Этюд для уголовного розыска

Участковый инспектор Кулиев видел ее в тот день около РОВД, несколько раз быстро прошлась мимо, но решительности не хватило зайти. В тот же вечер она заказала Сургут, просила Дадашева срочно приехать. Это была ее последняя опора в сложившейся ситуации. Хотела излить перед ним душу, попросить прощения, разорвать сеть, в которую попала, загубив себя, будущее. Кстати, парень уже женат, имеет ребенка, но приехал, хотя на руках была путевка в санаторий «Крым». Видимо, она сообщила ему что-то очень важное, попросила помочь.

— Почему же он крутился вокруг аптеки, но не зашел?

— Не хотел встречаться с заведующим, ведь его приезд связан с ним. Но тот его увидел. Не зная, что предпримут бывшие супруги, могут в милицию о его махинациях заявить, он решил нанести упреждающий удар. Поручил Абышеву заехать к концу работы в аптеку, передать Фарзалиевой, что Дадашев ждет неподалеку, сам поджидал в лесопосадке. Абышев так и сделал, но Фарзалиева что-то задержалась, пришла старушка с рецептом, и шеф прождал полчаса, обрывая от злости ягоды шиповника.

Фарзалиеву встревожил вызов Дадашева. Как я потом выяснил, встречу они уже назначили на девять вечера. Неожиданно приезжает Абышев, которого она знала в лицо, и просит срочно поехать к Курбану, так зовут Дадашева. Она наверняка испугалась за него, зная, на что способен мстительный по натуре шеф. Ход событий в лесопосадке представить несложно. Она возмутилась, увидев очередной обман, хотела объяснений. Возможно, он предварительно задал несколько вопросов, не исключено, пытался задобрить ее, но вместе с тем держал про запас, как последний довод, монтировку, которую взял с собой.

Зазвонил телефон.

— Это меня, — поспешно схватил трубку Бабаев, — мы приближаемся к развязке.

Удовлетворенный услышанным сообщением, он поблагодарил звонившего и приказал ему ехать в РОВД.

— Ну вот, все встает на свои места. Махмудов закрыл аптеку, он уже знает, что Абышев здесь, вся надежда теперь на его твердость и преданность. Сейчас попытается навести у нас справки. Подождем.

Бабаев не ошибся, минут через пятнадцать приоткрылась дверь в кабинет, приветливо улыбаясь, вошел Махмудов. Подобострастно-заискивающе кивнув Мусаеву, он, как к старому знакомому, обратился к Бабаеву.

— Рустам-муаллим, как здоровье, как успехи? Встревожили вы меня вчера разговорами об убийстве. Рядом с ней работал, теперь места себе не нахожу, молодая, симпатичная, правда, погуливала немного, телефон целый день не умолкал. Но что сделаешь, молодая, от мужа натерпелась издевательств. — Усевшись на стул у окна, вытер платком пот, продолжил: — Я как-то попытался ей помочь, да знаете, не решился, сельское место, люди не так истолкуют, скажут, любовник. Эх, жизнь наша! Самые добрые намерения превратно истолковываются.

— Да, жизнь, — сочувственно поддержал разговор Бабаев. — А что Дадашев, уехал или здесь?

— Здесь болтается, накануне около аптеки крутился, не терпелось расправиться. Вот же шакал, своими бы руками придушил.

Махмудов постепенно чувствовал себя все увереннее, перевести разговор на Абышева не решался, хотя очень хотелось прозондировать почву.

— В сарае Дадашева обнаружена монтировка, предположительно ею совершено убийство, — обратился Рустам к Мусаеву, как бы продолжая прерванную мысль.

Тот понял, что подполковник плетет очередную комбинацию, и понимающе кивнул головой.

— Скорее всего так оно и есть, направим на экспертизу.

Махмудов громко заохал.

— Вай, какой подлец! Молодцы ребята, честное слово, молодцы, — и он обеими ладонями ударил себя по толстым бедрам. — Слов нет, большое дело вы сделали!

Рустам поднял трубку внутреннего телефона.

— Пусть зайдут оперуполномоченные уголовного розыска.

Вошли Сулейманов и участковый инспектор Усубов. Оба появились, словно стояли за дверью.

— Здравствуйте, товарищи! Ломик изъяли, как положено?

— Да, с понятыми, все задокументировали.

— Ясно, — продолжал Рустам, — значит, подъехавший на автомашине «Жигули» мужчина подсунул ломик под крышу сарая во дворе дома Дадашева. Получается, вроде спрятал, а на виду. Так. А вы не заметили, кто это был?

— Заметили, вот этот человек, — и Усубов указал на заведующего аптекой.

Лицо Махмудова покрылось красными пятнами.

— Это провокация, — подскочил он. — Они за это ответят, они врут.

— Спокойно, Махмудов, — тихим голосом прервал эти истерические вопли Бабаев. — Вы, стремясь развратить молодую женщину, изощренно продумали западню, разбили ей семью, но и этого вам показалось мало, заманили в лесопосадку, убили, потом расставили сети Дадашеву. По мере обработки стекающейся информации я понял, что вы опасный враг. Вы предложили всем нам страшную игру, будучи уверены в своей неуязвимости, но, как видите, проиграли. Правильно говорят, на каждого мудреца довольно простоты. На шиповнике вы поскользнулись, потеряли равновесие, на нем я вас немного пошатнул. Поездка к Дадашеву — это уже вторая ошибка, свидетельство вашей растерянности. Я ее тоже не исключал.

Махмудов, как от ударов, все ниже опускал голову.

Когда арестованного увели, Рустам нетерпеливым движением схватил трехлитровый графин с водой и, не отрываясь, наполовину выпил содержимое, затем перегнулся через подоконник и вылил оставшуюся воду себе на голову, удовлетворенно охнув.

Мусаев смотрел на него молча и удивлялся: подполковник, казалось, постарел на глазах. Осунувшийся, усталый взгляд, бледное лицо, ссутулившиеся плечи. «Нелегко ему далось вытягивать эту тоненькую ниточку, переросшую в крепкий, тугой канат, спеленавший преступника», думал Мусаев.

А тем временем Бабаев, быстро и аккуратно расчесав волосы, повернулся к нему лицом, улыбнулся, и, как по волшебству, перед ним вновь предстал крепкий, неунывающий, энергичный старший оперуполномоченный по особо важным делам.