Шлак

Выпускали нас всем скопом, время на интервью и прочую хрень тратить не стали. Зайцы разбежались по своим направлениям. Мы с Коптичем прошли немного в сторону площади, потом свернули на юг. Дикарь знал эту часть города, и кинотеатр, который мы только что покинули, тоже знал. С его слов, дикие старатели часто в нём останавливаются, когда выходят на сушку.

Я увидел коптер. Он стрелой промчался над крышей пятиэтажки и резко снизился. Спустя несколько минут с той стороны раздался короткий рык.

— Багет, — тут же определил Коптич. — Не вчерашняя ли наша стая?

— Ты их по голосам узнаёшь? — спросил я.

— Поживёшь с моё на свободе, по шагам узнавать начнёшь.

Через секунду прилетел протяжный крик. Плечи передёрнулись нервно.

— Догнали, — подытожил дикарь. — Не повезло.

Чужая смерть его не трогала так же, как режиссера. Страшно представить, сколько он видел смертей, чтобы сейчас оставаться настолько равнодушным. Я ему так и сказал.

— И ты привыкнешь, — он помолчал секунду и продолжил. — Если поживёшь подольше. А чтобы жить дольше, помни: кто бы ни говорил тебе, даже я, что мутанты тупые, не верь. Соображалка у них работает будь здоров, и в шахматы с ними без форы я играть не сяду. Но у них есть, как бы это назвать… Изъяны. Например, язычник побаивается высоты. Он её чувствует даже в закрытых помещениях, поэтому выше первого этажа старается не подниматься. Пользуйся этим. Столкнулся с язычником — сразу наверх, и там уже ищи возможность выбраться. С багетом сложнее. Тварь сильная и бесстрашная. Я однажды видел, как один такой трёх язычников порвал, причём язычники не хилые были, языки у каждого по метру. Они его, конечно, хорошо порезали, но он распластал их всех своими ятаганами. Против него нужно действовать наглостью. Нельзя показывать, что боишься. Он страх чувствует, как язычник высоту. Бывали случаи, когда артели старателей целиком под его ножами ложились, потому что трястись начинали. От ощущения чужого страха он дурной становится, наногранды в крови зашкаливают, и уже не каждая пуля его остановить может. Я ребят знаю, которые только багетов сушат. Они с собой девку всегда берут. Та воет со страха, багет дуреет, парни его валят и с одного тела поднимают до сотни карат. Жирно?

— Куда уж жирнее.

— Вот. А ещё есть лизуны. Трусливые, как псы нашкодившие, но багеты их почему-то стороной обходят, не трогают. Похожи на шимпанзе, кожа серая или жёлтая, жрут всё, что не приколочено, а если приколочено, то отколотят и сожрут. Безобидные, в поселениях их вместо сигнализации держат, подкармливают. Они чувствуют и тварей, и людей за километр. Попадаются редко, но если попадаются, старатели их не трогают. Во-первых, примета плохая. Завалишь лизуна, целый год удачи на сушке не будет. Во-вторых, нанограндов в крови мало, пять-шесть карат, максимум десяток. Из-за такого мараться, только время терять.

— А ревун?

— Здесь я не советчик. Ревуны недавно появились. Какой-то новый вид, раньше их не было. Первого встретили в Развале лет семь назад. Видел платформу на повороте к полям?

— Видел.

— Он там разборки с загонщиками устроил, группу старателей положил. Кто на кого вышел, хрен разберёт, но старатели его недооценили. Хотели малой кровью обойтись, взять как багета, с ножа, но багет тут рядом не стоял. Часть боя коптеры сняли, я видел отрывок. Жуть. А потом в Полыннике сразу двоих засекли. Но на месте они не задерживаются, кочуют. Возле Квартирника одного случайно завалили. Он на позицию вышел, его из пулемёта положили. Пока за кубом бегали, туда, сюда, он немножко кровушкой поистёк, но всё равно больше восьмидесяти карат скачали. Представляешь, сколько там вообще может быть? На таком звере все раны должны мгновенно затягиваться.

Коптич резко остановился, я едва не проскочил мимо. Он удержал меня и приложил палец к губам.

Никаких посторонних движений вроде бы не было. Улица тянулась дальше, одна сторона заросла кустами, другая казалась выжженной. Земля потрескалась, сохранилось только несколько островков иссушенной травы. У обочины замер проржавевший остов троллейбуса. Дуги задраны как ноги у проститутки. На земле свёрнутые в бухту провода, пустые консервные банки, битый кирпич.

Коптич жестом велел пригнуться и указал на угол пятиэтажки. Я уже привык подчиняться ему без слов, поэтому пригибаясь и не задавая вопросов, побежал за ним следом, юркнул за угол и замер. Пять минут ничего не происходило, потом послышались шаги, задребезжала банка, покатившись по асфальту, и грубый голос проговорил:

— Афоня, сука, опять под ноги не смотришь? Я тебе их сломаю когда-нибудь.

— Сломал один такой. До сих пор хромает.

— Чё? Я тебе и язык подрежу…

— Сейчас оба выпросите! — резко перебили его. — Заткнулись и смотрим по сторонам.

Шли трое. Люди не твари, зачем от них прятаться? Но Коптич снова приложил палец к губам.

— С точки маякнули, что те двое сюда свернули, — проговорил тот, кто требовал заткнуться. — Жестянщик, троллейбус проверь. Афоня, зайди с переду. Побегут — вали.

— Без коптеров? Мозгоклюй потом все мозги выклюет. Было велено отследить, а валить уже под камеры.

— Ладно, если они там, держи их в положении лёжа. Коптеры прибудут, дадим зайцам фору и завалим.

Охотники. Я не видел их, только слышал, но не сложно было догадаться, что пришли они с той же стороны, откуда и мы. Как их Коптич почувствовал — непонятно, и непонятно, как они раньше не заметили нас, улица ровная, двигались мы не скрываясь, по самой серёдке, видимо, вылезли из проулка. Но Коптич всё равно почувствовал их первым. Мне бы такую чуйку.

Звякнуло железо, заскрипело разбитое стекло. Охотники вели себя небрежно и чересчур громко.

— Пусто, — протянул Жестянщик. — Сюда со времён Потопа никто не заглядывал. Кости старые валяются, похоже, человечьи. Похоже, баба какая-то. Или две. А может мужики, хрен их теперь разберёт. Но это не наши клиенты. Слышь, Кромвель, свяжись с наводчиком, пусть координаты уточнит.

— Без твоих советов разберусь, — раздражённо ответил старший.

Зашипела рация.

— Точка, Седьмому ответь… Точка. Ага… Где коптеры? Или нам их на пустую валить?.. И координаты… Ага… Да понял я, понял. Отбой, — старший выключил рацию. — Наводчик говорит, они здесь где-то, скорее всего в дом забрались. Ща коптеры подойдут, точнее место укажут.

— Заметили нас, ушастые, — с усмешкой проговорил Афоня.

Охотников наводили с контрольной точки. Суки! Нечестно это. С такими правилами у зайцев ни единого шанса на победу. Непонятно только, это продолжение мести режиссёра или они специально отстрел устраивают, чтобы снизить количество претендентов на завтрашний триумф?

Раздался приближающийся стрёкот коптеров. Не меньше двух, а может и три. Чем их больше, тем нам хуже.

— А вон и гончие подлетают.

Я посмотрел на Коптича. Тот кивнул на подъезд. Сидеть за углом глупо, здесь нас найдут моментально и пристрелят. В доме тоже пристрелят. Я указал на теплопункт, за которым начиналась новая линия панельных пятиэтажек, но Коптич упорно отказывался идти дворами.

Мы поднялись на третий этаж. Я хотел подняться выше, но Коптич направился в ближнюю квартиру. Все двери были раскрыты, на площадке лежали брошенные вещи и столетняя пыль.

— Ничего не трогай, — предупредил дикарь. — Останутся следы, по ним нас вычислят.

Через небольшую прихожую мы вошли в зал. С виду обычная трёхкомнатная хрущёвка. Я таких повидал достаточно, когда работал в бригаде по евроремонту. Две комнаты изолированные, зал общий, санузел совмещённый. Куда не спрячься, везде найдут, и не важно, трогал ты чего-то или нет. Я присмотрелся к серванту, вдвоём его можно затащить в прихожую и заблокировать дверь. Только что этот даст? Сидеть в квартире вечно мы не сможем. Завтра в девять ноль-ноль сработает детонатор, и мы умрём либо от болевого шока, либо от кровопотери. Даже если пережать рану жгутом, мы всё равно через несколько часов умрём от обезвоживания.

Коптич завёл нас в ловушку. Отсюда уже не выбраться.

По лицу покатился пот. Вот только паники мне сейчас не хватало. Надо взять себя в руки. Вчера при виде багетов ни один мускул не дрогнул, хотя там реально было чего бояться, а сегодня испугался трёх отморозков с дробовиками. Вряд ли они бегают быстрее багетов, значит, надо поиграть с ними в догонялки. Спуститься по балконам и рвануть вглубь дворов. Если Коптичу здесь нравится, пусть остаётся. Точки у нас разные, расходится всё равно придётся.

— Оставаться нельзя, — зашептал я. — Уйдём дворами. Хрен с коптерами. Разделимся. Им тоже придётся делиться. Пусть ловят. Да двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.

— Не ссы, — подмигнул Коптич. — Сидим ровно, ждём приключений. Все эти пятиэтажки деланы по одному проекту. В плитах между балконами технические отверстия, как раз человек пролазит. Будем из квартиры в квартиру перебираться. Пусть ищут, бегают по всему подъезду вверх-вниз. А когда вымотаются, тогда и рванём. Ты хорошо бегаешь? Сегодня это пригодится.

Я заглянул на балкон. Отверстие в плите было метра полтора высотой и около метра в ширину. Коптич в такую дырку пролезет без задёва, мне придётся поёрзать, но в целом план хороший. Лучше моего. Дикарь сам его придумал или подсказал кто? Побегаем из одной квартиры в другую. Охотников всего-то трое — пусть ловят. Сомневаюсь, что у них мотивация выше нашей. Правда, у них оружие, а это очень серьёзный аргумент. Но не просто же так нас назвали шустрыми. Будем уворачиваться.

Я вернулся в комнату. Что ж, подождём.

В окне появился коптер. Он медленно поднимался, рассекая винтами воздух, и водил камерой, как глазами. Искал нас. С расположением оператор угадал верно, что не удивительно: у него на экране отражаются наши маяки; а вот по высоте приходилось чесать репу. Я присел, чтобы не попасть в объектив, и услышал приглушённые голоса на лестнице.

— Подъезд точно этот. Придётся каждую квартиру прочёсывать. Вот ублюдки, не хотят подыхать быстро. Ладно, подохнут медленно. Сначала яйца им отстрелю, потом уши. Сделаем так, мы с Жестянщиком на шмон. Афоня, ты на площадке, приглядывай за лестницей и квартирами. Если выскочат, бей по ногам. Потом вытащим во двор и показательно продырявим. А ещё лучше поджарим заживо. Нахер с ними любезничать. Слышали, уроды длинноухие? Поджарим вас, как и положено крольчатине. Афоня, у второго подъезда старые ящики валяются, хороший костёр получится. Ну что, камеры включили?

У них ещё и камеры при себе, чтобы картинка во всех деталях получилась. Нашу парочку однозначно выбрали для утренней затравки, снимать будут во всех ракурсах. Зрители в предвкушении зачётного видео уже собрались в Радии. Но им придётся подождать. По законам жанра сначала должны быть предварительные ласки, в смысле, погоня, и лишь потом сладкое.

Коптич стоял в прихожей, прислушивался к голосам на лестнице. Обыск проходил быстро и громко, я слышал охотников даже из зала. Громыхала падающая мебель, матерился Жестянщик. Возле окон дежурили коптеры, опускаясь и поднимаясь вдоль по стояку. Когда завершали обход второго этажа, дикарь вернулся, присел перед балконом.