Этюд для уголовного розыска

* * *

Фильм, как он и предполагал, окончился полным успехом красавца комиссара, и зал быстро опустел. Джангиру некуда было торопиться, он медленно вышел на улицу, с неудовольствием думая о том, что впереди еще целый день. Пустое времяпрепровождение изматывало. Без работы, бывшей на протяжении многих лет смыслом жизни, чувствовал себя потерянным, не находил сил сопротивляться одолевающей его тоске, давящей на психику опустошенности. Сутки, когда-то вмещавшие массу событий, раздвоились в сознании на две сумрачные половины от утра до вечера и с вечера до утра. Преследуемый тягостными мыслями, не зная, чем заняться, он отчаянно тосковал. Рецепторы души были обнажены до последнего предела.

С небольшими перерывами неотвязно преследовали подробности последнего задержания. Им стало известно, что в одной из квартир скрываются двое опасных преступников, бежавшие из мест лишения свободы. За ними тянулся целый шлейф убийств, разбойных нападений, ограблений. Преступники знали, что их ждала высшая мера наказания, и не рассчитывали на снисхождение. Такие сопротивляются до последнего. Операцией по задержанию руководил начальник городского отдела внутренних дел полковник Хромов. Высказывались различные предложения, но в итоге решили брать преступников при выходе на улицу. Предусмотрели и такой вариант, как вызов преступниками такси. В этом случае за рулем должен был сидеть один из сотрудников уголовного розыска. Обезвредить в момент посадки посчитали наиболее оптимальным. В деталях проработали расстановку группы захвата и обеспечения. Первым должен был встретиться с ними Джангир. Ему предстояло сыграть роль жильца, поднимающегося навстречу в подъезде. Для полной убедительности он должен был держать в руке сумку с провизией или ведерко с мусором. В его задачу входило пропустить их и затем блокировать им путь назад. На исходные позиции заступили в шесть утра и простояли до десяти, ежеминутно ожидая появления преступников. Ребятам, затаившимся в машинах и на улице, было проще, а Джангиру при виде каждого жильца, появившегося в подъезде, приходилось с озабоченным видом рыться в хозяйственной сумке, завязывать шнурки туфель и придумывать другие ухищрения. Словом, изображать человека, поднимающегося к кому-то на верхний этаж.

Он четко уловил в отдававшейся тишине подъезда их шаги. Подхватив сумку, перешагивая через ступеньки, направился навстречу. Встретились на лестничном пролете между третьим и четвертым этажами. Мужчины предупредительно посторонились, давая ему возможность пройти. Поднявшись на пару пролетов, Джангир опустил сумку, снял пистолет с предохранителя и бесшумно скользнул назад. Внизу послышался топот ног, раздались выстрелы. Значит, сорвалось, с досадой подумал он. Снова выстрел и звук быстро приближающихся шагов. Вот их отделяет только один пролет. Они увидели друг друга одновременно. Преступник выстрелил не раздумывая, и Джангира обдало горячей волной. Навалившись на перила и теряя сознание, он нажал на спуск почти в упор.

В госпитале провалялся несколько месяцев, врачи сохранили ему жизнь, но со зрением вышло худо. Левый глаз ослеп полностью, а правым он видел нормально, но постоянно мучили головные боли.

После выписки потянулись длинные, однообразные дни и недели. Ничего не хотелось делать, друзей избегал, не желая ничьей жалости. С Тамарой, пытавшейся его как-то отвлечь, отмалчивался. Когда принесли пенсию, молча расписался, но к деньгам не притронулся. Спозаранку уходил бродить по городу, часами простаивал на бульваре, наблюдая за стариками, «забивавшими» в домино. Вечером приходил поздно и сразу укладывался в кровать. Круглые сутки один со своими думами, с нескончаемой болью и смятением. Он понимал, что его уход в себя, состояние транса тяжело переживается женой, но ничего не мог поделать. Сбросить оцепенение не удавалось, несмотря на все усилия. В голову непрестанно лезли упаднические мысли, будущее для него перестало существовать. Прошлое осталось в прежней жизни, где был волевой, цельный в своих устремлениях человек.

Что делать дальше? Он напряженно искал и не находил ответа на этот вопрос.

Тамара неоднократно пыталась поговорить по душам, он не обрывал, но и не поддерживал, хотя в мыслях постоянно обращался к ней, советовался, спорил, жаловался.

Друзья успокаивали, мол, пенсия неплохая, найди легкую работенку, живи для себя. Жалея, не подозревали, что тем самым подавляли волю, сводя будущее к безбедному существованию. Джангир боялся услышать то же от Тамары. Он облегченно вздохнул, когда впервые за всю их совместную супружескую жизнь она уехала в командировку в Москву. Подумал, пусть развеется, отдохнет от дома, сменит обстановку, и ему не нужно будет приходить домой поздно и украдкой нырять в постель во избежание разговоров.

Но против ожидания ее отсутствие переносил очень тяжело. Проводив детей в школу, оставался один в пустой квартире, где все напоминало о ней. Джангир вспоминал подробности их знакомства. День ото дня волнение нарастало. Никогда раньше ее отсутствие не переживалось им так болезненно. Он уже корил себя за свое поведение, за то, что период после ранения превратил в пытку для семьи. Разве можно было так распускать нервы? То, что простительно другому, непростительно ему, знающему цену человеческому горю, смотревшему не раз в лицо смерти. Джангир истязал себя упреками, насмешками.

Хотелось только одного — скорее увидеть Тамару, излить ей душу, объяснить свое состояние, доказать, что не сломался. Он устроится на работу, но не юристом, а на стройку монтажником. Физические нагрузки, свежий воздух сделают свое дело. А там видно будет, может, замахнется и на большее.

Оставаясь один, Джангир доставал из шкафа форменный китель с орденом Красной Звезды и тремя медалями. Конечно, наград было не так много, но они были дороги ему. Он вешал китель на спинку стула, и ему казалось, вот-вот прозвучит молчащий в последние полгода телефон и дежурный скажет: «Вас срочно вызывают в отдел, совершено преступление». И хотя телефон продолжал молчать, настроение постепенно улучшалось, появилась вера в реальность самых смелых планов. Стал восстанавливаться нормальный сон.