Наследие Иверийской династии

Глава 10. Настоящий бал

За окном вовсю бушевала непогода — с неба сыпал мелкий дождик. Он подёргивал рябью бассейны, шелестел по листьям плодовых деревьев и омывал гладкие балюстрады. День Династии не принёс в Батор мороза, но прогнал вечную жару и заслонил солнце тучами. Пятна фонарей расплывались на блестящих от влаги дорожках и перилах парапетов, подсвечивали многоэтажные клумбы и придавали двору Мелироанской Академии сияющий вид. По лужам носилась мокрая Мотылёк между ворчливыми дворниками, разгоняющими мётлами грязную кашу под ногами, — площадки и террасы во что бы то ни стало необходимо было очистить к приезду гостей. Ведь сегодня Лаптолина Првленская давала настоящий бал в честь праздника погибших правителей.

Я сидела на узком подоконнике в шёлковой нижней сорочке, задумчиво вертела свой истинный фамильный пергамент в руках и рассматривала капли на стекле. Мне было не по себе. Однажды я уже бывала на маскараде в приюте Ордена Крона. То было как будто бы в другой жизни. Та, прошлая Юна Горст смеялась в лицо опасности, даже когда опасность проносилась у самого уха вихрем смертельной битвы. Нынешняя же Юна Горст призналась себе, что трусила просто выйти из своей комнаты.

Предстоящий бал пугал меня не меньше кишащих икша хрустальных пещер Трескималя.

По заверениям сестёр, чтобы ощутить душой главный праздник Квертинда и побывать на настоящем балу, необходимо было ехать в Лангсорд. С наступлением холодов в столицу со всех концов королевства стягивались целые обозы дилижансов и карет, полные знатными родителями и их дочерями на выданье, незамужними сыновьями и слугами. Гружённые сундуками с платьями и лёгкими туфлями, веерами и перчатками, шкатулками с подарками и диковинными сувенирами, экипажи создавали целые очереди у ворот Лангсорда, но это совсем не смущало знатных путешественников с Большого Квертиндского Тракта. Наоборот, это было частью торжественной, почти ритуальной церемонии.

С роскошью и желанностью столичных балов не мог соперничать ни один провинциальный двор, но праздник в Мелироанской Академии Благородных Дев заслуженно считался достойной альтернативой. День Династии собирал в обители благочестия всю южную знать и именитых гостей из других округов.

Потому что никто не понимал в роскоши квертиндских балов больше, чем Лаптолина Првленская.

Приготовления начали за несколько месяцев. Госпожа Сафо с оркестром и Матрицией сочиняли новые мелодии для танцев и без конца репетировали. Садовники и свиры Ревда трудились над многоэтажными клумбами живых цветов в саду и в самом бальном зале, маги Мэндэля наполняли композиции сверкающими иллюзиями. Декораторы с тиалями Нарцины подбирали цвет штор и плели из жемчужин бусы. Из Кроуница доставили целый обоз свежей хвои — ароматной, липкой от смолы и росы, её сразу же переплели бордовыми лентами и дополнили золотыми коронами. Колючие ветки использовали для украшения подоконников, дверей над входом в танцевальный зал и оркестровой сцены. Еловые ветки добавляли в цветочные композиции на перилах и в вазах.

К сто одиннадцатому дню от Красной Луны все трактиры и постоялые дворы Мелироана были забиты посетителями.

Казалось, светское общество Квертинда совсем не волновала текущая война. Первый шок схлынул, и народ постепенно вернулся к привычной жизни. Кровопролитные бои шли далеко, в Данужском лесу, а донесения с фронта приходили радостные и воодушевляющие. Они только подтверждали боевую мощь Квертинда и безусловный тактический гений Кирмоса лин де Блайта.

Я вздохнула и всё-таки отложила светящийся пергамент с консульской печатью. Покосилась на круглый столик — туда, где обычно стояли композиции цветов от ментора. Сейчас там блестела начищенными мысами пара детских ботинок, новёхоньких и добротных, да пестрел ворох мелких коробочек с сувенирами для сестёр, служанок и ключницы. Утром их доставили стязатели во главе с Жорхе Вилейном. Стязатель справился о моём самочувствии и самолично обновил скрывающий мутации артефакт. Браслет, в отличие от меня, молча принял возложенную на него ответственность и продолжил исправно выполнять своё предназначение. Я же до рези в глазах вглядывалась в Жорхе, в его скупую мимику и короткие взгляды, как будто искала какого-то знака. Хотя бы крохотного послания, и вовсе не от судьбы, а от того, кому служит стязатель Вилейн. Но никаких новостей для меня не было. Казалось, что весь мир помнил о том, что я — мейлори Чёрного Консула, кроме него самого.

Жизнь шла дальше, и никому не было дела до моей внутренней трагедии. Нужно было вопреки самой себе улыбаться сёстрам, заботиться о сиротках и подавать пример жизнелюбия верноподданным. Отныне я была мелироанской благородной девой, и это звание открылось мне в новом свете. За внешним лоском прятались не бездушные куклы, как мне показалось на первый взгляд, а женщины, единственной целью которых было поступать правильно и оставаться хорошим человеком. Пожалуй, ничего сложнее этой задачи выдумать невозможно.

Новая мысль об ином, независимом от Кирмоса лин де Блайта будущем укоренилась в моём сознании. И хоть каждый раз она причиняла боль, я начала находить безусловные преимущества в таком существовании.

Помимо того, что я устраняла огромную преграду на его пути к спасению Квертинда, то есть, собственно, себя, я получала в распоряжение полную свободу решений и перемещений. И свободу мыслей. Я вдруг обнаружила, что мне нравится становиться самостоятельной, и не нужно каждый раз оглядываться на мнение ментора и вздрагивать, когда родной голос звучит в моей голове привычным “Юна, о чём ты думала?”

А думала я теперь о многом. Но больше всего о том, как разорвать связь. Оказалось, что это возможно даже без участия ментора.

Решение подсказала Лаптолина. Я удивилась тому, насколько оно простое. Госпожа Првленская предложила мне… самой стать ментором. По её заверениям, когда ритуал принятия будет активирован, знак соединения просто заменится другим. У меня появится близкий человек и огромная ответственность за чужую жизнь, новые заботы и цель в жизни. А прошлая связь… останется в прошлом.

Я поёжилась, натягивая тёплую шаль на плечи. Тончайший кашемир ласкал кожу и укутывал уютом. Дождь усилился и теперь барабанил в стекло. Но это не могло помешать планам госпожи Првленский по устроению торжественного бала: она всегда была готова к чему угодно, и уж тем более к буйству погоды.

Лаптолина вообще всё продумывала заранее. Она не только пообещала мне помочь с прошением в консульство, но и с покупкой дома и даже с работой свиром в её академии. Госпожа Првленская выстроила отличный план на мою новую жизнь, совершенно самодостаточную, наполненную смыслом и вполне обеспеченную. Мне же оставалось только набраться смелости и сделать шаг навстречу иной судьбе. В новый бой…

Ладонь легла на чёрного паука. Не верилось, что я смогу с ним расстаться. Несмотря на суету Првленской, развернувшей целую кампанию по поиску родителей Мальки или другой подходящей девочки, я всё ещё не была уверена, что это хорошее решение. Не только потому, что это выглядело как использование несчастного ребёнка, но и потому, что я так и не смогла перестать ждать своего ментора.

К сожалению, я стала слишком взрослой, чтобы не признать: мне так и не удалось разлюбить его.

Доводы разума выстраивали прекрасное, достойное мелироанской девы будущее, но воспоминания о прошлом терзали сердце.

Я всё ещё надеялась… Всё ещё мечтала, что как только увижу его, а он увидит меня, все трудности и препятствия рухнут сами собой, и мы снова будем счастливы. Лаптолина пришла бы в ужас, услышь она мои мысли.

Но… что если мы встретимся сегодня?

Глупо и наивно, беспечно и по-девичьи, но я решила, что в самый важный праздник Квертинда я имела право поверить в чудо. Возможно, в самый последний раз.

Я спрыгнула, стараясь как можно тише приземлиться на пушистый ковёр, и осторожно зашагала в сторону спящей Стрилли. Рудвик уснула на туалетном столике, где из разноцветных леденцов выкладывала слово “Сладость”. Одна ярко-красная малиновая конфета прилипла к её уху — пушистому и почти белому, подрагивающему от дыхания рудвика. Я хохотнула себе под нос, взяла со стола леденец и отправила в рот. Стрилли проснулась.

— Вы находитесь в центре спирали энергии Сунь лу тут, лу-ли, — совершенно серьёзно на одном дыхании выдала Стрилли, хлопая сонными глазами. — Чтобы вырваться из этого водоворота, нужно сделать решительный рывок.

— Какой рывок? — не поняла я и скривилась от кислоты.

Конфета оказалась вишнёвой. Она громко стучала о зубы, и этот звук добавлял удовольствия.

— Решительный, — повторила Стрилли.

Рудвик вскочила, коротко обняла меня и заметалась по комнате: сунула зеркальце под секретер, достала из вазы цветущую ветку, обмахнула ею постель, каждую подушку и кресло-качалку с пледом. Оторвала розовое соцветие, украсила им своё платье, аккуратно положила ветку посреди ковра и с деловитым видом скрылась за расписной дверью комнаты гигиены.

Послышался звук битого стекла и текущей воды.

Я почесала затылок, наткнувшись на запутавшийся в волосах миинх, и стащила ещё одну конфету, на этот раз яблочную.

— Я избавляю ваше пространство от накопившегося негатива, лу-ли, — раздалось приглушенное из-за двери. — Освобождаю место для новых потоков, чтобы привлечь гармонию.

— Не затопи там потоками ванную, а то Арма снова тебя заругает! — крикнула я, усаживаясь в кресло напротив камина.

Сегодня в нём горел огонь — не столько для обогрева помещения, сколько для придания уюта. Пламя тихо потрескивало и лизало обугленные поленья, хвойная гирлянда на каминной полке прятала в своих недрах бордовые ленты, цветы белых ирисов и иверийские короны. Дождь стучал в стекло, а откуда-то снизу приглушённо доносилась медленная, плавная музыка.

Я сладко потянулась, наслаждаясь атмосферой и нарастающего приятного волнения.

Это утро подарило мне дымку беззаботности и трепет предвкушения. Воодушевлённая собственным разрешением, я схватилась за мысленную ниточку надежды, что сегодня увижу ментора. Как он явится, всегда так ярко выделяющийся из толпы, и заметит меня среди сестёр. Я при всех обращусь “Ваша Милость”, а потом прошепчу имя "Кирмос" — тихо, едва слышно, и легко проведу пальцем по его запястью, когда он поцелует мою руку. По самой границе одежды, едва касаясь, как учили на занятиях, чтобы разбудить чувственность и дать кокетливое обещание.

Может, мы даже потанцуем.

За мечтательной улыбкой и сладкой грёзой я почти не заметила, как двери в комнату распахнулись, и в проёме показалась огромная нарядная коробка, перевязанная голубой лентой транспортной компании.

— Вам подарок! — ворвался в комнату крик Армы вместе с радостными причитаниями Эсли.

Сердце ухнуло в пятки, я немедленно подпрыгнула и опрометью кинулась помогать девушкам.

— Здесь есть карточка? — я буквально вырвала из рук служанки коробку, поставила её на кровать и подняла крышку.