Фобия

Грунт под ногами задрожал. Послышался сильный какой-то даже утробный гул, идущий из недр планеты. Макушка гребня в полсотне метрах левее задрожала и, выбивая мелкие камни, пыль и грязь, исторгнула плотную струю газа прямо в небо. Облако, мерцая сиреневыми отблесками, быстро разошлось и растворилось в небе, слившись с атмосферой планеты. Брод какое-то время с интересом наблюдал за выбросом фобирода, затем побрел дальше на сигналы. Внезапно по пути к очередному погибшему внимание Брода привлек стон. Голос показался совсем знакомым. Это был Траунт. Тот самый пациент, с кем он беседовал на станции в надежде побольше узнать о крейсере «Буцефале», на котором тот в свое время служил. Он поторопился и обнаружил его, корчившегося в муках. Были видны явные последствия передозировки фобирода. Помочь ему Брод ничем не мог, но все равно подошел ближе и объявил о своем присутствии, открыв забрало шлема.

— Траунт, это я Брод. Потерпи немного… Скоро должна прибыть помощь со станции.

Он знал, что шанс для спасательных дронов утащить его обратно из-за непредсказуемой местной стихии был крайне мал, но все равно хотел как-то поддержать хотя бы морально. Траунт совсем никак не реагировал на Брода. Его глаза с ужасом смотрели сквозь него, а руки отбивались от чего-то, что тот наверняка видел в воображении, которое мозг от передозировки уже успел попутать с реальностью.

— Тебя ждет то же самое, Брод — объявился вдруг Джим.

— О, я уж думал ты съехал от меня — пошутил в уме тот в ответ.

Траунт тем временем начал истошно орать и звать кого-то на помощь. Брод собственными глазами видел, как шея его покраснела, а потом побагровела, будто некто сильный и крепкий душил его. Траунт на самом деле задыхался, судорожно хватая ртом воздух.

— Я не мог по-другому! У меня был приказ бить по квадрату! … Ну и что, что там мирные! Они наших ребят артой утюжили прямо на поляне при высадке! … Я заткнул его — это главное! Мирные это досадные и сопутствующие потери!

Траунт огрызался, как мог, с шипением как при неспешно сдавливаемом горле. Он явно что-то кому-то доказывал. Брод знал что тот был с «Воид», знал, что тот участвовал в той высадке на Кроне. Вот только он не знал, что Траунт служил на арт-системе. Внезапная догадка ударила его как молния. «А не тот ли это артиллерист, с которым у меня была дуэль там на плато? Нет! Не может быть! … Или он?». Траунт тем временем совсем едва хрипел. Его глаза жутковато вылезли из орбит, а руки силились схватить кого-то невидимого и несуществующего. Внезапно он изогнулся дугой и завопил:

— Тут нечем дышать! Тут нечем! …

На последней фразе его истошный крик перешел в хрип и оборвался. Броду стало жутко. Прямо на его глазах тот, с кем он столько беседовал на станции, умер. Еще больше поразило Брода, когда Траунт внезапно приподнялся и заорал:

— Спаси меня! … Нет! Спасайся сам! … Они придут за тобой, как и за мной!

Закончив вопль он с шумом и свистом вздохнул через посиневшее горло. Его грудь вздулась даже как-то через-чур сильно, словно у Траунта не было ребер, и он мог раздуваться, как полимерный пузырь. Броду стало жутковато, и он попятился назад. Легкие с треском ломающихся костей лопнули, оросив все вокруг ошметками плоти и крови. Досталось и Броду. Он обомлел от увиденного и тут же сел рядом, не в силах осознать, как такое возможно.

— Тебя ждет то же самое, Брод — снова выдал Джим, будто забыл, что уже говорил это.

Снова накрывать его начало не сразу, но постепенно, в процессе неспешного движения вдоль длинного гребня в сторону мерцающего света от огней разбитого шаттла. Отсюда был немного лучше вид, и можно было разглядеть детали последствия аварии на удалении. Он то и дело ловил себя на мысли, что с кем-то общается, кого на самом деле нет, во всяком случае тут рядом нет. Вдали уже были хорошо видны очертания разбитого шаттла. Огонь почти потух. Или фобирод был не так хорош для горения, как кислород, или гореть было нечему. Брод отчего-то устал идти, хотя для него это почти ничего не стоило. Тут ему и усилители помогали и низкая гравитация Фобии. Остановиться его заставило какое-то странное ощущение тревоги. Он почувствовал, что за ним следят и осмотрелся. Вокруг никого не было. Зато внизу на дне большого кратера он в очередной раз заметил несколько человеческих тел в серых комбинезонах пациентов «Сияния разума». Опять Брод немного сошел с пути, чтобы неспешно спуститься туда и проверить их. Некоторые фигуры людей лежали в различных иногда неестественных позах, свойственных насильственной смерти. Смотреть на это было тяжело.

— Джим, я схожу с ума… Сделай что-нибудь. Минимизируй дыхание… И не молчи! Вместе же умрем!

Последняя фраза возымела эффект.

— Я уже давно сделал все, что мог. Посмотри на свой пульс. Ты устал, хотя не прошел и 2-х километров с усилителем и низкой гравитацией. Каждый твой шаг по гребню — это всего полметра… Ты просто не замечаешь за собой, что плетешься, как черепаха. Если бы ты дышал, как обычно, то наверное мы бы уже прошли всю Фобию.

От этих его слов Брод еще больше занервничал. Из-за малого потребления кислорода у него закружилась голова.

— Такое чувство, что за мной… за нами следят — подумал Брод, обращаясь к Джиму.

Идти дальше отчего-то совсем не хотелось. Навалилась некая усталость. Сказывалось замедленное дыхание и сердцебиение. Брод, чтобы отвлечься, решил немного поразмышлять над некоторыми странностями.

— А, вот, как думаешь, Джим, почему нету старых останков людей… Там, например, истлевших костей.

— Возможно такая авария тут впервые — сухо отозвался симбионт.

Брод снова ловил себя на мысли, что того как подменили. Раньше он мог часами с ним беседовать. Теперь же симбионт что-то сухо отвечал и исчезал где-то в недрах организма.

— Хм… Жаль у меня не было спец-допуска… То бы я проверил историю этой станции… Что-то мне не верится, что тут инцидентов не было. Столько тайн и загадок, а на станции совсем нету ученых… Не интересно им это что ли?

— Значит все, что хотели, уже поисследовали.

Шорох сзади напугал Брода. Он вскочил и обернулся. В нескольких метрах далее ко дну кратера внезапно осыпалась земля, образуя очередную яму. Вроде бы ничего необычного не было, но Брод отчетливо услышал голоса. Они были ему до боли знакомы. Он сделал шаг навстречу и остановился у края. Всполохи чего-то яркого вызвали неподдельный интерес.

— О, посмотри кто это идет к нам на встречу, Асти! — услышал Брод знакомый низкий мужской голос.

— И кто!? Неужто сам Бродерик Червивый!? — вторил женский голос, который был не менее знаком, чем первый.

Брод обомлел. «Нет! Это фантазии! … Просто не нужно поддаваться!». Шаги и голоса нарочито медленно приближались откуда-то снизу. Брод все никак не мог их увидеть, а подойти еще ближе боялся. Когда из кратера показались 2 горящие огнем фигуры знакомых до боли людей, Брод резко отпрыгнул и схватился за бластер.

— Еще шаг, положу обоих! — крикнул он огненным людям.

— О, да! Это точно он! … Неужто застрелит, Артур!? … Ведь мы ж к нему со всей душой!

— Застрелит! Точно застрелит! … Он уже наших ого-го настрелял! … Да и не наших тоже!

Брод всадил с бедра прямо в головы горящим фигурам. Яркие вспышки просто утонули в языках пламени, не причинив никакого вреда. Брод выстрелил снова, потом еще и еще, пока ИИ не «пропищал» о низком заряде.

— Эх! … Не застрелил! — произнес тот, кого звали Артуром.

Оба горящих силуэта обступили его с двух сторон, как бы готовясь драться. В рукопашную Броду сходиться с ними совсем не хотелось. Он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения, но сделал этим только хуже. Огненная фигура покрупнее резко зашла сбоку и сзади и обхватила его за плечи. Брод ощутил сильный жар в области рук и груди, будто его на самом деле схватили те, кого тут и не было-то наверное никогда в жизни и быть не могло. Однако его мозг с упорством осла почему-то верил во всю эту ерунду и передавал вполне реальные ощущения от присутствия жаркого пламени, хотя для брони экзо-костюма такого рода «повреждения», на самом деле, должны быть нипочем. Брод заорал и попытался сбросить Артура и высвободиться из захвата. Астерия была тут как тут. Она всей своей грудью и лицом припала к нагрудной броне-пластине Брода и обхватила его шею своими горящими руками.

— А-а-а! … Я задыхаюсь! Отпустите! Мне нечем дышать! — закричал он от боли и ужаса.

Не в силах высвободиться из жарких объятий своих недругов Брод пытался отстегнуть шлем, но из-за боли и ужаса путался в мыслях и инженерном меню. Его мозг дурил его, но делал это настолько убедительно, что хочешь-не-хочешь поверишь. В какой-то момент он смог высвободиться из рук Астерии, в то время, как Артур продолжал держать его за плечи и жарить.

— «Резонатор!» — догадка озарила воспаленное и уже совсем теряющее контакт с реальностью сознание.

Брод оторвал свою левую руку с руки Артура и схватил нужную гранату на поясе. Однако опять начались сложности с попыткой активировать ее через инженерное меню. Брод принялся волчком крутиться на месте в надежде скинуть здоровяка. Ему это удалось. Теперь он быстро подключился к «резонатору» и выставил самый сильный режим против живых целей. Но активировать не смог. Что-то сильно обожгло ему лицо. Шлем от температуры деформировался и разрушался у него на глазах.

— Этого не может быть! — завопил Брод, каким-то не своим голосом. — Вас тут нет!

Громкий смех, ударивший со всех сторон, оглушил его. В страхе за свое лицо Брод таки отсоединил шлем и отбросил его в сторону. В нос ударил запах собственных горящих волос. Голову пронзила жгучая боль. Лицо буквально горело, как от огня. На шее снова повисла горящая фигура Артура. Тогда Брод опять раскрутился, как юла, и активировал единственный ускоритель на ноге. Его подбросило высоко вверх.

— И-и-и-ху! — заголосил Артур. — Сейчас прокатимся с ветерком!

— Меня подождите! — добавился голос Астерии.

Брод явственно ощутил, как некто схватил его за ногу и с силой потащил обратно к поверхности. Он выставил перед собой руки и ударился ими о грунт. Сверху его придавил Артур так, что обе они, и правая, и левая, сложились под грудь и живот под общим весом. Брод все еще сжимал «резонатор» в ладони в перчатке. Он судорожно искал триггер на теле гранаты для жесткой детонации.

— Джим! Помоги мне! Прошу! — завопил Брод от боли на затылке.

Далее произошел резкий звонкий щелчок, все вокруг, включая его самого, внезапно куда-то исчезло, будто и не было никогда.