Вампирский дедушка

— То, что корм принадлежит определенному клану. Для нашей страны — это Российская Империя. А графская — что он не может покидать пределы графства. Если сделает это — его высушат. Таково уложение для корма!

— Я слышал, что есть ещё военные-желтые. Ты что-нибудь знаешь про это?

— Конечно! Кто ж этого не знает? — задал риторический вопрос призрак.

Я скривил губы в ухмылке. И с чего, спрашивается, мне знать такие подробности о чужом для меня мире? Вот спрошу я его, на какой цвет нужно переходить дорогу, так он и не скажет. Хозяин кладбище, видимо, тоже понял, что сглупил. Он подлетел поближе и приземлился на скамью. Я уселся рядом.

— Через время цвет печатей благородного изменяется на синий, — сказало существо. — Это значит, что дворянин принадлежит к какому-то баронскому роду. И главное — что он готов к обучению. После школы боги распределят, чем аристократ будет заниматься по жизни.

— Прям боги сами приходят и распределяют? — зачем-то съязвил я. Богов этих доморощенных я тоже почему-то невзлюбил. Эти их странные законы, сводки, правила, уложения — бесит!

— Нет, конечно. Только цвет печати изменяется. Если она стала голубой — то ты сможешь стать ученым, деятелем культуры либо начнешь принадлежать духовенству. То есть будешь делать всё то, что требует работа мышления. Зеленый — это купечество, ремесленничество, транспортировка, торговля. Именно они распределяют товары по герцогствам. Ну и создают всё, что ты можешь потрогать. Желтые — это военные. Они следят за порядком, тушат пожары, спасают других благородных, выявляют и наказывают преступников. Оранжевый — императорская служба. Это послы в другие кланы. Они осуществляют торговлю на государственном уровне. Выявляют шпионов. В общем, занимаются внешней политикой. И красный — императорская семья.

Я, будто губка, впитывал в себя информацию, которой со мной делился достопочтенный хозяин кладбища. Мне нравилось это существо. Да и говорить с кем-то вне телесным для меня было в новинку.

Одна вещь у меня в голове не укладывалась, поэтому я решил уточнить:

— Ты сказал про ремесленников. По твоим словам, они создают всё, что я могу потрогать. То есть они пашут землю, делают посуду и строят дома?

— Иногда да. Периодически поручают это делать корму. Но некоторые тоже работают: делают мебель, подметают улицы, строят дома. Но я тебе сказал только про общий цвет — зеленый. Но там есть ещё десятки других оттенков. Да у возле короны аристократа появляются много разнообразных символов. Видов — многие и многие сотни…

Что-то, видимо, я неправильно представлял местную дворянскую жизнь. Я думал, что аристократы целыми днями развлекаются охотой, ходят на баллы со званными ужинами и занимаются ещё черт пойми чем.

— Подожди, — прервал я. Уж больно меня заинтересовала одна вещь. Хотя таких вещей было очень много. — То есть обычные люди могут родить ребенка, который войдет в императорскую семью?

— Нет. У корма редко появляются игроки, — призрак многозначительно покивал. — Но и такое тоже бывает. И для людей это настоящее событие. Но такие дворяне почти никогда не смогут пробиться в жизни. У них ведь ничего нет за душой. А императорская женщина может воспроизвести только одного ребенка. Таков завет! Другие аристократки — по-разному. Там всё решают боги.

Ага! Знаю я этих богов! Не успел мужик высунуть — боги решили, что пора становиться матерью. Успел — боги воспротивились. Я поделился этим с хозяином кладбища, но тот запротестовал:

— Всё не так! Иногда проходят тысячелетия, прежде чем у женщины появится дар материнства.

— Так они же тогда вымрут все, — сказал я через несколько секунд.

— Аристократы бессмертны. И даже если кто-то из них умрет, то будет возможность воссоздать новое тело, в которое и поселится дух погибшего. Главное — чтобы дух не обрел покой и не отправился бродить по берегам Темного океана в чертогах Великой Матери.

— Ну тогда они заполонят всю планету, — не унимался я. — Не думаю, что они так просто согласятся расстаться со своей жизнью. Сдается мне, что благородные — те ещё самовлюбленные твари.

— Боги следят за балансом. Перенаселения не будет. Да и эта планета заполнена только на треть.

— И сколько сейчас проживает этих доморощенных дворянчиков?

— Около восьми миллиардов, — шокировал меня призрак. — Это я сам узнал случайно. Ночью мимо меня проезжало двое дворян из императорской службы. И они что-то искали. Вот один и сказал, что совсем недавно игроков стало восемь миллиардов.

— И на каждого благородного приходится четыре человека. То есть ты хочешь сказать, что общее население — сорок миллиардов?

— Нет, восемь. Зачем ты считаешь людей? Почему тогда не учитываешь коров, коз, уток и мышей?

Меня снова обуяла злость. Ну как можно так относиться к людям? Зачем приравнивать их к мышам? Захотелось настучать кочергой по призрачной черепушке. Я схватил хозяина кладбища и почувствовал, как в моё тело снова вливается сила. Чувство голода уходило, а вместе с ним — раздражение. Я, собрав всю волю в кулак, отпустил истончившееся призрачное существо. Теперь он казался чуть ли не полностью прозрачным. Всё-таки надо контролировать подобные вспышки гнева.

— А сам-то ты кто будешь? И это, — я по-стариковски поживал нижнюю губу, — извини. Ты сам сказал, что я из другого мира. И у нас другие порядки.

— Я хозяин кладбища, — донесся до меня еле слышный шепот.

— Это я и так знаю. Точнее вижу. И что ты делаешь?

— Слежу, чтобы никто из корма мертвых не пытался поднять. Их энергии на это уходит совсем немного, но упыри могут много бед наворотить.

— И что ты делаешь с людьми, которых поймал? — спросил я. Так, оказывается, тут ещё и некроманты могут водиться. Интересно! Возьмем на заметку.

— Я никого никогда не ловил. Упырей ведь только ночью поднять можно. А ночью сюда никто из корма не заглядывает. Все знают, что я тут живу. А если поймаю, то выпью всё их время.

Что-то не давало мне покоя. Эх, память-то стариковская. Всё-таки тело мне новое дали, а вот мозги, походу, прежними остались: думается мне тяжко. Да и забываю, что хотел спросить. Когда призрак сказал про энергию и время, в моей голове что-то промелькнуло. Я ухватился за мысль и наконец смог высказать её:

— Энергия — это время жизни. И чем больше вливаешь этой энергии, тем сильнее эффект влияния на мир, — завернул я фразу. — Так?

— В общих чертах, — подумав, согласился со мной призрачный знакомый.

— Но аристократы бессмертны. И получается, что они могут и горы сдвинуть. Время же у них бесконечно.

— Аристократы энергией не владеют. Они же не корм.

— Так я видел, как обычный мужик запустил огненный шар в сарай. И тот вспыхнул. Так если этот шар пустить в благородных, то он тоже много кого сожжет. Почему же люди не восстанут против дворян? Их же больше, и, получается, они сильнее.

— А быки сильнее всех. Но они же не восстают. Ты только не злись, — сказал призрак, отдаляясь от меня на пару метров, — но люди тупые. Да и завет есть: благородные всегда управляют людьми. Ты задаешь вопросы, ответы на которые знает даже человеческий ребенок.

— Я гость в этом мире, так что нечему удивляться. А благородные тоже могут тебя схватить?

— Нет. Они мне ничего не смогут сделать. На это способны только боги.

— А почему я могу? Я ведь не бог.

— Не знаю, — существо по-человечески вздохнуло. — Может быть это особенность людей из твоего мира. А тебе нужно записаться в школу. Там ты получишь ответы на все свои вопросы. Там всё разбирается с самого начала.

— Легко сказать, — я оголил руку и показал, что на мне нет ничьих печатей. — Тут один человек это увидел и посчитал меня упырем.

— Тупой корм… — протянул хозяин кладбище. — Даже у упырей есть печати. И я не могу больше с тобой общаться. Ты из меня все силы выпиваешь, так что прощай!

— Я могу что-нибудь сделать для тебя? — напоследок предложил я. Мне нравилась детская непосредственность призрака.

— Да. Никогда больше не приходи на мое кладбище, — сказало непонятное существо и исчезло.

Такую просьбу, думаю, я смогу выполнить. Передо мной промелькнул образ богини Тиамат. Я вспомнил, что во время нашей встречи укусил её. Хе-хе. Походу, не зря это сделал. Теперь даже призрака могу потрогать. А вообще нужно найти эту Тиамат и отвесить ей отцовского ремня. А то вон че удумала — стариков похищать во время их смерти.

Я поднял голову вверх. Вот балбес! Я рассуждал, куда это попал. Думал про прошлое и будущее. Теперь точно нет сомнений, что я в другом мире. Надо мной мерцали три луны. Звездное небо пестрело разноцветными огоньками. Проносились метеоры. Кометы тянули свои длинные хвосты. Проглядывались чужие туманности.

Ведь действительно попал хрен знает куда! Надеюсь, не подхвачу тут какую-нибудь заразу. Вдруг тут есть болезни, которых не было в моём мире? И что мне вообще дальше делать? Ну не тут же сидеть до второго пришествия, в самом-то деле.

Я поднялся. Рядом валялись одеяние пузана и форма патруля. Остальные предметы сложил в мешочек, который я сделал из одежды. На теле закрепил свой странный фиолетовый кошелек. Натянул браслет повыше, чтобы не бросался в чужие глаза.

— Хозяин! — крикнул я в надежде, что меня услышат. — Я тут вещички некоторые у тебя оставлю. Можешь сделать так, чтобы их никто не нашел?

Ответа не последовало. Эх, ладно. Сейчас в любом случае нужно разжиться деньгами. Думаю, они и тут правят миром. А заскочу-ка я к Альфачу Косому. У него точно должно найтись что-нибудь полезное. И чувствую, что я сделаю доброе дело, если избавлюсь от него. Смотрящий района. Тьфу, блин! Такую шваль тоже надо нещадно давить!

Я пошел на выход.