Последнее поколение

Далее находился особняк семьи Уэбстер. Он любил молчание и уединение. Это был его единственный и главный пунктик. Его отец Томас, нынче в отставке, был родным братом Елизаветы и дядей Андреса. Когда она объявила, что выйдет за Эдуарда, Томас избил её до полусмерти. Врачи долго боролись за жизнь Елизаветы, и, если бы она умерла, Эдуард стёр бы всю семью Уэбстер в порошок.

– Эй, это не… – послышался голос в стороне. Андрес рассмотрел незнакомую ему женщину и мальчика, стоящих на лужайке особняка Уэбстеров.

– И точно, это он.

Возле дома Оскара находилось больше тридцати автомобилей премиум-класса. Они стояли в ряд по обеим сторонам дороги. Становилось очевидно, что здесь собрались несколько десятков тхари. С заднего двора слышались музыка и весёлые голоса. На лужайке тоже было необычайно людно. Рабочие встречали курьеров, прибывающих на автомобилях.

На пороге особняка Уэбстера стоял Керд Леманн, занимающий восемьдесят третье место среди тхари. И он был членом коалиции. В руках он держал сигарету и без перерыва озирался по сторонам.

Ему было больше сотни, и выглядел он необычайно жизнерадостным, словно сегодня исполнилась его самая заветная мечта.

Выглядело так, будто вся коалиция собралась в этом доме. Только Андрес не догадывался, что именно они празднуют. Он направился через дорогу, когда путь ему перекрыли сразу несколько телохранителей.

– Вход только по приглашению, – произнёс ближайший из четверых, после чего изменился в лице и спросил: – Ты Андрес Келвин?

Отвечать Андрес не стал. Ему нечего было сказать.

Телохранитель отошёл в сторону, вызвал кого-то по рации, обменялся короткими фразами и вернулся.

– Можешь войти, – продолжил он. – Но никаких фокусов.

Крупный телохранитель попытался обыскать Андреса, но он оттолкнул его, и тот сел на задницу. Андрес направился в сторону заднего двора, откуда доносились десятки голосов. Позади него шла охрана, следящая за каждым движением.

Здесь определённо собралась коалиция. Помимо Керда он узнал Хагана и Маршалла, двадцать восьмой и сорок шестой в списке тхари – самых больших друзей Чарльза Тауэра. У них был собственный охотничий клуб. Специальная организация вылавливала на улицах бездомных и привозила на охотничьи угодья Хагана, где выпускала голыми в лес с красной мишенью на спине, и троица начинала на них охоту. Вот только самого Тауэра не было видно.

Андрес обогнул дом и попал на самую грандиозную вечеринку, какую когда-либо видел в посёлке, а посетил он их несметное количество. На заднем дворе расположились несколько сотен человек, большая часть из которых была работниками эскорт-услуг. Мимо Андреса прошёл парень с рельефными мышцами, одетый лишь в чёрные трусы и обруч с кошачьими ушами. Он заговорщически подмигнул, блеснул белоснежной улыбкой и отправился вглубь сада.

Удивления не было. С сегодняшнего дня Андрес утратил это чувство, он чувствовал лишь холодную злобу и отстранённость. Огромная территория позади особняка Уэбстеров оказалась полностью заполнена людьми. При этом без какого-либо концерта, музыка лилась из многочисленных динамиков, а всё, что делали гости, – выпивали и разговаривали. Почти все присутствующие были красивыми: начиная от официантов, заканчивая людьми по вызову. Если здесь собралась коалиция, то на двадцать восемь тхари приходилось по десять человек обслуживающего персонала. Среди них Андрес чувствовал себя привидением: больничный халат резко контрастировал с полуголыми телами окружающих, а чёрные механические ноги и руки выделялись на фоне мускулатуры стриптизёров. Он чувствовал взгляды, которые на него бросают девушки в бикини, но ему было плевать.

– Смотрите! – выкрикнул мальчик лет восьми, указывая на Андреса. Это наверняка был сын кого-то из коалиции, но Андрес его не узнал.

В двух бассейнах и в фонтане стояли люди. Причём в последнем – абсолютно нагие. Широкую территорию огораживала непроницаемая стена из красного кирпича, усаженная деревьями с обеих сторон. В середине росло высочайшее дерево в посёлке – ливанский кедр, составляющий сорок метров в высоту. Андрес помнил день, когда его доставили в посёлок на огромном тяжеловозе. С одной из верхних ветвей свисали качели с невообразимо длинной амплитудой.

У подножия дерева стояла мраморная статуя обнажённой женщины. Она была настолько безвкусной, что вызывала отвращение. Скульптор, вытесавший её из камня, не умел отличать эротику от пошлости, поэтому создал её в вульгарной позе. Это было видно каждому, кто имел хоть какой-то вкус. Единственное место, где эта статуя смотрелась бы уместно, – на свалке.

– Ого, смотрите кто к нам пожаловал! – услышал Андрес удивлённый возглас. Это был Эмилио Монтес, сын Хермана. Эмилио был слегка старше Андреса и выглядел до такой степени пьяным, что чудом оставался на ногах. Его окружали сразу пять девушек в бикини, тогда как он оставался в лёгких светлых штанах и в майке с широким вырезом на груди. Это был картинный красавец, чей внешний вид служил насмешкой над Андресом. – А что это у тебя за татуировка на лбу?

Отвечать Андрес не стал. Ему нечего было сказать.

– Сын свиньи, – ответил смуглый мужчина из толпы. – Вот что она означает.

– Всё верно, – коротко усмехнулся Эмилио.

Заскрипев зубами, Андрес направился дальше. Он ненавидел каждого из присутствующих, но ему нужен был Чарльз Тауэр. Именно ему он хотел свернуть шею в первую очередь.

В какую бы сторону Андрес ни направился, всюду натыкался на телохранителей. Они выделялись среди полуголых гостей чёрными точками.

Вдали играли в волейбол, чуть в стороне подбрасывали в воздух полутораметровый шар, медленно опускающийся после каждого удара. Между гостями ходили официанты и разносили напитки. В глазах окружающих Андрес видел признаки опьянения, как алкогольного, так и наркотического.

В середине сада располагалась круглая арена из сложенных кольцом подушек. На ней боролись два крепких парня в масках тигра и гладиатора. Вокруг них собралась небольшая толпа из девушек и тхари в пляжной одежде. Все делали ставки и пытались определить победителя. На доске неподалёку висели результаты турнира. Похоже, в доме семьи Уэбстер решили устроить соревнование: кто окажется крепче всех среди работников эскорт-услуг.

Вечеринка находилась в самом разгаре. Как и любое мероприятие внутри посёлка, она медленно превращалась в оргию. Повсюду находились обнажённые части тел, как мужских, так и женских. На диване у дальней стены Андрес увидел Мерино Конте и его жену Карлу. Это были владельцы корпорации «Индсмейн», занимающейся изготовлением и продажей мебели и различных украшений для интерьера. Им было за пятьдесят, и в этот момент Мерино сидел без штанов, пока одна из проституток двигала головой в районе его промежности. Ни Мерино, ни его жена не обращали на это никакого внимания.

Сколько бы Андрес ни гулял по двору, так и не смог найти Чарльза Тауэра. Он успел заметить и Оскара Уэбстера, и Джуана Тауэра, даже Рика Марча, хотя тот не был членом коалиции.

Пока он блуждал среди гостей, заметил любопытную особенность: никто из тхари, входивших в коалицию, не разговаривал друг с другом. Они находились на одном дворе, пили и веселились, но не контактировали. Двадцать восемь богатейших людей из первой сотни ненавидели друг друга ничуть не меньше, чем семью Келвин и корпорацию «Транстек». Сегодня они собрались на общую вечеринку, чтобы отпраздновать совместную победу, но это не делало их друзьями. Это был лишь вынужденный союз врагов.

Во время очередного обхода территории его заметил Оскар.

– Эй, иди сюда! – крикнул он, привлекая внимание. С мрачным лицом Андрес направился в его сторону. Раз уж Тауэра нет на этой вечеринке, он прикончит первым Оскара. Затем это будет Джуан, следом Эмилио и потом все остальные.

Оскар находился в кресле у бассейна. Рядом с ним стоял столик с напитком, а позади располагался широкий пляжный зонт. Одет Оскар был в белые шорты и такую же белую майку. Чёрные волосы спадали на глаза, и он то и дело убирал их за уши рукой с телефоном. Его обыкновенно мрачное настроение сменилось, Оскар почти улыбался. Но в голосе по-прежнему чувствовалась надменность. Он словно считал себя выше всех присутствующих.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – И какого чёрта с тобой произошло? Что это за халат? И почему у тебя вдруг металлические руки? А татуировка на лбу? Что она значит?

Андрес не собирался отвечать на этот поток вопросов. Ему нечего было сказать. Он лишь стоял и смотрел на Оскара ненавидящим взором. Это был один из трёх лидеров коалиции, значит, как никто другой был виновен в смерти Арлетт, в потере тела, в долгих муках холодного подвала.

Один из телохранителей положил руку на правое плечо Андреса и произнёс:

– Отвечай на вопрос.

Короткое предложение прозвучало как приказ. С такой интонацией Андрес мириться не стал: левой рукой он взял ладонь телохранителя, лежащую на его плече, и приказал металлической кисти сжаться. Затрещали кости, и человек позади него завыл от боли. Когда Андрес разжал хватку, у того вместо руки осталась груда сломанных костей. Никто не смел приказывать ему. Второй телохранитель попытался схватить Андреса, но остановился. Со всех сторон к ним приближались всё новые люди в чёрной форме.

– Наша война закончена, – продолжил Оскар, поднося к губам манговый коктейль. – Мы получили три подписи: твою, Артура и Анетты. Ваша семья проиграла, а мы победили. Запустился процесс развала вашей корпорации: «Транстеку» осталось совсем немного. Ты всё ещё самый богатый человек в мире, но это ненадолго, скоро твоё состояние поползёт вниз. Вы начнёте терять одну сферу за другой, пока не опуститесь глубоко. Может, вы останетесь в первой сотне, а может, и нет. Если Эдуард передал тебе навыки управленца – выкарабкаешься, а если нет – добро пожаловать в третью лигу. Вам останутся лишь объедки с нашего стола.

Выпив напиток до дна, Оскар поставил пустой бокал на стол и попросил помощника – хилого паренька лет восемнадцати – принести ещё. Следом за этим он вытер вспотевшую ладонь о шорты и протянул её Андресу. Неохотно Андрес протянул свою руку в ответ. Он не собирался пожимать её, лишь взять в заложники и сломать при первой возможности. Оскар был настолько пьян, что даже не понимал, в каком состоянии находится Андрес. Не видел, что ему совершенно наплевать на свою жизнь.

– Надеюсь, ты не держишь на меня зла. Можешь не верить, но я ценю нашу родственную связь. Кровь у нас разная, но раз Лиза усыновила тебя, то я считаю тебя полноценным двоюродным братом. Даже больше.

Оглянувшись по сторонам, Оскар поманил Андреса пальцем, чтобы прошептать на ухо. Андрес наклонился к губам двоюродного брата так близко, что дыхание Оскара обдало его щёку.

– «Транстек» развалится, это неизбежно, но я предлагаю тебе объединиться против других врагов. Мы создали коалицию, чтобы сместить вас, а теперь я предлагаю тебе новое сотрудничество, чтобы сместить всех остальных. Мы уничтожим и Тауэров, и Монтесов, и этих идиотов Конте. Всех!

С презрением Оскар глянул на Мерино с женой, сидящих в тени, на проститутку между ними.