Дресс-код для жены банкира
![Дресс-код для жены банкира](/uploads/covers/2023-08-10/dress-kod-dlya-zheny-bankira-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Лиза Сиверс
- Жанр: О любви
- Дата выхода: 2008
Читать книгу "Дресс-код для жены банкира"
— Вы, Лелечка, должны себе уяснить: быть вместе с человеком с сомнительной биографией — это тенденция вчерашнего дня. Вы утонченная, умная, я бы сказал, породистая женщина, способная глубоко чувствовать… Таким капиталом нужно распоряжаться с умом, тем более что, как это ни печально, он не вечен. И в этом нужно отдавать себе отчет. Хотелось бы предложить вам бросить все это…
— Как это так? — Было неприятно, что собеседник, в сущности, читает мои сокровенные мысли.
— А так. Поезжайте к нам на Север, на местном телевидении вы будете звездой, точно скажу. Потом переберетесь в Москву, уж я-то поспособствую… — Заметив мое выражение лица, он поспешно продолжил: — Нет, вы не подумайте, что я приглашаю вас к себе в наложницы. Мне в следующем году будет шестьдесят, и теперь я больше ценю человеческие отношения и, хотя был бы несказанно рад, если бы они переросли во что-то большее, настаивать не буду никогда. Так что не бойтесь.
— Ну что вы, дело не в этом. Просто вы мне напомнили Кнурова из «Бесприданницы» в исполнении артиста Петренко. Помните, он говорит Ларисе: «Для меня невозможного мало». И с такой интонацией, что все зрительницы думают: ну почему она не соглашается?
— Как же, как же, помню. Таким сравнением вы мне льстите. Ларисе согласиться помешали, насколько я помню, самым радикальным образом.
— Да, что-то не очень удачная ассоциация всплыла, я как-то сразу не подумала.
— А думать-то надо, иначе всякое может произойти. Но оставим этот пример. — Павел Викторович сделал отметающий жест рукой. — Почему вам не нравится мое предложение?
— Алексей все-таки мне небезразличен, понимаете? — С ним постоянно тянуло на откровенность и сопротивляться было просто невозможно. — У меня есть чувство, что ситуация, как бы это сказать, не проиграна до конца. А кроме того, раньше в советских фильмах герои часто уезжали на Север. Запутался окончательно на Большой земле, все в руинах: работа, личная жизнь и так далее. И тут-то ты все бросаешь и уезжаешь на Север начинать жизнь заново. Не нравится мне такой вариант.
— Ну, насильно мил не будешь, — не стал настаивать мой новый знакомый.
Но тема эта всплывала в наших разговорах ежедневно. Однажды, после моего очередного вежливого отказа, Павел Викторович сказал:
— Что ж, я и не ждал, что вы так вот легко согласитесь. Но я к вам почему-то очень привязался и хочу хоть чем-то помочь. Дело в том, что завтра я уезжаю.
Видимо, я не смогла скрыть разочарование, охватившее меня после этого сообщения, и он продолжил:
— Не скрою, рад такой реакции. Само собой, мое предложение остается в силе, и я буду рад, если вы мне позвоните или напишете на электронный адрес. А пока… пока хочу сделать вам небольшой подарок Я долго думал, показывать вам это или нет, и наконец решил, что вы должны знать.
— Знать что?
— Я навел тут некоторые справки о ваших любезных братьях, и мне прислали досье. Не волнуйтесь, ничего особенно криминального и ничего демонического. Все в стандартных рамках. Борьба за контроль над производством, обычные методы — угрозы, шантаж, уголовщина, но и куш не очень-то крупный, да и удержать его они, скорее всего, не смогут. Впрочем, все это вы прочтете сами и сами разберетесь… Хочу, кстати, сказать: вы не на того поставили, младший братец как будто бы ближе к собственности… если у государства, конечно, не дойдут руки до их теплой компании. — Павел Викторович озабоченно посмотрел на меня. — А здесь они пытаются заполучить одного деятеля. Опасное предприятие… Даже и не знаю, как вас тут оставить, мало ли что…
Я была настолько ошарашена происходящим, что тупо молчала. Павел Викторович обнял меня за плечи и сказал:
— Ну, девочка, не стоит так пугаться. Вы же у нас боец. А сами-то, небось, тоже пытались собрать информацию?
— Было такое. У меня в Петербурге есть кое-что, — сказала я и тут же осеклась. Дура, зачем же я болтаю?
— Ну и замечательно. Вот я оставлю тут телефончик человека, ему и отдадите.
Я насторожилась.
— Понимаю, — сразу среагировал Павел Викторович. — Подумала, что я хочу тебя использовать, заполучить имущество, а потом сдать тем же Антоновым, чтобы самому не пачкаться, верно?
— Все так и есть, — в полной безнадеге промямлила я.
Никакого у меня чутья, доверилась первому встречному. Причем не в первый раз: Вадик, Юра, Алексей; с Китом, правда, поостереглась, но по чистой случайности. Теперь вот этот…
— Лелечка, душа моя, — ему явно нравились эдакие «чеховские» обороты, и для сохранения чистоты стиля он снова перешел на «вы», — да неужто вы думаете, что без вас в этом деле мы бы не справились, если бы возникла такая надобность? Вы мне симпатичны, да к тому же я вижу, что вы барышня даже способная. Хочу вам немножко помочь, а заодно хочу, чтобы вы поучились. А что как вам тоже что-нибудь достанется?
— То есть считаете, что я стремлюсь извлечь выгоду из своих отношений? — уточнила я печально.
— А что же здесь дурного, позвольте спросить. Извлечение выгоды, то есть деловой интерес, двигает эту жизнь вперед, заставляет мыслить, искать новых встреч, новых людей… Или у вас другой интерес? Может, обычное девичье любопытство? Позвольте вам не поверить. Вам хотелось быть рядом с сильным мужчиной, со всеми вытекающими из этой ситуации преимуществами, не правда ли? А теперь вы, возможно, уже обнаружили, что он не так хорош, и хотите предпринять по этому поводу кое-какие шаги…
— А у вас такая вот предательница вызывает симпатию? — огрызнулась я.
— В случае возникновения ответной симпатии у вас, моя милая, не будет повода для предательских мыслей. Мажете не беспокоиться. А теперь закончим с этим. — Он погладил меня по щеке. — Будьте умницей, прочтите и изучите содержание этой папки сегодня, и я ее заберу. Будьте осторожны, мало ли чем закончится авантюра ваших братьев в Ялте. Да и, может быть, стоит больше внимания уделить Никите, плавненько переориентироваться?
— Господи, что вы такое говорите! Как это переориентироваться?
— Я понимаю, вы думаете, что у вас любовь. Но может быть, любовь закончилась и пора перейти к другим делам?
— О каких делах вы ведете речь? Я не очень понимаю.
— Точнее не хотите понимать. А где же азарт, где, наконец, жадность?
— Я нежадная. — Что это он себе вообразил?
— Была бы не жадной, работала бы в городской газете младшим редактором.
— Я не во вкусе Никиты.
— Ничего, он сменит вкусы, как до этого сделал его брат. И вот еще что. Не могу больше видеть это испуганное лицо. Я ведь предлагаю вам увлекательную игру, но если не хотите, не играйте. Живите с Антоновым-старшим, пока ему это нравится. А там он вас сольет, то есть, пардон, оставит ради другой женщины. Или его сольют. В обоих случаях вы останетесь ни с чем, и к тому же ваша жизнь будет подвергаться всяким опасностям. — Павел Викторович выжидающе посмотрел на меня. — Ну что, будем играть? Или поедем на Север сразу?
— На Север не поедем, — буркнула я.
— Отлично. А играть, чувствуя за собой хорошую поддержку, совсем не страшно, а, наоборот, весело. А теперь иди, читай и думай. Увидимся вечером.
С этими словами он вручил мне папку с какими-то бумажками и пошел по дорожке по направлению к лечебному корпусу.
Весь день я изучала разные документы, к которым прилагались комментарии штатного аналитика из компании Павла Викторовича. Я прочла про трудное детство братьев Антоновых, про то, как отец бросил мать Алексея ради матери Никиты, и про то, что «между братьями существует стойкая неприязнь» — такой вывод сделал сотрудник аналитического отдела, а вот мне так не показалось. Потом им все-таки пришлось объединиться ради того, чтобы закрепиться на горно-обогатительном комбинате, где Алексей работал технологом. Карьера Никиты в то время была в зените, он числился бригадиром в крупной бандитской группировке, и его акции резко пошли вверх, когда на вожделенном объекте у него обнаружился нечужой человек. Потом заинтересованные люди поступили в духе времени, внедрив в руководство нужных людей (подробности не приводились), желанные деньги пришли, ребята стали подумывать о столичных городах, а Алексея, как наиболее культурного, послали завоевывать Питер. Ничего путного и приносящего доход ему создать не удалось, но представительствовал он с душой и так вошел в роль, что взял себе зиц-председателя в лице Юры. Но дело-то следовало расширять, а деньги нужно было вкладывать. Для того чтобы заставить Алексея работать, сюда прислали Никиту, который один раз уже выполнял такую миссию. А тот, вместо того чтобы заняться делом, ушел в загул. Создалась щекотливая ситуация: Лексу надлежало привести младшего брата в чувство, дабы тот привел в чувство его. Что-то тут явно не сходилось, или, возможно, не хватало каких-то фактов… В деле фигурировало множество людей, в том числе муж Ирины Евгений и… я. В качестве постоянной сожительницы без определенных занятий.
Довольно скучная история, которая могла бы заинтересовать работников прокуратуры, но во мне вызвавшая лишь недоумение. А почему, собственно, я поставила не на того брата? Лекса не назовешь ничтожеством, он сам себя сделал и так удачно сумел взрастить в себе эдакого пресыщенного деньгами и властью денди, что многие купились. И даже если ни деньгами, ни властью, ни даже приличными манерами здесь и не пахнет, у него не отнимешь того, что он упоительный любовник. И какое дело до этого таинственному Павлу Викторовичу?
Вечером я отдала папку, и мы коротко попрощались.
— Как настроение? — поинтересовался мой искуситель.
— Не очень, — призналась я.
— Что тебя останавливает? Боишься, что не найдешь равноценного мужчину?
— По-моему, это выходит за рамки, — начала было возмущаться я.
— За рамки? А тебе не кажется, что ты уже и так вышла за рамки? Тебе доверили информацию, которая потенциально стоит огромных денег. И что ты собираешься теперь делать?
— Ну, принять к сведению.
— Принять к сведению, как же. С такими сведениями не живут.
Я вздрогнула. Заметив это, Павел Викторович усмехнулся.
— Ладно, я не то имел в виду. Обладая такой информацией, глупо бездействовать. А насчет мужчины не обижайся. Это что-то вроде краткого приступа ревности. К тому же надо быть слепым, чтобы не заметить, что эта сторона жизни тебе небезразлична. И в связи с этим, — он немного помолчал, — прими мое восхищение. А вон и твой ненаглядный идет. Что ж, надеюсь, мы скоро увидимся.
Он быстро отошел. Я обернулась и увидела приближающегося Алексея.
— Это что за хмырь? — с подозрением спросил он, подойдя ко мне.
— Павел Викторович — заслуженный геолог, в советское время искал нефть на Таймыре, — залепетала я первое, что пришло в голову. — Ему путевку сюда выделили бесплатно. А сегодня он уезжает.
— И что?
— И ничего. Просто мне будет скучно. Он меня развлекал всякими забавными историями, я ведь весь день одна.
— И из-за такой ерунды ты расстроена? Хочешь, оплатим ему еще недельку в здешней богадельне? Будешь и дальше слушать истории.
— Что ты, это будет неудобно. Он не такой человек.
Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Что бы сказал Павел Викторович, если бы узнал, что Лекса обуяло желание материально поддержать ветерана советской геологии.