На пороге прошлого

– Знаю, что начали мутить народ, знаю, что иртэгенцы с ними сцепились, а потом вмешались чавузы. Знаю, что Шакина ранили и что ягиров в помощь чавузам призвали. Всё правильно сделали, говорите дальше.

– Их было мало, – ответил Нихсэт. – Они воспользовались переполохом, когда начали дайнани искать… Прости, мы не углядели…

– На всё воля Отца, – прервал его Танияр. – Ашити выкрали илгизиты и отвели в священные земли. Вы не могли увидеть того, что сделал Илгиз. Сейчас уже всё кончено, она и мой сын дома. Говори по делу.

– Илгиз… – заговорил Илан, но был остановлен жестом дайна.

– Илгиза и его последователей больше нет. Всё потом. Сейчас о смутьянах говорите.

– Они сумели закрыться на подворье чавузов, – продолжил Нихсэт, но взгляд его остался испытующим, как и взгляд Илана. Да и не только их, теперь на Танияра смотрели все, кто был рядом. – Мы их тут заперли, но у них Олды и его правнучки, они приходили накормить деда. Не хотим задеть старика и девушек, думаем, как вытащить их.

– Все там? – спросил мой супруг и, когда Нихсэт кивнул, обернулся к Элькосу: – Давай, Морт. Не хочу терять время на уговоры и угрозы.

– Да, государь, – склонил голову магистр, а после улыбнулся. – Можно войти.

Дайн уже сделал шаг к закрытым воротам еще строившегося подворья наших стражей порядка, но ему преградили путь братья, чавуз и ягир. Танияр в изумлении приподнял брови, и мужчины склонили головы.

– Не гневайся, дайн, позволь мы войдем первыми, – произнес Нихсэт. – Мы не знаем, что сделал хамче, но зверь, которому не оставили выхода, опасен.

– Там нет опасности, – заверил их правитель Айдыгера, но спорить не стал. – Войдите.

– Дайнани!

Я вздрогнула и вернулась на свое подворье. На пороге кабинета обнаружилась Сурхэм.

– Что случилось? – спросила я.

– Там рырхи сейчас Берика сожрут, – сообщила прислужница. – Я дайнанчи переодела, а он взял и заснул. Устал, видать, с тобой гулявши. Так я пошла рырхов кормить, а пока им мясо раскладывала, Берик вошел. Они его обступили, к воротам прижали и не пускают дальше.

Охнув, я поспешила на выручку своему телохранителю. Он, как доблестный и ответственный страж, отвел Элы в ашруз и поспешил ко мне. А вот рырхи… Похоже, они исполняли приказ Танияра: никуда не выходить и никого не пускать. В общем-то, тоже доблестные и ответственные стражи.

– Мейтт, это же Берик! – воскликнула я, едва выйдя из дома. – Он с вами будет охранять меня, пропусти.

Ягир, прижатый порыкивающими хищниками к воротам, с каменным выражением на лице ждал, когда его отпустят. Мейтт, выслушав меня, поднялся на задние лапы, уместил передние так, что Берик оказался под рырхом, и угрожающе зарычал. А после этого оттолкнулся от деревянной створы и отошел в сторону, где и улегся в вальяжную расслабленную позу.

Торн одарила ягира пристальным взглядом, Бойл ткнул его носом в живот. Показав, что они Берика предупредили, рырхи устроились рядом со своим вожаком, и только Фьер и Айлид скандалили с моим телохранителем, пока он шел до дома. Потом на них рявкнула мать, и юные хищники отстали.

– Ну как не стыдно, – я укоризненно покачала головой.

Рырхам, как обычно, стыдно не было. А вот Берик произнес с неожиданным уважением:

– Хорошие охранники.

– Ты не обиделся? Не испугался?

– Я бы тоже приставил нож к горлу тому, кто подошел к тебе после приказа Танияра, – ответил ягир. – И я знал, что они меня не тронут. Пугали, да, но не тронули бы. Они же знают, что я из их стаи, просто я для них маленький и слабый рырх, потому показывают, кто здесь больше и опасней. Спорить нельзя, иначе покажут делом, а не рычанием.

– Как кийрамы, – улыбнулась я.

– Верно, – усмехнулся Берик. – Кийрамы живут по законам стаи.

Мы вошли в дом, и из кухни выглянула Сурхэм. Она оглядела ягира, усмехнулась и скрылась из вида, однако снова выглянула и спросила:

– Может, поесть хотите? Целый день где-то ходили. Вот где ходили? Что делали?

– Позже, дорогая, – сказала я, сдержав смешок.

Любопытная Сурхэм изнывала в неизвестности. Ей хотелось подробностей и подтверждения моим словам, ну, на то она и тагайни.

– Ну, хоть ты зайди, пока Ашити смотрит, – прислужница вцепилась в рукав Берика. – Присядь, поешь, расскажи.

Я посмотрела на телохранителя и с улыбкой кивнула. Ягир бросил взгляд в сторону моего кабинета, но сейчас ему там отводилась роль предмета обстановки, потому что я разговаривать не намеревалась. Он перевел взор на Сурхэм, потянул носом запах, шедший от котелков, и, хмыкнув, ответил:

– Хорошо.

Просияв, прислужница вернулась в кухню, а Берик задержал на мне взгляд. Он чуть помялся, а после произнес:

– Я боялся, что уже не найду тебя. Пришел к тебе, а мне сказали, что ты ушла с Архамом к Эчиль. Я туда, а там проклятая вонь илгизитов, все спят, а тебя нет. И хода нет. Мы с чавузами и братьями весь Иртэген перевернули. Потом взял Элы и попросил Тагудара указать саулу путь.

– И он принес тебя в священные земли, – улыбнулась я. – Ты появился вовремя. Как раз тогда, когда твоя помощь была нужней всего. Теперь ты исполнил свою клятву и можешь вздохнуть полной грудью.

– Но от этого другом тебе быть не перестану, – с улыбкой ответил Берик. – Я ведь тебе по-прежнему другу?

Я отрицательно покачала головой, а после ответила:

– Ты и Юглус стали мне братьями не только по вере, но я душой приняла вас обоих.

Потом шагнула к нему и тепло обняла, Берик обнял меня в ответ и потерся щекой о мою макушку, а затем отстранился, и я указала ему взглядом на кухню:

– Иди, иначе Сурхэм не будет покоя. Она уже извелась от любопытства, а ты заодно поешь. Теперь можно и отдохнуть.

– Да, теперь можно и отдохнуть… – он чуть помедлил, а потом произнес: – Сестра. – И ушел к Сурхэм, кажется смутившись.

Хмыкнув, я поспешила вернуться к себе в кабинет, уселась в кресло и широко улыбнулась, вспомнив чуть растерянный вид моего храброго защитника и опекуна. Ему, как и Ашит, выражение чувств было непривычно. Юглус был более открыт, чем Берик, хотя, конечно, с моей названой матерью он сравниться не мог. Вот уж кто оставался истинной твердыней, просто какой-то оплот вечной невозмутимости и недосказанности.

– Теперь ему будет легче, – сказала я портрету супруга. – Более клятва его не сковывает. – И отправилась подглядывать за мужем.

Я застала момент, когда смутьяны были связаны, а суровый дед Олды тряс сухим узловатым пальцем, грозя негодяям самыми страшными карами. Он даже пнул одного из них, пользуясь тем, что правнучки держали его под руки.

– Дедушка, осторожней! – воскликнула одна из девушек.

– Молчи, – отмахнулся Олды. – Меня сама каанша поставила подворье охранять, и никто, пока я жив, сюда не войдет безнаказанно!

– Дайнани, – поправила его вторая правнучка.

– Да знаю я, – снова отмахнулся дед. – Из ума еще не выжил.

– Ты храбрый воин, почтенный Олды, – произнес подошедший Танияр. – Моя дайнани сделала мудрый выбор.

– А то ж, – приосанился старик. – Я еще деда поганого Елгана в шею гнал, когда он сюда нос сунул. Знаю, как за родной таган стоять.

– Дайнат, дедушка…

– Оставь, – негромко сказал девушке дайн и склонил голову. – Благодарю, отважный воин Олды.

Тот обернулся к одной из правнучек.

– Видала? Сам каан мне кланяется, а вы мне всё про старость говорите. Дуры.

Танияр отвернулся, но я увидела, как он прячет улыбку. Однако она быстро растаяла, и взгляд, направленный на Нихсэта, был уже совсем иным.

– Допроси каждого без жалости, – велел дайн. – У них должна быть поддержка. Скорее всего, кто-то должен был им помочь, иначе глупо начинать таким числом. Слишком мало. Одно дело – по-тихому убить Шакина, а после нас обвинить, а другое – устроить драку с чавузами и ягирами.

– Понял, дайн, – кивнул Нихсэт, а Илан виновато склонил голову:

– Прости, дайн, я проглядел.

– Мы еще учимся, – ответил ему Танияр, накрыв плечо ладонью. – Новый урок получен. Запомни его.

– Да, дайн, – серьезно произнес Илан и снова склонил голову, а затем последовал за братом. Сведения, полученные на допросе, касались и его.

Мой супруг провел по лицу ладонью. Он устал… Конечно же устал! Сначала военный Совет, после сразу же отправились в горы, битва. Затем мое исчезновение… Кстати.

– Милый, – позвала я, – как ты понял, что нужно идти в священные земли?

Танияр чуть повернул голову на голос.

– Ты исчезла, – сказал он. – Сначала я этому был рад, но ты долго не появлялась, тогда пришла тревога. Ты не можешь не смотреть, когда волнуешься, должна следить за происходящим. Время шло, а тебя не было. Тогда я сам решил посмотреть, что ты делаешь, когда это стало возможным, но тебя не было. Как прошлым летом, когда тебя забрали илгизиты. Я попросил Морта узнать, где ты. Он и сказал, что ты в священных землях. Тогда мы поняли, что произошло, и поспешили на выручку, тем более магистру так толком никто сопротивления из подручных и не оказал.

– Ты сказал, что еще в горах вы обнаружили, что пробиться в разум илгизиты не могут из-за защиты, которую воинам дал Создатель. А сейчас говоришь, что сопротивления не оказали.

– Всё просто, жизнь моя, – улыбнулся супруг. – Это увидел Морт. Он сказал, что видит выплески, направленные в нашу сторону. Их было несколько десятков, кто пытался подчинить разум ягиров и язгуйчи. Морт сказал, что это похоже на волну, которая налетает на скалу и разбивается о каменную твердь. Еще сказал, что видит едва различимый всполох силы Белого Духа, который исходит от воинов.

– Тогда вы и подумали о клятве, – поняла я. – Потому что больше этой силе в обычном человеческом теле взяться было неоткуда.

– Верно, – кивнул дайн.

– Государь, – к нему подошел Элькос, – возвращаемся?

– Да, – ответил ему Танияр.

– Хм… – Магистр на миг замер, будто прислушиваясь, а затем с уверенностью сказал: – Здесь Шанриз, я ее чувствую.

Потом повел рукой в приглашающем жесте, и мы вышли в горах. Точнее, вышли дайн и хамче, а меня просто утянуло следом. Здесь и вправду царило нечто, мало напоминавшее поле битвы. Скорее это было похоже на какой-нибудь музей под открытым небом, где экспонатами служили дэрбинэйцы, а любопытствующими зеваками – верные дети Белого Духа.

Правда, они уже давно успели насладиться зрелищем и теперь заметно скучали, ожидая появления своего предводителя. Впрочем, и развлекались как могли. Кто-то разговаривал и посмеивался, кто-то даже дремал, а некоторые развлекались за счет илгизитов, меняя их позы по своему усмотрению. Оказалось, что подвижности тела не утеряли, только управлять ими сами хозяева не могли, а вот ягиры и кийрамы очень даже. Пагчи и унгары в забаве не участвовали, но посмеивались, глядя на проделки братьев по вере и оружию.

– Как-то нехорошо, – высказалась я.

– Они бы нас сразу растерзали, – ответил Танияр, и я, признав слова мужа справедливыми, укорять перестала, хоть и осталась при своем мнении.

– Дайн!

Нас… Танияра и Элькоса заметили. Воины заметно оживились. Уж не знаю, жаждали они возобновления сражения или попросту уже хотели покинуть горы, но возвращение дайна произвело эффект. И когда он, поднявшись на склон, чтобы его все видели, раскинул руки, призывая воинов к тишине, все замерли в ожидании.