Молчаливое море

Глава 14

Неделю спустя о циклоне почти не вспоминали. Волны ласково сюсюкали за бортом «Величавого». С голубого, без единого перышка облаков неба нещадно палило раскаленное солнце. Только когда в кают-компанию заглядывал прихрамывающий Смидович, в памяти Портнова невольно воскресали переживания тех тревожных штормовых суток.

Самостоятельно перейти с катера на борт «Величавого» Смидович не смог. Его подняли на беседке. Поврежденное колено распухло и посинело. Но лейтенант отмахнулся от услуг корабельного врача и первым долгом попросил:

— Товарищ командир, прошу поощрить особо отличившихся: мисмана Кудинова, старшин Петрова и Шкерина, матросов Павлюка, Столярова и Силкина...

— Забавный старик этот капитан, — рассказывал офицерам Смидович. — Когда передали буксир спасателю и привезли обратно команду, он залопотал что-то по-своему, а потом схватил мою руку и давай ее целовать! Перепугал меня до смерти. Наверное, он и в самом деле демократ...

— Аристократ на такой калоше плавать не станет, — поддакнул ему кто-то из слушателей.

— Мне кажется, хозяева этот «Элисий» нарочно на верную гибель отправили. Застраховали, видать, на кругленькую сумму — и отправляйся с богом на дно! — вслух размышлял Смидович. — Уж слишком он ветхий, проржавел весь, как старая консервная банка.

— А у американцев-то кишка слаба оказалась! — ухмыльнулся капитан-лейтенант Исмагилов.

— Дело тут не в кишке, — вступил в разговор замполит. — Логика их поведения ясна: зачем рисковать из-за какого-то паршивого суденышка? Вот если бы тонул знаменитый суперлайнер, они не побоялись бы риска, чтобы после раструбить на весь белый свет о своем благородстве.

— Товарищ капитан третьего ранга, — подал голос Исмагилов. — Как вы думаете: не дадут ли нам медали за спасение утопающих? Стала бы у меня симпатичная орденская колодка: три ленточки вверху, две внизу!

Портнова не рассмешила эта шутка. Ему показалось, что Исмагилов балагурством маскирует свою зависть. А зачем ее скрывать? Лично он, Портнов, честно и открыто завидовал успеху Смидовича. И понимал, что самому ему такое пока еще не по силам.

Прибывшая с очередной оказией почта вытеснила разговоры об «Элисии». Головы всем взбудоражили новости с далекой Родины. Три письма с тюменским штемпелем почтальон вручил Портнову. А Смидович опять не получил ничего.

Чтобы не расстраивать соседа, Портнов сунул конверты в карман и прочел письма чуть позже, уйдя на стартовую батарею.

«Здравствуй, мой рыжий сумасброд! — писала Аллочка. — Я-то тебя понимаю, а вот попробуй объясни свой фортель моей маме.

— Разве это любовь? — говорит она. — Когда сматываются невесть куда с полдороги к невесте? — И ставит в пример папу, который однажды отказался даже от заграничной командировки, когда узнал, что она против его поездки. А может, она права? Повторяю, я понимаю тебя, но это не значит, что я в диком восторге от твоего решения. Или ты думаешь, что меня будет успокаивать вязание на спицах? Так вот знай, что во время практики в марьяновской больнице мне уже объяснились в любви! Даже предложили руку и сердце. Кто он? Молодой, но подающий большие надежды хирург. Он уже делает операции на почках! Все мои подружки, а нас было шестеро практиканток, сразу в него влюбились. А он стал приглашать в ассистенты меня. Даже санитарки шушукались о том, что доктор злоупотребляет служебным положением. А зовут его Феликсом. Не правда ли, интеллигентное имя? Так вот, он как-то промежду прочим сказал, что его уже приглашают в Москву, в институт имени Склифосовского. Это ли не завидный жених? Ведь ты мне столицу никогда не обещал! А я, дурочка, послала его в баню вместе с блестящими перспективами. Сказала, что мне больше по душе рыжие и взъерошенные, что прилизанных брюнетов я не люблю и, кроме того, не желаю попадать под действие статьи двадцать первой устава жены морского офицера!..»

Портнов несколько раз подряд принимался перечитывать письма, а когда вернулся в каюту, не сумел скрыть от соседа своего настроения.

— Ну что? — невесело усмехнулся Смидович. — Пока еще числишься в женихах?

Портнов молча снес его колкость.

— Внимание личного состава, — раздался по трансляции голос Неустроева. — К нам на корабль прибывает командир отряда. Команде приготовиться к построению по большому сбору!

— Не было печали, так начальство пожаловало, — проворчал Смидович, натягивая китель.

Чуть позже оба лейтенанта уже стояли в строю и смотрели, как, описав широкий полукруг, к борту «Величавого» подходил катер под флагманским штандартом.

Невысокий плотный адмирал быстро поднялся по трапу. Скользнув взглядом по правому флангу строя и выслушав раскатистое матросское «Здрав-вия желаем!», он повернулся к Неустроеву:

— Соберите мне офицерский состав, командир.

«Наверное, получим какую-нибудь вводную, — спеша в кают-компанию, подумал Портнов.

Там у переднего торца обеденного стола уже сидел торжественно-серьезный командир отряда, возле него улыбающийся Неустроев.

— Я прибыл к вам для того, — начал адмирал, — чтобы сообщить приятную новость. За мужество и мастерство, проявленное при оказании помощи греческому судну, приказом Министра обороны Союза ССР лейтенанту Смидовичу досрочно присвоено очередное воинское звание — старший лейтенант!

Он протянул опешившему Смидовичу новенькие погоны с тремя звездочками на просвете.

— Поздравляю вас, Герман Романович, — сказал он, пожимая руку лейтенанту. — Желаю, чтобы и следующие звания, очередные и внеочередные, вы получали также в море!

— Служу Советскому Союзу, — чуть слышно прошептал Смидович. После он молча выслушал поздравления товарищей, а когда закончилась торжественная церемония, забыв про хромоту, убежал в каюту. Ему было необходимо наедине пережить свою радость.

Чтобы не мешать товарищу, Портнов поднялся на палубу. Западная часть неба полыхала отсветами радужного и пестрого, как павлиний хвост, средиземноморского заката. Слабый ночной бриз мельчайшими капельками обдавал лицо. Шуршала за бортом, расступаясь перед форштевнем «Величавого», темная вода.

«Хорошо-то как!» — мысленно порадовался лейтенант, вдыхая всей грудью терпкий йодистый воздух.

Неподалеку от себя Портнов увидел замполита.

— А ведь вы были неправы, товарищ капитан третьего ранга, — безо всякого предисловия сказал лейтенант. — Будет на флоте династия Смидовичей!

— Что ж, придется взять свои слова обратно, — улыбнулся Поддубный.

— И династия Портновых тоже будет! — упрямо тряхнул головой лейтенант.

МОЛЧАЛИВОЕ МОРЕ Повесть