Молчаливое море

Рассказывает Аллочка:

Мы едва не поссорились в тот вечер с Васей. Меня чуточку покоробила его прямолинейность. Я была убеждена, что человек должен уметь прощать. Ведь люди — не ангелы! Разве можно быть уверенным, что и сам ни разу в жизни не ошибешься? Неужто любовь так же быстро должна превращаться в ненависть, как кипящая вода в пар? Нет, Вася был ослеплен обидой за неудавшуюся жизнь своей матери. Но спорить и переубеждать его было бесполезно.

В душе я искренне жалела его отца — безвольного, но, как мне казалось, доброго человека, плывшего по течению. Но Васе я своих мыслей высказывать не стала.

Мой милый курсант, хотя и стал теперь более стройным и ловким, но на людях по-прежнему терялся до смешного. Без конца оправлял свою форменку, трогал пальцами пряжку широкого матросского ремня. Дважды мне удалось заманить его на танцевальную площадку в городском саду. Появление моряка, естественно, вызывало интерес, особенно у девчат. Под кокетливыми взглядами Вася начинал робеть, он чувствовал себя, как под пулеметными очередями, хмурился и нервничал. Танцевать его в училище не научили, поэтому он не рисковал выходить со мною на круг. Когда же меня приглашали на танец другие ребята, на Васином лице появлялось не совсем доброе выражение.

Но однажды он не выдержал. После того как один бойкий симпатичный парень в третий раз подошел ко мне с приглашением, Вася больно ухватил меня за руку и буркнул сквозь зубы:

— Она танцует со мной... — Злость придала ему смелость, и Вася довольно сносно повел меня в фокстроте. — Это что еще за хлыщ? — негромко спросил он.

— Обыкновенный партнер, — поиграла плечами я. — Приглянулась ему, вот и приглашает...

Должно быть, я поступила эгоистично, только мне нравилась его нервозность. Ревнует — значит, любит!

К моему удивлению, Вася принялся танцевать все подряд. Рискнул даже на только что вошедший в моду хали-гали. Впрочем, на танцплощадке было так тесно, что нельзя было разглядеть ни чужих, ни своих ног.

— Ты тут словно рыба в воде, — натянуто усмехнулся Вася после нескольких приветственных кивков моих знакомых.

— А что? — нарочно дразнила я его. — Я ведь пока не жена морского офицера, и статья девятая твоего устава меня не касается!

Его зрачки сузились, и я поняла, что переиграла.

— Давай исчезнем отсюда, — шепнула я ему на ухо.

Нехоженая, затканная муравой аллейка привела нас в самую глухую часть сада. На клумбах вместо цветов здесь красовались голенастые стебли крапивы, редкие электрические лампочки на столбах не рассеивали тенистый полумрак.

Мы присели на полусгнившую скамью в сырой, заброшенной беседке. Вывернувшись из-под наших ног, зашлепала брюхом по земле большая лягушка. Мы сидели молча, отодвинувшись друг от друга, словно чужие.

— Ну чего ты дуешься? — виновато спросила я.

— Я не дуюсь. Я размышляю, — философски изрек он.

— О чем же?

— О нас с тобой.

— Интересно узнать, до чего ты додумался?

— Мне кажется, что я вообще тебя выдумал, — глядя мне прямо в глаза, произнес он. — А на самом деле ты совсем другая...

— Тебе хотелось встретить принцессу из сказки? — маскируя иронией обиду, спросила я.

— Нет, не принцессу. Простую девчонку, — не отводя взгляда, ответил он. — Сказкам я не верю.

— Выходит, я тебя разочаровала? — почти сквозь слезы прошептала я.

— Глупышка! — порывисто обнял меня он. — Неужели ты не видишь, что я люблю тебя такой, какая ты есть...

Глава 11