Звездунец

– Прекрати, не сегодня! Слава, – я посмотрела в его глаза снизу и почти заныла: – Пожалуйста, давай не сегодня. Мне нужно домой. Я подумаю, а потом мы спокойно поговорим. Хорошо?

– Нет. Плохо.

Я злилась все сильнее и сильнее, даже ударить его захотелось. Схватить за этот шерстяной ворот и тряхнуть как следует – чтобы он прямо из свитера вылетел и стал хоть немного уязвимым. Но пока просто уперлась в одну мысль, чтобы на ней пока хоть как-то удержаться:

– Я напилась! Потом поговорим!

Этот хладнокровный гад методично напомнил:

– Бокал вина в кафе и час назад коктейль в клубе. В последнем градусов восемь алкоголя и процентов восемьдесят сахара. Ты от сладкого пьянеешь?

Как же он бесил сейчас своей рациональностью!

– Ты считал, что ли, математик хренов?!

Слава невозмутимо перебил, никак не реагируя на мой повышенный тон:

– А в прошлый раз мы были спросонья, ничего не понимали, ты перепутала меня с Эдиком – разумеется. Сколько еще ты нам отговорок придумаешь? А когда мы наконец-то переспим, то скажешь, что оба головой ударились, отгадал?

– Да не хочу я с тобой спать!

– Я тоже не хочу с тобой спать.

От такого заявления я даже голос снизила, однако нотки возмущения все равно просочились:

– В смысле? Вообще?!

Только сказав это, я поняла, как прозвучало. Слава рассмеялся в сторону и ненадолго закусил губу. Но ведь он прав в своей догадке – я почти разочарована. Если он так умеет целовать, то представить занятия с ним любовью – за гранью моих возможностей фантазии. Я хотела его. Получить целиком – и отдаться целиком. Но люди отличаются от животных тем, что умеют контролировать свои рефлекторные позывы.

Слава наконец-то собрался и снова посмотрел на меня своими ошеломительными серьезными глазами:

– Неправильно выразился, Света. Я хочу с тобой не только спать, а ходить на свидания, целовать тебя в любой момент и слушать твой трындеж о жизни. Ты вызываешь во мне такой пугающий интерес, что я сам не ожидал, что способен испытывать подобное. Прошу, не унижай меня сейчас, притворяясь, что никогда об этом не догадывалась и в тебе самой не завелась хотя бы капля взаимности. Там, в клубе, ты отвечала мне как девушка, по уши в меня влюбленная. Или я ничего не понимаю во влюбленности.

Я зажмурилась. Усилилось желание упасть на колени, зажать голову руками и завыть. И ведь даже возразить не получалось. Я люблю Эдика, уже много-много лет, но ни разу в жизни, целуя Эдика, я не отлетала разумом в другие измерения. Это что-то физиологическое, не связанное с рассудком. И мне нужно сейчас уйти, чтобы остыть и прийти к какому-то сбалансированному выводу. В этом состоянии ничего не получится.

– Слава, мне нужно домой. Я позвоню через пару дней. Скорее всего.

Мне не удалось уйти, но не потому, что он решил меня ни за что не отпускать. Со стороны раздался пьяный визг:

– Это же эта… как ее?! Анька, посмотри, это же эта!

К клубу подходила целая толпа девчонок, которые на ногах едва стояли. Вот контингент и собирается, но именно этот коллектив меня узнал даже в пуховике и шапке. Я натянула на лицо вежливую улыбку, готовая дать автограф и распрощаться, как получилось в первый раз при встрече с фанаткой. Но, оказалось, им моя подпись не была нужна. Они окружили нас обоих галдящей стаей, не давая пройти.

– Точно! И Вдовин тоже! Але, звезды шоу, вы какими судьбами среди простых смертных?

– Да какие они звезды? – усмехнулась третья. – Эту Эд пропихнул, а она своего ухажера за собой приволокла. Вы гляньте на нее, она же простецкая как пять копеек. На каком рынке куртешку отхватила, дорогая Лана?

Очевидно, это не наши фанаты. Быть узнанным на улице – фиговое дело, а вот быть затоптанным толпой хейтеров – чуть больше, чем фиговое. Их агрессия перемешивалась с пьяным любопытством:

– Вы с Эдом точно вместе учились? А он правда за тобой в школе бегал? Не сочиняй – ты ему в подметки не годишься!

Ну да, они ведь не видели в седьмом классе прыщи на подбородке Эда Модестина и не были свидетельницами его первого неумелого флирта. И когда я нечто подобное сочиняла? Наоборот, отрицала, чтобы слухи побыстрее улеглись.

– Отойдите. – Слава задвинул меня за спину и отпихнул ближайшую девицу локтем.

Но на него сразу и переключились:

– Ты вообще бы не тявкал, петушила! Тебя посадить должны были за нападение на Эда, а не к нормальным людям выпускать! Урод!

Меня сзади дернули за капюшон, я вскрикнула, но Слава схватил меня за руку и просто пробил нам путь наружу. Одна девица с визгом упала на асфальт, но это только добавило всей компании азарта. Мы отбежали подальше и кинулись к стоявшему неподалеку такси. Вслед нам продолжали верещать:

– Зазнались, выскочки? Да кому вы вообще нужны?!

Водитель ждал другого клиента, но видел потасовку и сразу сообразил, что делать – ударил по газам и рванул с места. Ничего не стал уточнять, просто высадил нас метров через триста, где было безопасно, и поехал обратно.

Я запоздало уже вслед машине прокричала:

– Спасибо!

Дыхание все еще сбивалось, а сердце стучало в ушах, паника никак не отступала. Повернулась к Славе и без долгих размышлений попыталась зарыться под его расстегнутое пальто целиком.

– Испугалась? – спросил он, бережно притягивая меня к себе ближе. – Вот нам и популярность, ешьте с булочкой, не обляпайтесь. К новому образу жизни еще привыкнуть придется. Как-то из головы вылетело, что Тоня уже давно без охраны из своей квартиры не выходит: все хотят ее сожрать – одни от страсти, другие от ненависти.

Упоминание Тони заставило меня очнуться и осознать, что творю. Отстранилась. Зачем-то пригладила ладонью свитер на его груди и отступила на шаг. Нас тянет друг к другу, но мы в этом мире не одни. Как и собиралась, я решила прямо сейчас уехать домой – вдали как раз желтели несколько припаркованных такси. Молча пошла в ту сторону, а Слава остался на месте. Но через несколько метров остановилась и обернулась, чертыхаясь про себя. Стоит себе, весь такой идеальный, в идеальном пальтишке, с идеальным лицом, даже в позе ни одного изъяна не найдешь. Нам надо все решить здесь и сейчас. Как раз последний стресс все лишние эмоции высосал – ругаться мне сейчас точно не хотелось, я так устала, что смогу просто сказать и уйти. Подумала немного и пошла обратно к нему. Остановилась напротив и сразу начала:

– Слава, понимаешь, все как-то странно, но…

Он прервал меня, вместо меня закончив мою же речь:

– Но мы не можем быть вместе. Продолжай.

Видимо, отдавать инициативу – не его конек. Ладно, просто продолжу:

– Ты умный, привлекательный – даже спорить не буду, но…

– Но мы не можем быть вместе. Начнется что-нибудь поинтереснее?

Я вздохнула и покачала головой. Почему же расставаться с ним так сложно, как будто мы на самом деле встречались?

– Ладно, ты сам все сказал.

– А что мы будем делать с тем, что чувствуем? Я предлагаю встречаться. Конечно, после того, как Эд с Тоней вернутся. Поговорим с ними, все объясним, расстанемся, и – хрясь – мы уже можем быть вместе. Прикинь, как просто жить?

Он не понимает! Конечно, ему легко – он Тоню никогда не любил, она ему просто нравилась. У нас же с Эдиком такая история, которую можно экранизировать! Значит, осталось надавить:

– Я не хочу и не буду с ним расставаться. Это временное помутнение пройдет, и у нас с ним все наладится. Чего и тебе желаю – с Тоней или любой другой девушкой. А нам с тобой лучше больше никогда не встречаться. От тебя у меня какой-то бардак в голове начался, поэтому я больше не хочу тебя видеть, чтобы не сбиваться на посторонние мысли. Надеюсь, ты не будешь меня преследовать?

Я замечательно все сформулировала – когда-нибудь завтра даже смогу собой погордиться. Но сейчас меня смущало, что Слава оставался совершенно бесстрастным:

– Нет, просто подожду, когда вы разойдетесь.

Вот и эмоции постепенно возвращались. По крайней мере, нервы остались на месте – они и выдавились резким смешком:

– Ты нас с кем-то перепутал, Вячеслав Сергеевич. Я за Эдиком на другой конец света рванула! И совсем не из-за пальм!

– Знаю. – Он улыбался, не отрывая от меня внимательного взгляда. – Ты как жена декабриста, только с пальмами и люксовым обслуживанием. А он за тобой тоже куда угодно рванет? Позвони ему и скажи, что тебе предложили отличную должность где-нибудь в Саранске. Просто послушай, что он на это скажет, и…

Настала моя очередь его перебивать:

– Не неси чушь!

– Я несу факты, Свет. Эдик ради тебя даже через МКАД не переедет – осталось подождать, когда и до тебя это дойдет. Но даже это не самое важное. Он – отличный парень, пусть иногда и ошибается. Я серьезно так думаю. Но он – не твоего уровня: проще, поверхностнее. Эд Модестин – безусловно, талантлив, но он точно не талантливее большинства актеров, а берет пока только смазливой внешностью и умением играть на публику. Даже сам он это уже осознал, поэтому так активно на публику и играет. У него вся карьера на этом завязана, поэтому он и стал притворяться парнем Тони – в плане карьеры он был полностью прав: если не докручивать его популярность, то от нее через пару дней мало что останется.

Я сжала кулаки, подлетела к нему и зашипела:

– Не смей! Я не давала тебе права оценивать моего парня!

Но Славу уже несло – называется, прорвало молчуна:

– Ну, раз мы больше никогда не увидимся, то хоть напоследок выскажусь. Я верю, что он искренне тебя любит. Да хотя бы потому, что ничего лучше тебя в его жизни не было и не будет. Но я больше не верю, что ты искренне любишь его. Ты просто держишься за свой образ безупречной верной девы, иначе не умеешь. Сегодня ты уже не любишь его, но признаешь это завтра. И не потому, что Эд – плохой парень. Нет, он хороший, а для их общества – вообще замечательный. Просто я лучше.

Я затрясла перед его носом пальцем, но даже улыбку с его лица стереть не смогла. И не хотела отражать его наезды неоспоримыми аргументами – у меня их было навалом. Просто они временно вылетели из головы. И потому я повторила:

– Мы с тобой никогда больше не встретимся! Живи со своей выдуманной правдой, чтоб тебе пусто было.

Больше я не оборачивалась. Села в такси и даже в окно не посмотрела удостовериться, что он все еще стоит на том же самом месте.