Вампирский дедушка

Глава 7. Иногда убийство — дело благородное

Откуда-то издалека послышалось петушиное кукареканье. И чего ему в такую рань не спится? Темно ведь ещё на улице. Но рассвет-то всё-таки не за горами. Эх, шельма! Вскоре надо будет искать укрытие. И меня ещё один момент интересует: а если я всю кожу одеждой закрою, то солнце будет меня жарить или нет?

Я стоял рядом с двумя трясущимися людьми и задавал вопросы. А вокруг творилась магия. Самая что ни на есть настоящая. Импровизированная сцена разбиралась прям на глазах. В воздух взмывали доски и складывались ровными рядами, камни также парили и опускались на остывшую землю, а лестница почему-то вообще рассыпалась в труху.

Зато мои осведомители о многом смогли мне поведать. Оказалось, что право первого — это первое обращение знатной персоны к корму. И люди должны выполнить любую волю игрока, если только она не направлена на другого благородного. Но была тонкость: для аристократа заговорить с человеком считалось позором. Но меня-то это совершенно не волновало. Но если вдруг такое случалось, то корм обязан был выполнить приказ в кратчайшие сроки. Поэтому вокруг меня сейчас и летали строительные принадлежности. Магия…

И из ответов я понял, что толпа будет молчать обо всём, что здесь произошло. И это прекрасно, ведь убийство двух, хоть и опустившихся, но всё-таки дворян, было делом неслыханным. Хе-хе. А мне-то с этого какая печаль? Про мой интерфейс (так уж я назвал свой внутренний взор — слыхал как-то эдакое чудное слово) люди не слышали. Даже не поняли, что я имею ввиду. Но он есть, видимо, только у игроков.

Ещё я попробовал кровь. Я окунул палец в склянку и поднес его к губам. Солоноватый привкус с нотками железа мне явственно сказал, что эту дрянь пить я точно не буду. Хотя по взглядам моих информаторов я понял, что сделал что-то не так. Вдруг дворянчики её едят только с золотой мисочки серебряной ложечкой? С них ведь станется. Аристократы херовы. Тьфу…

Про нравы и быт благородных мне ничего нового поведать не смогли. Сказали только, что все дворяне в трущобах равны. И если ты попал в это место, то у тебя почти нет шансов, чтобы выбраться отсюда. И это очень и очень хорошо. Я ведь уверен, что аристократишки всё-таки мечтают свалить отсюда. И я им в этом помогу. Не без выгоды для себя, разумеется. Но нужно не торопиться, а действовать обстоятельно и последовательно. Сперва надо обзавестись связями, а главное — знаниями.

Я заметил, как к нашей троице подошел поседевший человек. Он мялся, сжимая головной убор, и не решался заговорить. Глаза устремлены в пол, руки трясутся, колени дрожат.

— Что хотел? — смилостивился я. — Дозволяю открыть рот и произнести несколько фраз.

Понимаю, что слишком высокопарно, но нужно соблюдать образ благородного дебила.

— Мы выполнили вашу волю, — с поклоном сказал человек. — Эшафот разобран, яма засыпана, следов пребывания других благородных нет, — мужик стучал зубами. — Н-н-но…

— Что «но»? — рявкнул я. — Отвечать!

— Что ответить налоговику? Он приедет к полудню и спросит, почему так мало сосудов.

Ну да, проблема. И ведь кто-то ещё из благородных знает, что здесь должна состояться массовая казнь. Придется их всех убрать. Надеюсь, дворянчиков будет не так много. Но сперва нужно выяснить, кто именно был в курсе. А для этого надо встретиться с человеком, который и рассказал про убийство вампира-аристократа:

— Где живет Альфач Косой?

— Так на границе земель корма и поместий знати, — уверенно ответила женщина.

— Ведите меня к нему, — приказал я. — Ты, седой, идешь с нами. Но сперва спрячьте сосуды.

Склянки отнесли в ближайшую пустующую хибарку. Как мне сказали, владельцы этого строения были иссушены в числе первых, так что никакой случайный гость в ближайшие дни туда точно не заглянет. Тут, как оказалось, свято блюли право собственности. Никто в течение месяца не мог занимать данную жилплощадь, а воровать оттуда было попросту нечего. Странный мир. Очень странный. Мне ещё разбираться и разбираться во всех тонкостях. Ещё я проверил сосуды с помощью интерфейса, но высветилось только два слова:

Артефакт хранения.

С каждой минутой мне всё больше нравились мои информаторы. Они не задавали лишних вопросов, ничему не удивлялись и выполняли всё, что я говорил. Их магия убрала все следы грязи с моей новой одежды. Хотя и затраты энергии оказались довольно приличными — неделя жизни. Я спросил про болванчика, который залечил себе вену:

— Сколько он личного времени потратил?

— Полтора года. Это было необходимо, иначе бы он умер.

В хибаре я переоделся в свой новый петушиный наряд. Хотя нет, лукавлю немного. Фрак мне понравился. Сперва он давил в районе плеч и спины, но стоило мне выпрямиться, напряжение ткани тут же ушло. Эхма! А я и не заметил, что горблюсь по привычке. Нацепил сбоку перевязь со шпагой и повесил на шею серебряный амулет. Последний, кстати, был чем-то вроде козла отпущения. Пока он на тебе, ты имел право взаимодействовать с кормом. Но при этом другие дворяне не станут с тобой общаться, ибо позорно это. Вот так-то.

Я вышел как раз в тот момент, когда из-за горизонта показались первые лучи солнца. Хм! Вроде не слепят и не обжигают. Это хорошо! Если ты не голоден, то они тебя не убивают. Возьмем на заметку. Главное, держать резервуар «ж» на приемлемом уровне.

Вчетвером мы отправились к границе района, где изволили обитать опустившиеся благородные. Мы проходили мимо лачуг, петляли по закоулкам, а потом зашли в самые настоящие каменные джунгли.

Как мне объяснили, место, в котором я появился в новом мире, среди корма называлось просто — пустырем. Там почти отсутствовали строения, да и свободного пространства было навалом. Здесь же занят был каждый метр. Мы поднимались и спускались по лестницам, пересекали подземные переходы и мосты и несколько раз упирались в тупики. Но знающие местные показывали на тонкие проулки, через которые можно было протиснуться только боком. Через них мы и преодолевали новые препятствия. А ведь здесь можно устроить настоящую партизанскую войну. Численное превосходство, конечно, играет роль, но здесь это превосходство сведено до минимума. Надо взять на заметку!

Пару раз я задевал спиной грязные стены, но щедро расходуемая магия убирала все следы.

— Мы уже час идем к этому Косому, — сказал я. — Как тогда его смогли в прошлый раз так быстро оповестить?

— Так на конях, — ответил седовласый. Он уже пришел в норму и начал говорить хоть и с подобострастием, но без прежней дрожи в голосе.

— А какого хера тогда мы идем пешком? И как кони смогли перебраться через это? — я обвел рукой бетонные нагромождения.

— Вы же сами сказали показать дорогу. А свободных коней сейчас нет, — залепетала женщина. — И кони скачут по прямым дорогам. Но так идти намного дольше.

— Ясно. Кто это всё строил? — спросил я. Всё-таки этот мир более развит, чем показался на первый взгляд.

— Не могу знать, — ответил владелец лопаты. — Здесь всегда был город. Мы иногда, если фундамент разваливается, можем его укреплять, но не более того. А нового ничего не строим. Мы ведь не знаем, как это делается. Только знающие благородные ведают про это. А корм не может быть грамотным.

— Это в каком-то очередном уложении сказано? — хмыкнул я. Вот уж не подумал бы, что люди, которые идут со мной, не умеют ни читать, ни писать. Изъясняются-то они вполне нормально.

— Так нет же. Мы ведь живем совсем мало лет, а чтобы выучиться, нужно много десятилетий, — пояснила женщина. — Это все знают. И только благородные могут овладеть грамотой.

Ага. Только благородные… А ещё и некоторые пятилетки… А первоклашки так вообще все. Но я сужу про этот мир так, будто это моя привычная Россия. Но здесь же всё может быть по-другому. А вдруг интеллект всех дворян как у Эйнштейна? Или оружием они владеют так, как и не снилось нашим шпажистам? Этого ведь тоже не следует отрицать. С игроками нужно держать ухо востро. Если они живут много лет, то и многому успели обучиться. С теми двумя благородными мне просто повезло, так как они не ожидали нападения. Но полагаться только на удачу не стоит. Оно себе дороже выйдет.

Мы выбрались из джунглей на открытое пространство. Я наконец-то сделал глубокий вдох. Вонь, что стояла на улицах бетонного города, заставляла глаза слезиться, но я держался и не выказывал признаков слабости. И ведь я заметил, что в глазах моих сопровождающих появился не только страх, но и какое-то подобие уважения.

Перед нами раскинулась выжженая земля. В сотнях метрах протекала широкая река, а перед ней стоял трехэтажный особняк. Никаких других строений рядом не было. Над водой клубился туман, но я смог разглядеть на другом берегу несколько высоких зданий.

— Вон там дом Альфача Косого, — сказал седовласый, показывая вперед.

Я сделал несколько шагов и оглянулся. Мои информаторы превратились в болванчиков, которые смотрели на меня с глупыми улыбками.

— Дальше вам идти нельзя, — заключил я. Ответ, понятное дело, был очевиден. Но не для меня. — И почему же?

— Так это граничная территория. Сюда могут заходить только обходчики, гонцы, уборщики, водоносы, рыбаки и прачки, — перечислил хозяин лопаты. — Да и то не всегда, а только в первый день недели.

— А если я прикажу? — я сощурил взгляд. Не то, чтобы они там мне были нужны, но всё же этот момент заинтересовал меня.

— Тогда нас иссушат и отправят на корм свиньям, — буднично сказал седовласый.

— Понятно. Мой приказ: ждёте здесь и никуда не уходите. Если к полудню не вернусь, возвращайтесь к себе домой. И никому — я повторяю — никому ничего не сообщайте обо мне.

Три человека замерло, боясь сдвинуться хоть на сантиметр. Пришлось сжалиться и разрешить им ходить. Ну или сидеть (на их усмотрение). Такой вот я благородный! Не буду врать, что мне было хоть какое-то дело до этих людей. Я ведь даже имен их не знаю, но всё же они ещё могли быть полезны. О том, что у них есть свои заботы, я не задумывался. К тому же, если бы не я, они уже валялись бы в яме за сценой, а их кровь перекатывалась в сосудах.

Я двинулся по пепельной земле. Каждый шаг поднимал клубы пыли, а ноги слегка утопали в саже. Только на полпути понял, что рядом есть каменная тропа. И на кой хер, спрашивается, делать такую поверхность?

Я обошел особняк и сразу же столкнулся с игроком. Вопреки ожиданиям, никакой подсказки не всплыло. И чем тогда корм отличается от благородного? Напяль человек такую же одежонку — и никто не скажет, что это не дворянин.

Аристократ посмотрел на мои замызганные штанины и ботинки, с отвращением глянул на медальон и пренебрежительно фыркнул на мою шпагу. За секунду я был взвешен, оценён и признан непригодным для общения.

Я в долгу не остался. Медленно и очень лениво осмотрел дворянчика с ног до головы, а затем скривил губы, будто пытаясь сдержать рвотный позыв. Благородный, гордо вскинув голову, начал отдаляться. Направлялся он в сторону моста, где его уже ждала разукрашенная под хохлому карета. Но зато машин нет, что очень радует. Огнестрел тут, наверно, тоже отсутствует. Хотя, если бы тут и летательные аппараты с плазменными ружьями были, я бы не удивился. Призраки, магия, люди в виде корма, три Луны — всё это казалось чуждым и необычным.