Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929

2. Два мира

Первым конституционным актом, в котором рабоче-крестьянское правительство объявило о новом названии государства, была Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая в январе 1918 года на III Всероссийском съезде Советов, — большевистский вариант Декларации прав человека и гражданина Великой французской революции. Декларация провозгласила Россию Республикой Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в ней также заявлялось, что «Российская Советская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация Советских национальных республик». Эта формулировка выражала интернациональный дух революционного режима. Революция была интернациональной по самой своей сути; она заключала в себе идею замены войны между соперничающими державами войной классов.

Развитие мировой революции было для советского режима, борющегося за свое существование, вопросом первейшей важности, единственным оружием большевиков, оказавшихся один на один с вооруженными империалистическими державами; если революции не вспыхнут по крайней мере в крупнейших из воюющих держав, новый режим едва ли мог надеяться, что ему удастся выжить. Между противниками — ведущими странами капиталистического строя, который революция стремилась уничтожить, не было особых различий. Поэтому концепция внешней политики подразумевала вначале лишь пропаганду революции, иное ее понимание было на первых порах чуждым большевистскому мышлению. Троцкий, первый народный комиссар по иностранным делам, лаконично заметил: «Я выпущу несколько революционных прокламаций, обращенных к народам мира, а потом закрою лавочку».

Однако реальность развеяла эти иллюзии, борющейся Советской республике пришлось играть роль национального государства в мире других национальных государств. Обращение к воюющим государствам с предложением о мирных переговорах не получило отклика. Нужно было как-то улаживать взаимоотношения с Германией, чьи армии проникли далеко в глубь российской территории и все еще продолжали вести военные действия. Новому правительству прежде всего было необходимо заключить военное перемирие с империалистическим правительством Германии и затем добиваться мира. В феврале 1918 года в Брест-Литовске начались мирные переговоры. Троцкий, который руководил советской делегацией, демонстративно отказался от традиционной дипломатической практики, обратился к воюющим народам через голову их правительств и открыто проводил среди германских войск антивоенную пропаганду; он ошеломил делегацию Германии, настойчиво требуя «мира без аннексий и контрибуций», то есть именно без того, что было целью переговоров Германии с западными союзниками — державами Антанты.

Но непримиримая позиция Германии и подавляющее превосходство германских войск поставили советскую делегацию перед неизбежной дилеммой. Революционные принципы Троцкого не позволяли ему подписать унизительный договор с империалистической державой. Ленину же к тому времени стало ясно, что это неизбежно. С другой стороны, чувство реальности не позволяло Троцкому поддержать Бухарина и других левых коммунистов в их требовании возобновить «революционную войну». Он придумал формулировку «ни мира, ни войны». Однако, когда немцы, на которых его недипломатичные выходки не произвели впечатления, продолжили свое наступление, та же самая дилемма встала перед ним еще более остро. С большой неохотой Троцкий согласился с Лениным, что подписать «постыдный мир», по которому пришлось отдать Украину и значительную часть территории России, необходимо, и ушел с поста народного комиссара по иностранным делам. Договор был подписан 3 марта 1918 г., и германское наступление прекратилось. Одновременно с переговорами в Брест-Литовске предпринимались неофициальные попытки, причем бесплодные, вести переговоры с представителями Великобритании, Франции и США об оказании ими помощи в борьбе с Германией. Довольно значительная группа в Центральном Комитете партии, возглавляемая Бухариным, с негодованием восприняла попытки заигрывания с капиталистическими правительствами и подписание договора в Брест-Литовске, расценив это как отход от интернациональных принципов революции. Лишь благодаря влиянию Ленина эти действия были одобрены.

Уроки военного бессилия не прошли для большевиков даром. 23 февраля 1918 г., еще до подписания Брестского мира, была создана Красная Армия, которая вначале называлась Рабоче-Крестьянская Красная Армия; с тех пор 23 февраля празднуется как день рождения Красной Армии. Это название должно было указывать на ее интернациональный характер и цели. Однако официальное сообщение о ее образовании вышло под заголовком «Социалистическое отечество в опасности!», так что рождение Красной Армии было вызвано одновременно и интернациональными, и национальными соображениями. Для организации армии Троцкий был назначен народным комиссаром по военным и морским делам. Слишком большой реалист, он не мог не понимать, что армию нельзя составить из необученных рекрутов. Он начал решать эту срочную задачу с того, что набрал профессиональных военных из бывших царских офицеров — так называемых военспецов, чтобы они обучили солдат. Результаты оказались блестящими. К началу 1919 года в армии числилось 30 тысяч военспецов. Красная гвардия 1917 года едва насчитывала в своих рядах 10 тысяч подготовленных солдат, но уже в разгар гражданской войны в Красной Армии сражалось 5 миллионов. Сам Троцкий проявил выдающийся военный талант. Но он прославился безжалостностью в требованиях безоговорочной дисциплины и наказании провинившихся — ему пришлось отстаивать те самые преимущества военной дисциплины, которые революция намеревалась уничтожить. Крайняя ситуация требует крайних мер.

Эти целесообразные меры не смогли устранить опасностей, подстерегающих Советскую республику, руководители которой к этому времени переехали из Петрограда в новую столицу — Москву. В разных областях страны начали формироваться враждебные режиму войска белых. По соглашению, подписанному марионеточным правительством Украины с Германией, немецкие войска продолжали оккупацию Украины. Правительства западных стран в ярости от революции и от того, что русские бросили союзников в минуту отчаянной нужды, решили действовать. В марте 1918 года английские, а за ними французские и американские войска заняли северный порт Мурманск — под предлогом необходимости защитить военные склады, расположенные здесь на случай дальнейшего продвижения германских войск. Между тем тысячи находящихся в плену в России чехов и словаков, в основном дезертиров из австро-венгерской армии, сформировали чехословацкий корпус и с согласия советского правительства направились во Владивосток, чтобы оттуда отплыть на Запад. В Сибири корпус, состоящий из хорошо обученных солдат, вошел в конфликт с рассредоточенными и беспомощными советскими властями и — вначале, возможно, непроизвольно — стал оплотом антибольшевистских сил. В апреле 1918 года правительство Японии, не желая оставаться в стороне от событий, высадило войска во Владивостоке, а два месяца спустя за ними последовали войска англичан и американцев. В июле английские, французские и американские войска оккупировали Архангельск. Тот факт, что рабоче-крестьянское правительство в Москве уцелело в течение лета и осени 1918 года, объясняется, по-видимому, не столько его силой, сколько тем, что воюющие государства были поглощены смертельной борьбой на западном фронте и им мало было дела до происходящего в других местах.

Падение Германии и заключение перемирия 11 ноября 1918 г. по-новому повернули события. Назревающая революционная ситуация в Берлине через два месяца после заключения перемирия, успешные революционные перевороты в Баварии и Венгрии, происшедшие несколько месяцев спустя, вспышки беспорядков в Великобритании, Франции и Италии — все это укрепляло веру лидеров большевиков в то, что долгожданная европейская революция разгорается. Однако события, за которыми с радостью и надеждой следили в Москве, усилили страх и ненависть западных правительств к революционной власти и подхлестнули их решимость покончить с ней. Пришлось отказаться от предлога, будто военные действия в России являются частью войны с Германией, и открыто поддержать русские армии, выступающие против большевиков в Архангельске, в Сибири и на Юге России. Однако возникло новое осложнение. Союзные войска отчасти из-за того, что им надоело воевать, отчасти из-за более или менее очевидных симпатий к московскому правительству рабочих явно не хотели продолжать воевать. В апреле 1919 года вспыхнуло восстание французских моряков на военных кораблях, стоящих в Одесском порту, и корабли были эвакуированы из порта. Постепенный вывод союзных войск предвосхитил подобное развитие событий в Архангельске и Мурманске. К осени 1919 года на земле России не осталось союзных войск, кроме японских и американских подразделений во Владивостоке.

Но это отступление никоим образом не изменило враждебных намерений западных союзников, которые, чтобы компенсировать уход своих войск, увеличивали поставки боеприпасов, отправляли все больше военных миссий и делали словесные заверения многочисленным «правительствам» России, сплотившимся против большевиков и претендующим на захват власти. Самое многообещающее из таких правительств было сформировано под руководством Колчака, бывшего царского адмирала, который завоевал довольно прочные позиции в значительной части Сибири и начал продвигаться к европейской части России. Летом 1919 года в Париже на мирной конференции представителей правительств союзных стран начались переговоры о признании режима Колчака единственным законным правительством России, окончившиеся, впрочем, ничем. Деникин, царский генерал, который пользовался сильной поддержкой союзных стран, контролировал Юг России, прошел по Украине и осенью 1919 года находился в 300 километрах от Москвы; другой генерал — Юденич — сформировал белую армию в Прибалтике для нападения на Петроград. Однако Красная Армия, несмотря на плохое вооружение, к тому времени уже превратилась в действенную боевую силу. Белые армии не смогли согласовать свои действия и завоевать поддержку населения в районах своих военных операций. К концу года все они стремительно отступали. В январе 1920 года большевики взяли Колчака в плен и казнили. Весной того же года силы белых по всей территории России были разбиты и уничтожены, осталось лишь несколько очагов сопротивления.

Гражданская война закрепила стереотип, который складывался в западном и советском мышлении с октября 1917 года, о существовании двух миров, непримиримо противостоящих друг другу, — мира капитала и мира революции, предназначенного его уничтожить. В ноябре 1918 года, после падения Германии, Центральная Европа на какое-то время стала яблоком раздора двух миров. Забрезжившая революция в Берлине в январе 1919 года подкрепила и без того твердую уверенность большевиков в том, что смертный час капитализма пробил и революционная волна вот-вот покатится от Москвы на Запал. Именно в этой обстановке Ленин приступил к осуществлению мечты, которую лелеял еще с осени 1914 года, — заменить бездействующий Второй, социал-демократический, Интернационал, который распался и прекратил свое существование накануне войны из-за отказа от принципов марксизма и интернационализма, подлинно революционным Третьим, или Коммунистическим Интернационалом. Это было логическим продолжением решения, принятого на съезде РСДРП в марте 1918 года, — изменить название партии (Российская социал-демократическая рабочая партия), вызывавшее ассоциации с запятнавшими себя меньшевиками и немецкими социал-демократами, на новое — Российская коммунистическая партия (большевиков), РКП(б).