Фобия

Его внимание привлекла дверь лифтовой, ведущей внутрь корабля. Группа по отвлечению должна была выйти именно оттуда. «Развед-дрон!». Догадка, как по нему попали вслепую, ударила словно молния в ясную погоду. Он резко обернулся туда, где оставил тяжелораненую, но было поздно. Флэш-граната, подкатившаяся к нему невесть откуда, сдетонировала прямо возле ног. Яркая вспышка ослепила его. И в этот же момент он через сенсоры спины экзо-костюма, не пострадавшие от флэш-гранаты, услышал тихо отъезжающую широкую дверь. «Охота, как по нотам!». То, что противник действовал синхронно и сообща с тем самым недобитым первым раненым пилотом, он, все же, своевременно догадался. Рефлексы, отточенные за время службы, работали, как часы. Брод провел перчаткой руки по схваченному поясу, активировал сразу все три гранаты, и метнул их за спину на звук. Расчет был на то, что вперед шагнут болваны, которые не заметят опасности в летящем на встречу поясе и пропустят его, за что и примут тройной удар. Резкий и сильный хлопок прозвучал ожидаемо, но все же заставил его сжаться подобно пружине. О том, что на бросок может попасться кто-то из живых врагов, Брод не мог и мечтать. Разрыв термо-ударной, да и всех остальных гранат в малом замкнутом пространстве лифтовой, стал по сути смертным приговором. На этот раз реальность не обманула, но даже превзошла его ожидания. За спиной на границе двери послышался прямо таки оглушительный грохот падающих тел. Раздался сдавленный приглушенный женский стон. Брод извлек из-за пояса бластер, которому было еще далеко до полного заряда, но на один шот хватило бы. Белая пелена ослепления постепенно сходила с него. Он прихрамывая шагнул к лифтовой.

Среди тел «мертвых» болванов показалась маленького роста девушка. Она стянула с себя шлем и отбросила его в сторону. Пошатываясь и издавая стон она привстала на ноги. Левая рука уперлась в деформированную от взрыва стену, чтобы удержать равновесие. Ее вырвало. С ушей текла кровь — результат сильной контузии от детонации термо-ударной гранаты в закрытом помещении. Она замерла, видимо услышав или почувствовав приближение опасности к себе со спины. Ее правая рука будто не специально опустилась на пояс. Ладонь легла на бедро, под которым скрывался бластер.

— Даже не думай! — рявкнул Брод громко и четко.

Фигурка на мгновение замерла в 5-и шагах от него. Она попыталась резко уклониться и, в то же время, развернуться лицом к опасности. Но из-за контузии вышло медленно и неуклюже. Брод увидел ровные рассыпчатые светлые волосы и темнокожее лицо девушки. Его украшал шрам прямо через левый глаз росчерком поперек. И тем не менее оно было красивое, но какое-то усталое и измученное. Ее взгляд скользнул по нему с каким-то презрением и отрешенностью одновременно. В правой ладони блеснуло серебро рукоятки оружия. Брод выстрелил первым, сделал это от бедра, поворотом ствола, не снимая бластер с зарядного гнезда. Лицо девушки отпечаталось в его сознании перед тем, как раствориться в жутком месиве кровавой каши и кусков обгорелых костей черепа и мозга, разлетающихся во все стороны. Ее мелкое тельце выдохнуло последний раз через разорванную дыру в шее, раскинуло руки и, подогнув колени, присело на пол, уперевшись в стену, будто из-за усталости, чтобы отдохнуть. Брод стоял без движения, как статуя или истукан, и, не отрывая глаза, смотрел на тело через сенсор шлема. Умом он понимал, что перед ним поверженный враг, коварный и крайне опасный. Но внутри отчего-то сильно сдавило сердце. Исчезло куда-то пьянящее чувства радости от победы. Глядя на это будто прилегшее отдохнуть обезглавленное тело такой с виду хрупкой девушки, захотелось провалиться на месте, исчезнуть отсюда насовсем, пропасть, сгинуть, словно никогда тут и не было. Броду стало не по себе. Желудок сдавило, и он ощутил рвотные позывы, хотя был привычен к неприглядному виду разорванных трупов. Брод отвернулся, чтоб унять приступ тошноты.

— «Почему не пошла в обход, идиотка!? Кто ж знал, что ты сунешься сюда с болванами!» — причитал Брод сам себе, забыв на время про боль в ноге.

Внезапно его охватило чувство какой-то непреодолимой злобы на произошедшее, на всех сразу и на себя самого.

— Это вам за то, во что вы превратили Звездный Патруль! — крикнул он резко и пронзительно, будто его все еще слушали.

Брод умом понимал, что нельзя оставаться на месте. Нужно было непременно двигаться. Вместо этого он зачем-то попытался «оживить» поврежденные ускорители своего экзо-костюма, но опять активировался только один, что был теперь уже на раненой ноге. Мощный плазменный шар с воем влетел внутрь лифтовой и ударил его в спину по касательной уже по дважды разбитому ранцу и вернул «с небес на землю». Тот, кто бил по нему, не хотел задеть ту, что уже мертвой раскинулась на полу. Волна обжигающей боли прошлась вдоль всего позвоночника. Жар передался на кожу через ранец и комбинезон, очевидно оставив немаленький и весьма болезненный ожог.

— «Джим! Спишь ты что ли!? Сделай что-нибудь!» — крикнул он в уме от боли.

Отрезвление пришло быстро. Где-то из дальней части ангара через сенсоры донесся едва слышный вой от работающих ускорителей дрона «Сталкера». Опасность этой боевой машины сложно было переоценить. «А вот и запоздалая группа из шлюзовой! Мне конец!». Ситуация теперь развивалась по новому совершенно непредсказуемому сценарию. Очередной плазменный шар с жутким воем пролетел в полуметре от его плеча и ударился в стену у дверной коробки лифтового проёма. Переборка на ней развалилась и обдала Брода каскадом искр и расплавленных кусочков металла. Дрон бил вслепую, не видя цели из-за дыма и помех, но вероятнее всего по наводке разведчика «Головастика» или подобного ему. Брода целенаправленно добивали, а он не мог ответить. Бластер был полностью разряжен. Ускоритель его доспеха, изрыгнув струю сжатого и разогретого до состояния плазмы газа, развернул все тело и отбросил прямо к поврежденному «Кулексу». Брод, превозмогая боль, подался вперед и ухватился за корму космолета. Кто-то, как по заказу, открыл за его спиной шлюзовую. Брод подтянул себя и ввалился в открытый, горящий и разбитый кокпит. В лицо через фильтры ударил слезоточивый запах гари и обжигающий жар. Он ощутил, как его «Кулекс» оторвался от магнитных креп и медленно, но ускоряясь, поплыл в шлюзовую. Дым начал быстро рассеиваться. Стало чуть легче дышать. Однако внезапный резкий поток воздуха подхватил мелкий космолет и подобно пробке из бутылки под давлением выбросил вон. Брод выдохнул. Такая участь ему показалась куда лучше, чем умереть от плазменных зарядов и излучателей неведомо откуда. После всего пережитого, в душе отчего-то была гнетущая, бездонная, безразмерная пустота. Хотелось завыть, подобно волку на луну. Брод теперь уже понятие не имел, что ему делать и куда лететь. Из подслушанного разговора там на корабле спецуры выходило, что его кинули и убежали.

Вид выгоревшего почти до основания кокпита «Кулекса» вырвал его из потока грустных дум. Свернувшись калачиком и зафиксировав себя на дне космолета он стремительно отдалялся от растворяющегося словно видение или туман спец-корабля Патруля. Яркая вспышка, толчок и сильный взрыв вышвырнули его из распадающегося на фрагменты легкого файтера. Брод заметил, как мощный электрический дуговой разряд из удаляющегося корабля-невидимки, словно от некой рукотворной молнии, ударил в «Кулекс» и буквально растворил его на фрагменты. Космолет спас его от неминуемой гибели своим собственным фюзеляжем. Брод ощутил жар на лице и груди, получив удар плашмя крупным разогретым осколком. Броня тяжелого экзо-костюма сдержала удар. Брода раскрутило и отшвырнула еще дальше в сторону Фобии. Внезапная догадка пронзила его мозг.

— Обруч!

Именно по этому трофейному прибору, снятому с Минервы, его отследили и втащили в спец-крейсер, а сейчас точно также отслеживают вне его. Он задержал дыхание, быстрым и четким движением руки отстегнул нейро-шлем, схватился пальцами за нейро-обруч и снял с шеи. ИИ экзо-костюма выдал, что детектор обруча все еще излучает трек-сигнал. Брод хотел было его сломать, но внезапный очень сильный порыв ветра схватил его и, закрутив в некоем сумасшедшем вихре, понес прямо к Фобии. Нейро-обруч он выпустил из руки, пытаясь совладать со стихией. Ветер порывом буквально вырвал его из пальцев. Поверхность планеты приближалась слишком быстро. Единственный ускоритель на раненной ноге едва ли мог исправить ситуацию, хотя Брод и совершал усилия по торможению. И, все же, в последний момент ему пришлось сжаться, подобно пружине, чтоб приготовиться к резкому удару о грунт.

Капсула с Минервой уверенно двигалась обратно к станции. Именно там ее должны были подобрать «Стрелы». Она посылала сигналы в эфир, но не получала ответа. Ей даже казалось, что она тут совсем одна на всю эту бесконечную мрачную Туманность. Глухие удары по корпусу капсулы вызвали приступ нечаянной радости.

— О! Ну, наконец-то! Похоже меня нашли! … Ау! Почему, молчите!?

Минерва порядком устала играть в кошки-мышки. Она не создана была для подобных операций. Ее стихией были разнообразные смертельные и не очень дроны, взрывоопасные вещества и предметы, различные модули и системы. Звуки тем временем стали еще более навязчивые и раздражающие. Она не выдержала и открыла крышку капсулы, осознавая при этом, что снова хлебнет фобирода, из-за которого ее голова и так уже изливает причудливые фантазии, как некие наваждения. При этом, уже полчаса как, они были совсем не прекрасные и восхитительные, а скорее жуткие и пугающие. Ей мерещилось, что она разговаривает со своими малышами, конус-дронами, как с детками, которые каждый своим тоненьким голоском рассказывает ей кого, где и сколько продырявил или вывел из строя. При этом каждый, хвастаясь, хихикал, как какой-то сумасшедший маньяк во время распила очередной жертвы.

Крышка отъехала в сторону, Минерва высунулась и осмотрелась. Вначале ничего подозрительного она не заметила. Станция «Сияние разума» была совсем близко. То тут, то там по пути попадались останки чего-то или кого-то. Именно куски плоти с каплями подобной шарикам крови ее более всего настораживали. Отчего-то было ощущение, что пространство вокруг жило и дышало. Куски какой-то полимерной обшивки странно извивались и шевелились. Внезапно за одной из них моргнул красный тусклый свет, затем еще и еще. И вот все пространство вокруг призрачно и жутковато замерцало огоньками красных угольков глаз, будто Минерва оказалась в старой детской сказке, где маленькая девочка зашла в дремучий темный лес, полный диких и страшных зверей. И, вот, звери те проснулись и открыли свои зловещие красные глазки. «Тьфу ты! Бред!». Минерва сплюнула и, решив, что это чудит ее мозг от передоза фобирода, засобиралась обратно в капсулу. Однако внезапно ее будто током прошибла догадка. Она присмотрелась и явственно узнала своих любимых «малышей». Малютки конус-дроны, потревоженные «незваной мамой», готовились к встрече распаляя свои контурные нагреватели.

— «О, нет! Только не вы! Только не сейчас! … Ну же! Тихо! Тихо! … Я ухожу!» — жуткий холод от осознания сотворенной ею глупости коснулся сердца.