Исторические силуэты

* * *

В 1909 г., выступая в Государственной думе и отвечая на выпады известного черносотенца В. М. Пуришкевича, обвинившего лидера октябристов в «хлопчатобумажном патриотизме», Александр Иванович Гучков с гордостью заявил: «Я не только сын купца, но и внук крестьянина, крестьянина, который из крепостных людей выбился в люди своим трудолюбием и своим упорством»{188}. В угоду «политическим потребностям текущего момента» оратор в этой речи сместил акценты в изложении своей генеалогии. Происходил он из старинной купеческой семьи, родоначальником которой был его прадед, Федор Алексеевич Гучков (1779–1856), родом из крестьян Малоярославского уезда Калужской губернии.

В 80-х годах XVIII в. он мальчиком был привезен в Москву и отдан на ткацко-прядильную фабрику. Природный ум, сметка и трудолюбие позволили ему выбиться в мастера. Скопив капитал, в конце XVIII в. основывает собственное промышленное заведение — небольшую ткацкую фабрику в предместье Москвы, селе Семеновском. На пяти ткацких станках работал вместе с несколькими рабочими. Первым в Москве начал вырабатывать шали из шерсти, хлопка и шелка «на манер французских и турецких». Дело шло хорошо, предприятие расширялось и к 1812 г. насчитывало уже около 50 станков{189}.

Во время наполеоновского нашествия фабрика сгорела. В 1813 г. на берегу реки Яузы Ф. А. Гучков строит новую. В ревизской сказке седьмой ревизии (переписи) податного населения России 1815 г. об этом предпринимателе говорилось, что «от роду имел 36 лет», состоял в третьей гильдии, «прибыл в купечество» в 1814 г. из отпущенных на волю «от надворной советницы Белавиной дворовых людей», «жительствовал» в Покровской части, в приходе церкви Введения Богородицы, в Семеновском, в собственном доме{190}.

Тучковская фабрика по производству тонкосуконных изделий просуществовала до конца XIX в., а в 40-е годы она была одним из крупнейших предприятий Москвы и Московской губернии. По данным на 1843 г., здесь был занят 961 рабочий, а годовая сумма производства составляла 516 тыс. руб. серебром. В это время Ф. А. Гучко ву принадлежало в Москве шесть строений общей стоимостью около 40 тыс. руб. серебром{191}. В 1845 г. на фабрике была пущена первая паровая машина мощностью 85 лошадиных сил. К началу 50-х годов численность рабочих достигла 1850, а сумма годового производства — 700 тыс. руб.{192}.

Уже в 1839 г. в качестве «высочайшей милости» изделиям фирмы было разрешено «употреблять герб Российской империи», что дозволялось делать наиболее солидным предприятиям. Одними из первых в 1835 г. Гучковы были причислены и к высшему городскому сословному разряду — потомственных почетных граждан{193}.

У Федора Алексеевича было два сына: Ефим (1805–1859) и Иван (1809–1865), которых отец с ранних лет приучал к семейным «купецким занятиям». С 30-х годов они начали выполнять основную работу по управлению фабрикой, а Федор Алексеевич отходит от близкого участия в деле и постепенно целиком погружается в мир религиозного аскетизма. Родоначальник купеческой династии принадлежал к старообрядчеству, входившему в общину Преображенского кладбища и носившему название беспоповцев-федосеевцев. Видную роль в этой конгрегации играли и его сыновья, особенно Ефим, который был одним из руководителей указанного религиозного объединения в 30-е и 40-е годы.

Строгие бытовые нормы федосеевцев (осуждение всякого соприкосновения с городской жизнью, отказ от пользования покупными вещами, неучастие в торговой деятельности и т. д.) не могли не вступить в противоречие с самим характером предпринимательских занятий. Под маркой фирмы «Е. и И. братья Гучковы» они продолжали и расширяли свои торгово-промышленные операции; получили почетные звания мануфактур-советников, неоднократно ездили за границу. Хотя Ефим и Иван не окончили никакого учебного заведения, но усиленно занимались самообразованием: первый прекрасно владел немецким и французским языками, а второй увлекался изобретательством и уже в зрелые годы посещал занятия по химии в Московском университете.

Даже внешний облик отца и детей разительно отличался. По словам исследователя, «портрет братьев Гучковых 40-х годов рисует их одетыми по последней общеевропейской моде, в то время как их отец Федор Гучков ходил в традиционном длиннополом армяке и носил длинную бороду»{194}. Отход от ортодоксального старообрядчества был для Ефима и Ивана вполне закономерным. В 1853 г. братья просили принять их в единоверие и заявляли, что «верование наше, отвергающее на деле освящение семейных связей, не согласуется с коренными правилами государственного благоустройства, которым семейные связи служат основанием»{195}. От единоверия до традиционного православия был, что называется, один шаг, который-Тучковы и сделали через несколько лет. Отец же их отказался идти на какое-либо примирение с властями и еще раньше был выслан в Петрозаводск.

Диапазон занятий братьев был достаточно широким. Особенно деятельным был Е. Ф. Гучков. В 1834 г. он назначается членом московского отделения Мануфактурного совета, в 1851 г. на первой всемирной выставке в Лондоне избирается экспертом от русских фабрикантов, в 1852 г. становится членом совета Коммерческой академий в Москве и, наконец, в 1857 г. — московским городским головой. В 1830 г. Ефим Федорович женился на дочери хлеботорговца Александре Егоровне Малышевой (ум. в 1838 г.), от брака с которой имел четверых детей. Трех сыновей — Ивана, Николая, Федора — и дочь Анну (в 1861 г. стала женой В. П. Боткина). Старший сын, Иван (1833–1904), и был отцом Александра Ивановича.

В 1860 г. был учрежден торговый дом в форме полного товарищества «Е. Гучкова сыновья», занимавшийся коммерческими операциями вплоть до 1911 г., когда после смерти в 1910 г. управляющего делами Ф. Е. Гучкова он был окончательно ликвидирован. Хотя и в 60-е годы фабрика Гучковых оставалась крупным производителем тонкосуконных тканей (в 1867 г. здесь работало постоянно 1300 человек и 600 — вне фабрики), постепенно значение промышленной деятельности сокращалось, и фирма переориентировалась к концу века главным образом на торговые операции. Наблюдавшийся в 80-е годы в суконной промышленности кризис привел в 1889 г. к остановке производства. В то время, по оценке Московского страхового от огня общества, стоимость всех фабричных строений определялась в 323 600 руб., а после закрытия фабрики упала до 259 тыс.{196}

Из сыновей Ефима Федоровича наибольшей известностью пользовался Иван. Он был одним из учредителей открытого в 1870 г. Московского учетного банка, где более тридцати лет занимал руководящие посты, а в середине 90-х годов стал председателем совета этого, второго по значению, коммерческого банка Москвы. Хотя масштабы предпринимательской деятельности Гучковых сокращались, авторитет и влияние в коммерческой и общественной жизни Москвы они сохраняли и во второй половине XIX, и в начале XX в. Потомственный почетный гражданин и купец первой гильдии И. Е. Гучков в 1877 г. получил престижное звание мануфактур-советника, с 1872 г. и до самой смерти состоял гласным городской думы, а с 1870 г. — выборным Московского биржевого общества, несколько десятилетий выполнял обязанности почетного мирового судьи{197}.

Женат был с 1860 г. на принявшей православие француженке Корали Петровне, урожденной Вакье, от брака с которой имел четверых сыновей. Близнецы Николай и Федор родились в 1860 г., Александр — в 1862 г. (14 октября), Константин — в 1865 г. Всех детей отличала удивительная жизненная активность, широкие интересы и большая тяга к общественной и политической деятельности. Известный советский историк Сергей Владимирович Бахрушин, сам выходец из старинного купечества, близко знавший «мэра Москвы» Н. И. Гучкова, заметил, что характерную для последнего «необычную в нашем климате горячность темперамента» он унаследовал от матери-француженки{198}. Еще в большей степени этим качеством отличался Александр Иванович. Он стал не только самым известным представителем этого клана, но и одним из крупнейших отечественных политиков либерального толка.

Родился и прожил многие годы своей жизни А. И. Гучков в семейном «родовом гнезде» в Лефортове, в доме на Генеральной улице (ныне Электрозаводская). О первых десятилетиях его жизни известно чрезвычайно мало. Жизнь купеческих семей всегда надежно скрывалась от посторонних. Это являлось общим правилом, и Гучковы не являлись исключением. В отличие от дворянского быта, который многократно и подробно описывался, о внутрисемейном укладе купечества известно значительно меньше. Купеческие мемуары немногочисленны, архивные материалы фамилий единичны и разрозненны, а русская литература почти не затронула эту тему. О том, в какой нравственной и культурной среде росли и формировались дети Ивана Ефимовича, сведений не сохранилось. Некоторые косвенные свидетельства говорят лишь о том, что знание иностранных языков и любовь к музыке прививали детям в семье с ранних лет. Известно также, что еще юношей, в годы русско-турецкой войны 1877–1878 гг., он помогал отцу выполнять его хлопотные обязанности по должности попечителя госпиталя для раненых воинов. Будущий военный и морской министр на всю жизнь запомнил страшные рассказы солдат о преступных беспорядках в деле снабжения и руководства армией{199}.

Александр Иванович закончил Вторую московскую гимназию на Разгуляе, на Елоховской улице (современный адрес— Спартаковская, 2/1). Названное учебное заведение с 1835 г. размещалось в этом дворце, принадлежавшем ранее известному археографу, библиофилу и коллекционеру графу А. И. Мусину-Пушкину. Вторая гимназия к началу 80-х годов была одним из крупнейших и престижных средних учебных заведений Москвы. По данным на 1880 г., общая численность обучавшихся составляла 551 человек. Программа включала следующие предметы: закон божий, русский язык и словесность, латинский, греческий, французский и немецкий языки, математику, историю, географию, чистописание, черчение и рисование. Александр Иванович закончил гимназический курс вместе с братом Николаем в 1881 г. (причем ни тот, ни другой к числу медалистов не относились){200}. Как вспоминал позже один из соучеников, в среде гимназистов Александр благодаря своей честности и твердости характера пользовался уважением и авторитетом{201}.

Мы не знаем, какие успехи имел он по отдельным предметам, но известно, что уже в то время свободно владел французским (второй родной язык!) и немецким. Склонность к изучению гуманитарных дисциплин определила и выбор дальнейшего образования. С 1881 по 1885 г. он его продолжил на историко-филологическом факультете Московского университета и закончил со званием «кандидата университета», собирался защищать магистерскую степень по истории.

После окончания университетского курса был призван рядовым в первый лейб-гвардии Екатеринославский полк и, выдержав экзамен, в октябре 1885 г. произведен в младшие унтер-офицеры, затем уволен в запас, а через год произведен в прапорщики запаса армейской пехоты{202}. Так что «личная военная карьера» будущего эксперта по делам армии началась довольно поздно, и выше чина прапорщика он так и не поднялся.

В 1886 г. А. И. Гучков уехал в Германию, слушал лекции по истории и философии в Берлинском и Гейдельтбергском университетах. В конце 80-х — начале 90-х годов входил в кружок молодых историков, экономистов, юристов, группировавшихся вокруг профессора Московского университета П. Г. Виноградова. Здесь читались и обсуждались рефераты по истории, экономике, праву. Среди участников были люди, ставшие впоследствии широко известными: историки П. Н. Милюков и А. А. Кизеветтер, экономист и статистик С. Ф. Фортунатов, юрист В. Ф. Дерюжинский, экономист и юрист А. А. Мануйлов и др.{203} Однако научная карьера А. И. Гучкова не состоялась. Будучи чрезвычайно деятельной натурой, он не мог долго заниматься отвлеченными вещами. Его всегда больше привлекала живая работа.