сами феечки. — Просто делаю то, что считаю нужным, — а вот тут — правда и только правда. Я и в самом деле поступил бы точно так же, даже не имея в виду повышение репутации. — Таков путь тех, кто следует за Изменяющим пути!

Из Красноголовиков мы выступили на запад. Шли не спеша, примериваясь к скорости движения телеги и пленниц.

В отличие от балки с ее лесом, в степи видимость была…. Авиаторы про такую говорят «миллион на миллион». Так что вместо того, чтобы отправлять передовой дозор, я просто попросил феечек время от времени подниматься повыше и осматривать местность. Но пока что ничего интересного замечено не было.

Неторопливость нашего движения наводила меня на мысль воткнуть в планы строительства конюшню. Конечно, даже посадив своих еретиков на коней — я не получу кавалерии. По крайней мере — пока не найду учителя верхового боя, которого может и вовсе не случиться. Но и драгуны [8] весьма положительно скажутся на мобильности моего отряда. Да даже просто посадить бойцов на телеги — уже будет неплохо.

Проселок, ответвлявшийся к Красноголовикам, влился в главную дорогу, которая, по сведениям феечек, одним концом упиралась в ворота Ветровска, а другим — в Завесу на границе домена. И, судя по тому, что граница была северной, где-то там, за Завесой, располагалась эльфийская твердыня Олваирин.

— Господин! — Ариса, наблюдавшая за окрестностями, резко спикировала вниз. — Там кто-то едет! — она махнула рукой на север. — Быстро едет. Аж пыль столбом!

Я приказал еретикам построиться поперек дороги. Не то, чтобы это помешало тому, кто там мчит, объехать нас степью… Но вот обозначить намерение его остановить — следовало.

Всадник, видимо, гнал коня уже довольно долго, потому как преграду он заметил уже слишком близко. Подняв коня на дыбы, он сумел остановиться, и стало видно, что это эльф.

Во многих играх эльфов отрисовывали… как бы это помягче сказать… с голубоватым оттенком. Про данного конкретного эльфа, впрочем, как и про его ранее встретившихся мне сородичей, этого сказать было нельзя. Однозначно — мужчина. Правда, его не совсем человеческие пропорции заставляли всуе помянуть Лелуша ви Британия [9]. Но резкие черты лица были красивы той самой красотой, про которую никак нельзя сказать «мило», а тем более «миленько». Да и лишних украшений на нем не наблюдалось. Все строго функционально.

— Уйдите с дороги, недоживущие! — скривившись, крикнул эльф. — Я несу Слово правителя Олваирина мэру Ветровска… — тут он снова скривился. Видно было, что роль посланника к людям никак не рассматривается данным эльфом как «лестная».

— Вот и мне интересно, — усмехнулся я. — Какое такое «Слово» передает правитель Олваирина моим непокорным подданным? И почему он связывается с подданными, минуя сюзерена? Ведь между Лесами и Хранителями — мир!

Конечно, сказано было очень и очень громко. Леса эльфов были союзниками Империи Света, давнему и непримиримому противнику Хранителей Древних. И приграничные владетели обеих сторон пакостили друг другу, как только могли, там, где могли друг до друга дотянуться. Но формально — я был прав. Мирный договор между Князем Вечного леса и Верховными Хранителями был подписан после того, как эльфы в качестве союзников Империи поучаствовали в Третьем Очищающем походе. После этого похода Хранители потеряли несколько своих твердынь-анклавов, но и Очищающие умылись кровью. Само существование Империи Света было поставлено под сомнение огромной волной мятежей, как дворянских, так и крестьянских, которые изрядно уменьшившаяся в числе императорская армия просто не успевала давить, и набегами резко активизировавшихся викингов. А на Вечный лес обрушились дроу, посчитавшие, что их наземные собратья слишком ослабели, чтобы упустить шанс по-родственному заглянуть на огонек. Впрочем, викинги их в покое тоже не оставили. Так что Князь поспешил заключить мирные договора со всеми, с кем только мог договориться, и сосредоточился на отражении более существенной угрозы. Тем более, что, привлеченные сварой в мире смертных, зашевелились и демоны, и даже состоялось несколько малых, разведывательных, прорывов Инферно. И ходят слухи о том, что несколько анклавов демонов сумели закрепиться и до сих пор держатся. Впрочем, слухи эти — смутные, недостоверные, и вызывают сомнения. Удержаться демонам в глубине эльфийского Леса было бы крайне сложно.

— Проклятый колдун! — прошипел эльф, и его рука стремительно скользнула куда-то к поясу.

Спасло меня то, что, заметив это движение, я успел дернуться. И метательный нож вместо моей груди вошел в левое плечо. Сам же гонец, рванув повод, погнал коня в степь… но был остановлен сразу шестью Стрелами Хаоса даже прежде, чем я успел что-либо скомандовать.

— Спасибо, маленькие, — поблагодарил я феечек, и скрипнул зубами, вытаскивая чужой нож из своей руки. — Пьен… Молодец!

— Позвольте, учитель? — Пьен наложил руку на кровоточащую рану и запустил боевую регенерацию.

Поблагодарив нашего отрядного целителя, я двинулся к месту падения эльфа.

Добраться до павшего было не так уж легко. Белый конь защищал павшего всадника просто отчаянно. Девушкам пришлось его принять на копья. И я добавил Стрелой Хаоса. Так что долго он не продержался.

На теле погибшего нашлись кожаные доспехи, чем-то похожие на мои, но не зачарованные. Однако, даже в таком виде они были лучше, чем ламелляры, в которые одевали в Казарме на свежепоявившихся еретиков, но похуже кольчуги Фабриса. Так что я отдал доспех еретикам, чтобы они сами решили, кому он достанется. И через некоторое время в эльфийском доспехе щеголяла еретичка Ефросинья. Меч гонца был такой же, как и у тех, кто погиб на моих землях раньше — с ограничением по расе. В общем, если сумею завербовать эльфа — у меня уже есть чем его вооружить.

В переметных сумках гонца нашлись пять сотен золотых монет и пакет, запечатанный гербом — двумя серебряными ветвями меллорна под изображением глаза в зелени. Это меня уже заинтересовало. Потому как гербом Олваирина и его правителя была серебряная башня под ветвями меллорна.

С хрустом сломав печать, я извлек послание, в котором Видящая Реалуэ извещала «благородного мэра славного города Ветровска, а также всех, кому это будет сколько-нибудь интересно», что собирается появиться у северных ворот города завтра в полдень. При этом имя, в переводе с синдарина [10] означающее «Плетельщица времени» и указание, что информация предназначена «для всех, кому она сколько-нибудь интересна», указывали на то, что провидица — самая настоящая, и вполне может знать о том, что встречу ей готовят не только в славном городе Ветровске. Вот только… почему она тогда отправила с письмом именно того из своих спутников, кто схватился за оружие? Неужели «чья-то воля закрыла от нее эту сцену»? Или… или имеют место быть очередные политические дрязги, решаемые, как и положено политическим дрязгам, максимально грязным путем?

Я опустился на колено возле погибшего, и произнес:

— Да примет Мать твою душу. Пусть дарует Она тебе мудрости, позволяющей не хватиться за оружие, когда дело можно решить словами. И тогда следующее твое воплощение окажется длительнее, и счастливее оборванного.

С некоторым удивлением я увидел, как тело убитого медленно погружается в землю, и над ним поднимается тоненький росток. Похоже, это был знак, что слова мои были услышаны Матерью эльфов.

Поднявшись, я кивнул отряду, давая знак продолжать движение. Теперь, съехав с дороги, мы двигались еще медленнее… но двигались к цели.

Солнце уже начинало клониться к закату, когда перед нами открылся овраг, видимо, являющийся ответвлением Орбаковской балки. Со дна оврага поднимался дым большого костра. Докладывая мне о результатах разведки, Аки сказала, что, заметив гоблинов, она не стала проверять, что там такое, постаравшись как можно тише и незаметнее убраться подальше. И я очень похвалил ее за это решение, потому как терять одну из своих феечек в гоблинском котле — не желал просто категорически. Однако на карте в моей Книге данная точка отображалась не как «стойбище гоблинов», а как «рудная шахта». Да и в любом случае, банда гоблинов — это не те соседи, которых я готов терпеть.

Ариса, осторожно высунувшись, сверху осмотрела дно оврага, после чего доложила, что там — «очень много» гоблинов, пересчитать которых не представляется возможным, поскольку они все время прыгают, и кидают что-то в огонь, отчего и поднимаются замеченные нами клубы черного дыма.

Короткая разведывательная вылазка показала, что к югу — овраг сужается, но стены его настолько круты, что взобраться на них не представляется возможным. Да и дальняя от нас стена также была практически отвесной. Так что для гоблинов внизу оставалось два возможных пути отступления: прямо на нас, взбираясь по довольно крутому, но все-таки проходимому склону, либо на север, к основной балке. Я разделил свой отряд на две части, и четырех парней и двух девушек под командованием Джонаса отправил на север, чтобы они спустились в овраг и перекрыли гоблинам путь к бегству.