Звездунец

Глава 25

Нас торопили, следовало быстрее собираться на ужин. Наряды уже приготовили, мы с Эдиком переоделись, поочередно заняв ванную комнату. Все же мы разыгрываем сейчас ненастоящую пару – а это очень сложно, когда один разыгрывает, а второй и не догадывается, что пара перестала быть настоящей. Встали рядом перед большим зеркалом – такие родные, такие близкие и бесконечно далекие, осмотрели себя и друг друга.

– Тебе не кажется, что нас вырядили в жениха и невесту? – Спросила я, оправляя длинное белое платье и переводя взгляд на его идеально сшитый черный костюм. – Букета только не хватает.

– Ну и пусть наряжают, – решил Эдик. – Кстати, о букете отличная идея!

Он погрузился в свой телефон. Нам уже надо было бежать на ужин, опоздание вряд ли засчитают романтическими очками, но я нехотя выдавила:

– Нам нужно поговорить. Наедине.

Мой сотовый почти сразу пиликнул, знаменуя пришедшее в мессенджере сообщение: «Обсудить стратегию? Потом!» – и сам Эд сразу указал взглядом на камеру, висящую в углу комнаты.

Видимо, у них с Тоней уже были выработаны свои маневры для согласования действий. Но, разумеется, писать о расставании я не собиралась – лучше подожду подходящего момента и скажу, глядя в глаза.

Букет Эдику передали агенты перед входом в ресторан отеля. Он вручил цветы мне, поцеловал руку и улыбнулся ближайшему оператору. Счет открыт.

В круге, со всех сторон окруженном съемочной группой, установили всего два столика, чтобы сели парами. Но ресторанную атмосферу сохранили: сервировка и приглушенная музыка полностью соответствовали типичному антуражу. Я постаралась не рассматривать Славу и Тоню, которых размещали за вторым столом, но краем глаза все-таки отметила, что девушка в коротком черном платье, а парень, наоборот, весь в белом. Боже, как же они потрясающе смотрятся вместе! Она, вся такая тоненькая и стройная, льнет к нему, высокому, широкоплечему и без единой эмоции на лице. А ведь Слава как-то оговорился, что Тоня красивее меня, он не врал и не лукавил – спасибо ему за честность, но эта мысль сейчас неприятно заскребла под лопаткой.

Но в его ответном долгом взгляде я могла разгадать примерно такую же мысль. Вообще-то, поводов для беспокойства у него было не меньше. Я с Эдиком связана прочнее, наши жесты и движения привычнее, мы снова рядом, как будто никогда и не разлучались. Нейронные связи в мозге – не пустой звук, когда даже тело действует по инерции, погружаясь каждым рефлексом в давно протоптанные тропинки. Я очнулась от наваждения и села на отодвинутый для меня Эдиком стул. Нам надо просто подыграть, чтобы никого не подвести, пережить этот фарс, а потом вслух обозначить, что из пережитого было фарсом.

Волнение мешало думать, потому я не сразу начала вникать в то, что говорил Эдик:

– …прекрасные глаза! А от улыбки сжимается сердце. Лана, я так давно знаю тебя, но как будто вижу впервые! Твои ресницы подобны крыльям бабочки, а губы…

Что он несет?! Мы с ним миллион раз ходили на свидания, но такой чуши в качестве комплиментов ни разу не вываливали. В моей улыбке, наверное, отражалось полное непонимание, а не нежная радость. Ну ничего, сделали заказ, поели, запили вином. Проще почему-то не стало. А Эдик зарабатывал очки – он брал меня за руку, сжимал пальцы и говорил-говорил-говорил, в какой-то момент даже на стихи перешел, иногда подглядывая текст на экране телефона. А его агентство хорошо успело подготовиться за такой короткий срок!

Потом он потащил меня танцевать. Привычно притянул к себе, повел на круг. Ведь мы действительно знали друг о друге все, включая сильные и слабые стороны. И вальсировать вместе давно научились. Вторая пара тоже не являлась незнакомцами, но в плане танцев Тоня на Славу где залезет, там и слезет. К концу ужина, по моим скромным прикидкам, мы в количестве набранных баллов заметно опережали.

Быть может, именно поэтому Тоня решилась на смертельный номер. Когда они встали из-за столика, она вдруг подалась к Славе, повисла у него на шее и впечаталась в губы. Я от удивления издала какой-то странный звук, а Эдик вскинул бровь и с победоносным видом подставил мне локоть. Фанаты их пары такое самодурство вряд ли оценят – романтика романтикой, но некоторые границы лучше не переходить. А мне отчего-то даже жаль ее стало. Каково это – целовать парня, который ее недавно бросил? Она это делает для того, чтобы бывшему возлюбленному о себе напомнить, или ради призового места?

После ресторана я попыталась по темноте отвести Эдика в сторону моря, но оператор вместе с ведущей бросились за нами:

– Ночная прогулка? Как романтично!

Видимо, пообщаться наедине нам больше не позволят. Вот и пришлось некоторое время ходить туда-сюда, заполучив тем самым еще баллов.

В бунгало тоже расслабиться было невозможно. Но я упала на кровать, взяла телефон и открыла ленту новостей. Эдик улегся рядом, удобно подложив мне под голову руку, и тоже уставился на экран. Мы старались не комментировать то, что видим, но для себя кое-что отмечали. Общий эфир подготовят только через несколько дней после завершения шоу, но некоторые эпизоды специально слили заранее, чтобы подогреть интерес. Например, мое лицо крупным планом, когда я узнала о сути нового конкурса. И даже сегодняшний танец в ресторане уже был в сети – трансляция шла чуть ли не в онлайне.

– Хорошо смотримся, – улыбнулся Эдик.

Я задумчиво кивнула и показала пальцами на комментарии. Зрители предсказуемо уже перегруппировались. Но почти синхронно нас со Славой на фоне наших новых партнеров называли деревянными – дескать, только Модестин и Ласкова стараются что-то делать, а мы тупим и молчим. Были и защитники из числа славоланов, которые писали: «Да, они менее талантливые актеры, зато по-настоящему любят друг друга, вот и не хотят в этом участвовать!» Зацепил и другой отзыв: «Посмотрите, как Эд на Лану смотрит! Да я с первого дня знал, что у них что-то было!» Острее всего прозвучало такое мнение: «Да ваш Эд с Илоной никогда и не встречались! Развели вас как лошков! Они же фальшивки от и до. Не то что наши!»

Переведя заторможенный взгляд на Эдика, я удивилась – он задумчиво улыбался. А мне стало страшно до озноба. Не решил бы он, что на фоне такого фанатского настроения будет легче разорвать несуществующие отношения. Я кивнула в сторону двери в ванную комнату, приглашая его для срочного разговора. И было крайне не по себе – я обязана сказать, но никак не могла придумать, какими словами. Он сразу понял и отправился за мной, но остановился, чтобы ответить на телефонный звонок.

– Что? – это единственное, что он произнес. Потом послушал ответ собеседника, отключил вызов и нервно откинул смартфон на кровать.

Но я его лицо знала как свое – и сейчас была уверена, что случилось нечто ужасное. Поскольку сам Эдик застыл в оцепенении, я за руку затащила его в ванную комнату, схватила за плечи и немного встряхнула:

– Проблемы дома? Бабуля в порядке? Родители?!

– Да… Нет, не дома, – наконец-то отозвался он. – Киношники не стали меня дожидаться, я потерял роль…

Мое облегчение нельзя было выразить словами – как здорово, что ничего страшного! Но Эдик новость воспринял близко к сердцу. Он посмотрел на меня больными глазами и объяснил подробнее:

– Агентство не смогло договориться о переносе съемок. Те просто подписали договор с Максимовым.

– Максимовым? – я переспросила, не сразу вспомнив, о ком идет речь.

– Да. Он вылетел из этого шоу незадолго до вашего возвращения… – Эдик выглядел все более раздавленным. – Мы должны были вернуться раньше, график уже обговорили… – Он вдруг вскинулся и закричал: – Все из-за этой суки! Это Тоньке взбрендило поменять планы, а пострадал я! В чем агентство виновато, если киношники просто не захотели ждать?! Мы должны были просто вернуться раньше!

Он заорал громко, стукнул по полке, снеся на пол пластиковые баночки. Я налетела на него сзади, обняла и постаралась успокоить:

– Эдик, камеры громкие звуки запишут, не надо, не кричи.

Кое-как усадила его на пол и принялась гладить по голове. А он обмяк, закрыв ладонями лицо.

– У тебя же много предложений – выберешь другое, – утешала я.

– Ты не понимаешь, – он почти по-детски хныкал, а худые плечи продолжали опускаться. – Эта роль была моей – лучшее, на что я вообще мог рассчитывать. После нее я уже считался бы не просто смазливым лицом… После таких фильмов входят в историю… И все из-за этой гадюки. Хоть ты сейчас рядом, была бы она – прибил бы точно…

Что мне оставалось, кроме как обнять его покрепче? Я не стала говорить вслух, что если бы в блокбастере нужен был именно он, то несколько дней уж точно подождали бы. Эдик – талантливый актер, но далеко не в каждом проекте можно раскрыть свой талант на сто процентов. И мне было отчаянно жаль, что он по несчастливому совпадению упустил такой огромный шанс проявить себя. Я просто шептала ему, какой он хороший и что даже в реалити-шоу не потерял лицо, показал себя только с лучших сторон, а значит, у него еще будет много возможностей. Напомнила, как разревелась в третьем классе, когда он играл на школьной сцене Пьеро – уже тогда он умел цеплять зрителя за самую душу, хотя в ту пору был толстоморденьким и неказистым.

Эдик успокоился не сразу, но после моих увещеваний наконец-то поднял раскрасневшиеся глаза и выдавил улыбку:

– Надо найти патчи, а то завтра буду опухшим. Ладно, Свет, ты права. Я просто выберу другую роль – и исполню ее так, что получу еще сотню предложений. А пока давай выиграем это реалити-шоу – гадюка не получит победу после того, что устроила.

Я кивнула. Что угодно, лишь бы не плакал. И патчи под глаза ему сама приклеивала – возможно, это тоже пустят в эфир в качестве подтверждения очков романтики.

Утром Эдик выглядел огурцом, а мы следовали организаторской программе. Купались, катались на катамаранах, устроили пикник на пляже. Слава с Тонькой неподалеку делали то же самое, принужденные к той же программе. Вечером для нас организовали волейбол два на два. Победили Слава с Тоней, но, к счастью, эти очки в общем зачете все равно не учитывались.

Эдик бесконечно прикасался ко мне, обнимал и говорил ласковые слова. Он настроился побеждать, а я просто затаилась и ему не мешала. Но под взглядом Славы на жарком солнце становилось холодно и хотелось с головой зарыться в песок, дабы согреться. Возможно в отместку, он не слишком активно отвергал поползновения Тоньки, хотя границы переходить ей больше не позволял. Они действительно оказались в заведомо проигрышном положении, и красавица захлебывалась тихой яростью.

Хотя Слава, надо признать, очень старался. Он даже выдавил:

– Илона, тебе очень идет этот… купальник. – И почему-то сразу после покосился на мое полупрозрачное парео.

Я хмыкнула. На самом-то деле за такое можно сразу сто очков начислить – это же Слава с его беспрецедентным вакуумом красноречия! Но Тоня смогла только болезненно улыбнуться в ответ. Она чувствовала, как проигрывала с разгромным счетом. И половина суток, что оставалась впереди, положение вряд ли спасет.

Ночью для нас организовали вечеринку на пляже: музыка, закуски, даже зону барбекю обустроили с большим грилем. И в покое не оставляли. Ведущая была настырной и постоянно нас донимала: