Вампирский дедушка

Глава 18. С-с-с

Потребовалось треть часа, прежде чем я смог отвязаться от восторженных зевак. Вот уж не думал, что обычный портрет может произвести подобный фурор. Да и плохо получилось, что привлек к себе совершенно ненужное внимание. Я ведь собирался затаиться здесь на пару недель, а теперь, чувствую, мне предстоит обзавестись учениками и последователями. Страждущие творцы захотят узнать, в чем секрет моего необычайного таланта. Хе-хе.

После моих слов о новом смотрящем Прапор завис. Именно завис — другого слова тут и не подберешь. Он безжизненно уставился в одну точку, а тело будто закоченело. При этом лидер катакомб не забывал держать над головой портер с собой-любимым.

— С ним всё в порядке? — спросила Влада через полминуты. Она с интересом посмотрела на живую статую, а после потрогала её пальцем и вопросительно уставилась на меня.

— Я ничего не делал. Эй, очнись! — мне пришлось потрясти замершего человека. Я мог бы и пощечину ему отвесить, но снижать авторитет местного лидера на глазах публики не хотелось. Этот человек, как и его влияние со знаниями, мне еще понадобится. Вот уж не думал, что простые слова могут вогнать его в состояние шока. Было видно, что Прапор даже не помышлял о том, чтобы занять пост смотрящего. Совсем без амбиций, но с высокой харизмой. Да и мозги у него всё-таки немного варят. Но всё-таки ступор, в который его вогнали мои слова, меня немного сбил с колеи.

— Ты кто такой? — донесся еле слышный шепот. Прапор пришел в себя. Он улыбался и вертел во все стороны своё изображение. При этом на меня уставился колючий и оценивающий взгляд.

Я выдохнул. Всё-таки не моё предложение погрузило его в транс, а мой оголившийся рукав, который задрался, когда я тянул человека к себе. И если судить по реакциям других людей, видевших отсутствие печатей, то лидер катакомб не зря занимает свой пост. Он, увидев нечто противоестественное, смог перебороть себя, а это очень хороший показатель. Теперь я удостоверился, что он тот, кто мне нужен.

— Друг, — сказал я доверительно.

— У меня к тебе, друг, — Прапор выделил это слово, — есть несколько вопросов.

— Я и с радостью на них отвечу, но не при всех, иначе прямо здесь и прямо сейчас начнется бойня.

— Я тебя понял, — серьезно кивнул лидер катакомб.

Пришлось выждать некоторое время. Взбудораженная толпа всё никак не могла успокоиться. Альбом пошел гулять по рукам. Люди передавали друг другу портрет с максимальной бережливостью. Никто не отнимал, не вырывал и не задерживал рисунок больше пяти секунд. Жители относились к изображению как к ценной реликвии.

— Ну всё, — Прапор взглянул на меня, — друзья. Мне пора показать нашему гостю его новое жилище. Это художник, который путешествует по катакомбам и делится со всеми своей мудростью. Он очень устал. Отпустим его?

— Да, — раздался нестройный хор голосов.

Мы наконец-то добрались до места, которое лидер катакомб назвал сейфовым помещением. И здание сначала меня совершенно не впечатлило. Ну серьезно: чего можно ждать от деревянного амбара, вход в который преграждал массивный замок? Да ещё и ключ оказался «спрятан» над ним на веревочке.

— Это и есть тайное убежище, в котором я могу оставить свои вещи? — спросил я недовольно.

— У нас двери закрываются только при входах в катакомбы, — сказал Прапор и повернулся к бойцам. — Вы можете идти. Не думаю, что вы что-то можете изменить.

— И что за обреченность в голосе? — ухмыльнулся я, когда мы вошли в моё временное пристанище. — Хм. А ведь здесь не так плохо.

Узкий коридор разветвлялся в разные стороны. Семь просторных комнат были уставлены незамысловатой мебелью: кровати, тумбочки, шкафы. Я никогда не был привередлив. Во время моей молодости остановиться в таких хоромах я бы посчитал за счастье. До меня донесся еле ощутимый аромат тюльпанов. На стенах располагалось множество полок с цветочными горшками. Вьющиеся растения оплетали каждый метр и создавали ощущение, что находишься где-то на природе. И как они выживают тут без солнечного света? Опять магия? Похоже на то.

— Ты убьешь меня? — спросил Прапор.

— Нет, конечно, — удивился я. — Ты тот, кто станет следующим смотрящим, так что убивать тебя нет никакого смысла. Ты действительно не знаешь, что это такое и что в нем находится? — я показал тюбик с красками. Раз уж тут все такие творческие, то отвлечем нашего параноика и поговорим про художества. Пусть уж придет в норму.

— Яд?

— Не, вот! — я выдавил немного акрила на руку и схематически изобразил на стене человеческую рожицу. — Это настоящие краски, а то, чем ты рисуешь, обычный карандаш. В катакомбах такого, по всей видимости, нет. Ведь даже ты — самый богатый человек этого места — не знаешь, что это такое. Так что это мой подарок.

— Я далеко не самый богатый, — проговорил Прапор, принимая предмет. Он открутил крышку, понюхал, измазал себе палец и начертил две линии возле головы: шею. — Я ведь не работаю на добыче. Да и в казино мне запрещено играть на что-либо. А краски бывают других цветов?

— Конечно. И их очень много. Когда станешь смотрящим, тогда получишь их все, — заверил я.

— Я не смогу им стать. У нас слишком мало воинов. Мы не вытянем мясорубки, которая будет у стен резиденции. А отправлять людей просто так на смерть я не буду. За краски спасибо. Платить за сломанный карандаш не надо, — смилостивился наш проводник. — Так кто ты такой?

— Человек.

— Не бывает людей и благородных без печатей. Если на тебе нет печатей, то ты не можешь считаться никем из них. Так кто же ты?

— Я самый просто человек, — заверил я. — Только не из этого мира. Я не знаю местных порядков и обычаев.

— И как ты сюда попал? — спросил Прапор. Он повернулся ко мне спиной и начал дорисовывать тело человека.

— Какая-то богиня перенесла меня сюда, — подумав, сказал я. На этого человека я возлагал большие надежды, так что приходилось играть открыто. — Зачем — не знаю. Я не просил её об этом. В моем мире нет богов и нет магии. Ни у кого нет печатей. И нет разделения на людей и благородных.

— Если нет благородных, то кто управляет кормом? Это невозможно, — с полной убежденностью в голосе проговорил Прапор.

— А как тогда ты управляешь людьми в этих катакомбах? — ухмыльнулся я. Слова лидера противоречили тому, что творилось в этом месте.

— У нас небольшая община. Да и лидером я являюсь только по той причине, что другие люди мне доверяют. Да и никто больше не хотел занимать этот пост. К тому же основное управление идет через смотрящего. А он подчиняется благородным, и они говорят, что и как должно быть. Без их воли эти катакомбы перестанут существовать.

— Они перестанут существовать только из-за того, что у вас не будет поставок еды и прочей провизии. Человеческое общество не может существовать без власти — это так. На власть не всегда должна исходить от благородных, — пустился я в философские рассуждения. По недоверчивому взгляду Прапора, который повернулся ко мне, я понял, что переубеждать его бесполезно.

— Любой благородный знает, что лучше для других людей.

Я с удовольствием услышал, как безмолвный Осип хмыкнул. Ну наконец-то! Этот, видимо, принял, что все эти годы заблуждался. А попробуем-ка мы ещё раз шокировать Прапора:

— Видишь вот эту девушку? — я указал на тигрицу. — Как ты считаешь, она тоже лучше тебя знает, что лучше для твоих людей?

— Нет. Я знаю, что Красотка много раз была в катакомбах. Правда, так и не понял, для чего ей нужно было подниматься наверх. Под землей же жизнь намного лучше. Но она не знает, как управлять людьми и что для них лучше. В этом я полностью уверен, — сказал Прапор, который умудрился запачкать лицо краской.

— Влада, покажи ему, — я потрогал свое предплечье.

Девушка задрала длинный рукав. На тот раз лидер катакомб не зависал. Он тут же плюхнулся на колени и опустил взгляд в пол. Тьфу, шельма!

— Встать! — приказал я. Человек не послушался.

— Встань, — продублировала тигрица.

Прапор тут же поднялся. Он старательно отводил взгляд, да и головы не поднимал.

— У вас тут действует право первого? — спросил я.

— Оно везде действует, — сказала Влада. — Что мне передать?

— Что с этого момента он подчиняется только мне. Никто не должен узнать про этот разговор. Пусть докладывает обо всём, что происходит на поверхности. Местный уклад лучше не менять? — я взглянул на тигрицу. Девчонка покачала головой. Ну и хорошо. Люди довольны жизнью, так что не будем нарушать их идиллию. — Мы можем посещать любые места. Нам предоставят еду, воду и всё, что только потребуется. При этом мы будем соблюдать все местные порядки, — я выразительно посмотрел на Осипа, — и за всё, что мы здесь приобретём, мы будем платить. И последнее: когда придет время, Прапор займет пост смотрящего. При этом будет подчиняться только мне, но никому про это не скажет. Никому, включая других благородных.

Тигрица выполнила требуемое. В интерфейсе вспыхнула надпись:

Уровень вашего влияния увеличен на единицу. Текущий уровень — первый.

И что мне делать с этой информацией? И ведь не расспросишь никого, иначе опять за мной пошлют убийц. Да и узнавать подобные вещи надо у игроков, а таких тут не наблюдается. И внучка ничего не знает… Эх. Теперь надо привести в чувства Прапора:

— А теперь не волнуйся. Всё хорошо. Я повторяю: мы — друзья и никому зла не желаем. Ну почти ни кому, если только не считать всяких мразей, которые не дают нормально жить другим людям. Я про педофилов, насильников и прочую шваль. И тебя есть какие-то вопросы? Эй, Осип, во фляге что-нибудь осталось или ты всё выдул?

— Есть немного, — скромно потупил взгляд мужик.

— Ну так угости его. Пусть в себя придет. Ты же помнишь, каким сам был несколько часов назад? — я ухмыльнулся.

Прапор сделал глоток и закашлялся. Неожиданно дверь распахнулась, а следом раздался знакомый зычный бас:

— Эй, Лёня, ты здесь? Срочные новости!

Я увидел детину-бородача, к которому меня привел бомж-шпион. Сдает мне, что это тоже явно не последний человек в катакомбах. Да и третий ещё был, с которым Прапор в карты играл.

— Что случилось?

— Там это… — здоровяк указал наверх, а затем выразительно посмотрел на нас. — И чего уши развесили? Топайте в другую комнату. Секреты у нас.

Я мимолетно кивнул. Мы похватали вещи (от греха) и перешли в другое помещение.

— А что будет… — начал Осип.

Я недовольно двинул рукой — мужик замолчал. Расстояние до переговорщиков было небольшим, так что мой обостренный слух позволил уловить шепот детины:

— …и никто не знает. У всех паника.

— Ясно, — ответил Прапор. В его голосе чувствовалась прежнее спокойствие и уверенность. — И сколько благородных пропало?

— Точное количество неизвестно. Но поговаривают, что они мертвы. Я не представляю, что могло убить бессмертного, да ещё и с оружием. Это какой-то монстр. Я уже распорядился, чтобы все наши возвращались. На улицах находиться опасно. Потом блокируем все входы и выходы. Если монстр проникнет сюда, то никто не выживет. Если дворяне не справились, то и мы ничего сделать не сможем.

— Нас Морфей защитит. Ты всех наших оповестил?