Последнее поколение

Посёлок. Обруч с кошачьими ушами

Андрес продолжал смотреть на своё отражение и не мог поверить, что от него осталась одна лишь голова. Он слышал о людях, которым вследствие неизлечимой болезни ампутировали тело и затем присоединили другое, но даже в страшном сне не мог предположить, что подобное может произойти с ним.

Дверь, ведущая прочь из зала, распахнулась, и чьи-то шаги застучали по кафелю. Человек, идущий со стороны лифта, увидел упавшую голову Андреса и поспешил поднять её. Помещение было достаточно большим, чтобы путь он преодолел за пятнадцать секунд.

– Ах ты негодник, сбежать удумал? – произнёс некто у него за спиной. – Хирурги так старались спасти тебе жизнь, и что в ответ? Побег!

После этой фразы волосатые руки человека аккуратно взяли голову Андреса и поставили обратно на стол. Голос принадлежал санитару в синей униформе, он был невероятно весел, видимо, впервые разговаривал с головой. Выглядел санитар и вовсе невероятно: это был низкорослый и очень толстый азиат, всю его шею покрывала татуировка китайского дракона с красными глазами, а на лбу красовался чёрный змей, с клыков которого стекал яд. Предплечья у него были покрыты одним сплошным чёрным слоем без узоров, оставляя чистыми лишь кисти рук.

– Хочешь анекдот про голову?

Андрес попытался что-то произнести, но воздух не проходил через его гортань, и он не мог выдавить ни звука. Лишь беспомощно хлопал губами.

– Так вот. Соревнование по плаванию среди инвалидов. Кто одноногий, кто однорукий, у каждого нет какой-то части тела. Вдруг на тумбочку ставят голову. Просто голову без тела. Раздаётся выстрел, пловцы срываются с мест, а голова идёт ко дну. Тренера быстро подняли эту голову, откачали, и тут она говорит: «Я целый год учился ушами грести, а эти идиоты на меня шапочку надели!»

После этого санитар залился истеричным смехом, будто впервые услышал этот анекдот, а не только что рассказал его.

– Понимаешь? – переспросил он. – Шапочку надели!

Новый приступ смеха так сильно скрутил человека перед Андресом, казалось, он сейчас упадёт на пол и испустит последний вздох.

«Меня сейчас стошнит», – попытался сказать Андрес. Ему стало плохо.

– Кстати, я принёс тебе покушать. Только не думай, что я буду кормить тебя с ложки. Желудка-то у тебя нет. Вся еда, которую ты попытаешься проглотить, – тут же окажется на полу. Прямо как в анекдоте про скелет в баре. «Бармен, два пива и швабру мне». Поэтому питаться ты будешь вот этим.

Санитар взял с подноса маленький пластиковый пакет с прозрачной жидкостью. Его он подвесил как капельницу над головой Андреса, а шланг подключил к прибору под столом, который качал кровь.

– Приятного аппетита!

Андрес не почувствовал ни голода, ни его утоления. Питательные вещества поступили ему в кровь и насытили голову энергией незаметно.

– Врачи сошлись во мнении, что ты не должен проснуться, пока не получишь донорское тело, – продолжил санитар. – Чтобы ты не сошёл с ума, сам понимаешь. Но анестезиолог боялся прикончить тебя, поэтому дал очень маленькую дозу снотворного. Как ты понял, она не сработала, поэтому он разрешил повысить её на четыре процента…

Волосатые руки азиата подкрутили нечто в приборе позади Андреса, и он почувствовал, как на него начинает накатывать слабость.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил санитар с улыбкой. Его забавляла эта ситуация.

Андрес попытался что-то сказать, но его губы лишь беззвучно двигались, словно он находился в немом кино.

– Ах да, – вспомнил санитар и нажал на кнопку компрессора под столом. Трубка, подсоединённая к горлу Андреса, тут же подала воздух, и через его губы начал вырываться неконтролируемый поток. – Ну же, говори. У тебя нет лёгких, поэтому голосовые связки ты теперь можешь использовать, только когда я включаю компрессор. Это забавно, я могу включать и выключать твой голос, когда захочу. Вот бы у меня была такая сила управлять всеми людьми, а не только теми, у кого осталась одна голова.

– Где моё тело?! – прокричал Андрес против воли. Воздух вырывался из его рта с постоянной силой, и он не мог произнести что-либо тихо.

– Оно заболело и умерло, не переживай насчёт него. Скоро тебе дадут другое. В нём будет не такое большое количество мышц, как в твоём, но это же не проблема. Ты всё накачаешь заново. Можешь считать, что к тебе явился дух тренажёрного зала: он позволил тебе сбросить весь прогресс, чтобы наверстать его снова. Главное ведь процесс, а не результат, верно? И знаешь, что забавно?

Андрес вопросительно приподнял брови.

– Тело в инкубаторе выращивали не для тебя, представляешь? – усмехнулся санитар. Он наморщил лоб, и змея на лице начала извиваться. – Врачи хотели провести пересадку другому парню, но тут появился ты и тот парень останется без тела! Вот умора, правда?

Санитар ожидал, что Андрес засмеётся, но, не дождавшись этого, продолжил:

– Кстати, в донорском теле прибор тебе вырастили что надо. Я даже завидую.

– Горло сохнет, – продолжил Андрес, но его слова смешались и прозвучали неразборчиво. Снотворное начинало действовать.

– Что ты сказал?

– Голо сонет…

С последними словами Андрес провалился в беспамятство. На этот раз ему приходили сны один страшнее другого: сначала он находился в бесконечно высокой башне, и ему предстоял спуск по развалившимся ступеням. И чем ниже он спускался, тем меньше слушалось его тело. Под конец оно полностью отказало, и он летел вниз, кувыркаясь. Затем к нему пришёл сон о полётах, где он летел над городом, растопырив руки и ноги, словно это были крылья. Андресу приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы поддерживать высоту, но, несмотря на все усилия, он снижался. Под конец он набрал такую скорость, что столкновение с объектом грозило превратить его в лепёшку. Наконец, слабость победила: Андрес врезался в небоскрёб и мгновенно проснулся. Он по-прежнему находился в лаборатории, но что-то изменилось. Теперь он мог двигать головой.

Голова снова раскалывалась от шума. Казалось, целый оркестр трубит ему в уши, а барабанщики стучат по макушке. Медленно он повернул шею влево, затем вправо. Вокруг было всё то же помещение с десятиметровым потолком. Андрес попытался сделать шаг – получилось. Оказалось, что проснулся он уже в стоячем положении. Снотворное ещё не до конца отпустило, и Андрес чувствовал, что готов провалиться обратно в сон.

Медленно он направился к окну и посмотрел вниз. На улице стояла ночь. Мимо здания проезжали поезда на монорельсах, и сотни дронов летали во все стороны. Набравшись сил, Андрес посмотрел вниз и чуть снова не потерял сознание: тело, выращенное в инкубаторе, ему не досталось. Ниже шеи у него находились невероятно красивые, изящные металлические конечности. Он превратился в дрона, состоящего из металла.

Его тело умело сохранять устойчивость независимо от состояния разума. Андрес не упал на пол от неожиданности. Он остался стоять в вертикальном положении. Похоже, в такой позе он спал после операции. Теперь ему не надо опускаться на кровать, чтобы заснуть.

– Эй, – позвал он и услышал собственный голос, очень слабый. Значит, его тело может подавать воздух к голосовым связкам, когда он этого хочет.

Андрес поднял ладонь к лицу и осмотрел свою новую кисть руки. Это было настоящее произведение искусства: трудно было представить более красивую роботизированную руку. Она была почти как человеческая, с имитацией каждой подушечки пальца. Все шарниры костяшек выглядели естественно и не походили на грубые суставы дронов. Издали Андреса всё ещё можно было принять за здорового человека, только тело у него было чёрного металлического цвета.

Совсем недавно он говорил Лилии, что ему нужна нога из плоти вместо металлического протеза, а теперь ему сделали протез всего тела. Помимо прочего, кто-то надел на него спортивные штаны и майку с глубоким вырезом. Раньше Андрес носил такие, чтобы подчеркнуть широчайшие мышцы спины. Теперь же она смотрелась до нелепости комично.

«Дрон в майке! Посмотрите на этого уродца, он старается быть похожим на человека!»

Приподняв резинку штанов, Андрес посмотрел вниз: там было гладко, как у пластиковой игрушки для детей. Вместе с телом он потерял пол и теперь представлял собой лишь голову с набором мужских хромосом, что, по ощущениям, совсем не делало его мужчиной.

В гневе Андрес сжал кулак, размахнулся и ударил в стекло перед собой. Титановый кулак пробил трёхслойный стеклопакет и вылез наружу. Он не почувствовал ни боли от удара, ни ветра за стеклом. Из-за отсутствия боли он не мог воспринимать новое тело как своё собственное. Он был всего лишь головой, управляющей средством передвижения.

Рядом с ним находился пузатый голубой баллон с кислородом. Андрес поднял его вверх, совершенно не почувствовав веса, а затем размахнулся и бросил через зал в сторону медицинского оборудования. Со звоном тот ударился сначала в белую цистерну с арабскими надписями, а затем упал на пол, повредил клапан и с минуту катался по полу на реактивной тяге.

Затем Андрес взял стул и запустил в монитор с рукоятками, висящий на высоком, изогнутом кране. Блестящая металлическая ножка ударилась в экран, и тот покрылся сетью трещин. Следом Андрес оторвал экран и бросил в стену. Тонкий монитор разлетелся на тысячи маленьких осколков стекла и пару крупных пластиковых.

Ударом ноги он отправил табуретку в полёт через весь зал. Силы в нём теперь было больше, чем в десятке людей, вместе взятых.

Согнув ноги, Андрес попытался допрыгнуть до потолка. Прыжок получился высоким: он оторвался от пола почти на пять метров. Но это не доставило ему никакого удовлетворения: он слишком хорошо помнил, каково это – иметь настоящее, живое тело, чувствовать передвижение и боль в мышцах. Ощущать каждое прикосновение и сражаться с усталостью. Всё это не могло заменить искусственное тело, и никакая сила титанового механизма не компенсировала потерянное.

– А-а! – закричал Андрес, вкладывая всю свою ярость. Крик получился тише, чем он ожидал.

По всей видимости, искусственные лёгкие имели ограничение на подаваемый к гортани воздух, чтобы не повредить место соединения живой и искусственной ткани.

– Я теперь даже кричу не как человек, – прошептал он.

Собрав всю накопившуюся ненависть, Андрес взял системный блок аппарата для искусственного поддержания жизни, больше не нужный, и с размаха ударил его о пол.

– А-а! – закричал он, выплёскивая все накопившиеся эмоции. – Поганый Иршад! Сука! Поганая тюрьма!

Двумя руками Андрес поднял над головой тумбу со шлангами и запустил её в стену. С глухим звуком та отскочила и рухнула наземь, зазвенев внутренностями.

– Поганый Тауэр! Поганые шавки!

Следом за тумбой в стену отправился аппарат ИВЛ, а за ним медицинская кушетка.

Мимолётная искра сверкнула в голове, и Андрес побежал в сторону окна. Он поднял руки перед собой и со всего размаха ударился в стекло. Оно треснуло, подалось вперёд, но не разрушилось. Ударом кулака он проделал в нём широкое отверстие и стал разгибать треснувшее стекло в стороны, собираясь выпрыгнуть наружу.