Меня опять послали

Глава 3. Непредвиденные задержки

Дорога до города Сосновска прошла на удивление спокойно. Лук я разобрал и сложил в рюкзак, алебарду сложил и спрятал на дне телеги. Но мы были увешены холодным оружием, что останавливало всяких проходимцев и наглецов, хотя в тавернах и постоялых дворах на Полину многие мужики посматривали масляными глазками. Как выяснил за три дня пути, у этих слуг хватило ума за год научить девочку обращаться с ножом и кинжалом. Среди трофеев, снятых с бандитов, был небольшой кинжал, сделанный под женскую руку, или руку подростка. Кате его рукоять была слегка великовата, но это не бросалось в глаза, и выглядела она как мальчик с хорошим ножиком на поясе. Договорились о маскировке, и на постоялых дворах Катю мы называли Катин, есть в этом мире такое мужское имя. В трактире на окраине города мы переночевали, утром нашли лавку торговца оружием, и я предложил ему всё оружие бандитов. Часть оружия была, видимо, прихвачена бандитами в доме убитых охотников. Это оружие было явно не новое, но отличного качества: два копья, короткий меч, и три ножа. У нас ножи были свои, и менять их никто не захотел. Единственную вещь я оставил на потом, это кинжал из бедренной или ей подобной кости. Не знаю, что это было, скорее всего, охотники где-то прихватили ритуальный кинжал, а бандиты забрали его в доме охотников просто из любопытства, или на продажу. Кинжал был довольно примечательный: рукоять была хорошо обточена, не нарушая целостности кости, и на навершии было место под кристалл. Его я убрал в рюкзак, а остальное выложил перед лавочником.

Хозяин лавки сделал брезгливое лицо и заявил:

– За всё могу дать сорок серебром.

– Восемь золотом и без торга.

– Да ты, что, кто тебе даст такие деньги за это старьё?

Я молча собрал всё оружие и пошёл на выход.

– Ладно, дам пять золотых, – это он меня приглашает к торгу.

– Я понимаю, что у тебя покупателей нет, тебе скучно, ты готов поторговаться. Но вот у меня времени нет. Если бы оно было, я бы начал торг с двенадцати золотых и ниже девяти не опустился бы. Поэтому повторяю восемь и без торга. Да, или нет?

– Так нельзя, нужно же проявлять хотя бы малое уважение.

– Нет у меня времени, да или нет?

– На, подавись ты своими золотыми.

– Два золотых дай серебром, а пару серебряных дай медью.

Забрав деньги, под ворчание купца оружейника, я покинул лавку. И мы выехали из города. К концу дня мы нашли нужное нам баронство. Здешний барон тоже имел фамилию Други, и приходился Полине то ли троюродным дядей, то ли четвероюродным братом. Встретили нас не очень ласково, хотя это и понятно, вдруг какие-то дальние родственники заявились без всякого предупреждения. Поэтому я сказал – не расслабляться, возможно, поедем дальше. Нам дали возможность помыться с дороги в помывочной, это типа бани, но только без парилки. Я потребовал, чтобы девушки не разделялись и от меня не отходили. В помывочную мы пришли вместе. Я быстро разделся, сказал, ждите, и зашёл в помещение моечной. А тут сидел сын хозяина баронства, толстый юноша, лет 16 – 17. Я спокойно помылся и попросил его покинуть помещение. Он сначала удивился, мол, зачем? Когда я ему сказал, что мои сёстры в его присутствии мыться не будут, он заявил, что он здесь хозяин и делает то, что он хочет. Я вышел, оделся, и мы сделали вид, что ушли. Когда это пухлое «дитё» тоже вышло на улицу, мы зашли обратно. Я отвернулся, девушки разделись и пошли мыться. «Дитё» попыталось вернуться в моечную. Я его развернул, и дал ему коленом под зад, отчего он вылетел за дверь. Когда мы пришли на ужин, хозяин поместья был явно зол, но пока молчал. Я стал расспрашивать, нет ли ещё родственников в ближайших городах. Барон не желал со мной разговаривать, а его жена рассказала, что в расположенном неподалёку городишке Медянске живёт еще одна семья родственников, только они «совсем нищие». Медянска на моей карте не было, и пришлось расспрашивать, где он находится. В конце ужина барон всё же надумал задать вопрос:

– Сын говорит, что ты его ударил. Это так?

– Ну, что вы, Ваше Благородие? Как я мог. Просто он почему-то пытался пройти в моечную, когда там мылись девушки, и не хотел меня слышать. Я просто вытолкал его из помывочной.

– То есть ты вытолкал моего сына, сына хозяина этого поместья из нашей помывочной?

– Вы хотите сказать, что я должен был вызвать его на поединок?

– Какой поединок? Вы нищие, вы как простолюдины, как холопы, а пытаетесь ещё и гонор проявлять?

– Мы можем переночевать в этом доме, или нам сразу уходить?

– Никто вас не гонит, просто знайте своё место!

После ужина, мы ушли в отведённые нам комнаты. У девушек дверь в комнате не запиралась, я перевёл их в комнату, отведённую для меня, и, проверив запоры на двери и окнах, заставил всё это запереть и никому, кроме меня, не открывать.

– Пока я не скажу фразу: «Волков было шесть», – вы дверь не открываете. Что бы ни было, даже если будут кричать: «Пожар», – вы не открываете! А сам быстро выскользнул в окно второй комнаты, они были на первом этаже, и побежал на конюшню. А там два работника хозяина усиленно разгружали нашу телегу. Ударами по голове оглушил обоих, связал и сложил всё своё добро обратно в телегу. Связанных грабителей отволок в дальние углы конюшни, привязал к столбам так, чтобы не могли сильно шевелиться, заткнул рты кляпами, и засыпал сеном. И лёг спать прямо в телегу. Проспав часа два, решил, что доклад от этих воров барон ждёт утром. Поэтому я пробрался в комнату с открытым окном, прислушался, всё было тихо. Подёргал дверь в комнату с девушками, и вернулся в свою комнату. На двери запоров не было, но она открывалась вовнутрь, поэтому я с силой воткнул два ножа в косяки двери. Теперь, чтобы дверь открыть, нужно было согнуть или выдавить эти ножи. Ближе к утру кто-то стал ломиться в дверь. Сначала там просто дёргали, или толкали дверь, а потом кто-то стал её вышибать весом своего тела. Я зажёг свечи на столе, потом в паузе между ударами выдернул ножи и встал сбоку. При очередном ударе, в комнату влетел здоровый мужик и упал, запнувшись, так как сразу за дверью стояла лавка. Я подхватил стоящий у стены табурет и со всей силой опустил его на голову, будем считать, грабителя. Табурет сломался, но и мужик упал без сознания. А следом за ним в комнату вошёл барон, его я ударил в солнечное сплетение, а потом связал, заткнул рот и затолкал под кровать, привязав к дальним ножкам, так, чтобы он не мог выкатиться из-под кровати. Здорового мужика просто крепко связал и заткнул ему рот, перевалил его через подоконник и столкнул тело на землю. Вылез сам и волоком оттащил тело на конюшню. Потом поступил с ним так же, как и с ворами. Под конец моих манипуляций он начал приходить в себя, ну и слава богам, значит, я его не убил.

Рано утром, когда встали ещё только слуги, я прошёл на кухню и потребовал, чтобы нам в дорогу собрали корзину с едой и питьём. Отнёс её в телегу, запряг нашего коня и вывел повозку из конюшни. Разбудил девушек, и заставил их быстро одеться, после этого послал служанок поднять и пригласить во двор баронессу и старшего дружинника барона.

– Ваше Благородие, уважаемая баронесса. Мы надеялись, что вы и ваш муж примете нас как родственников, пусть и бедных, но всё же дворян. И отношение к нам будет как к дворянам. Однако ваш муж вознамерился пользоваться моей сестрой как бесправной простолюдинкой горничной. И ваш сын повёл себя так же. Ночью ваш муж пытался ворваться в комнату к моим сёстрам и изнасиловать мою старшую сестру, а может и младшую тоже, хотя она ещё ребёнок. Поэтому вы забудьте, что у вас были такие родственники, как мы. Мы сейчас уедем. Ваш муж, а твой хозяин, возможно, захочет организовать погоню, – последнее я говорю старшему дружиннику.

– Видишь курицу на заборе?

Я поднимаю лук, прицеливаюсь и стреляю. Несчастную птицу стрела пробивает насквозь и сносит с забора.

– Катя, бегом неси сюда курицу.

– Это чтобы ты понимал, если будет погоня, я вас всех уничтожу, – а сам забираю стрелу из курицы, не хочу оставлять своих следов здесь.

– Видишь наконечник, ни один ваш доспех эту стрелу не остановит.

Трогаю поводья, телега движется вперёд.

– Ваш муж там, где он собирался насиловать мою сестру, и ещё трое его подручных в конюшне под сеном, все живые.

И уже отъезжая, громко говорю стражнику:

– Ещё раз говорю, будет погоня, умоетесь кровью, – я подгоняю коня, он переходит на рысь и телега бодро катится всё дальше от этого негостеприимного дома.

Погони за нами не было. Подозреваю, что барон сам не мог броситься в погоню, так как ноги и руки затекли от стягивающих верёвок. А старший стражник, наверняка, серьёзно воспринял моё предупреждение. Через день мы въезжали в городок Медянск. Здесь была старая медная шахта. Население городка не больше пяти тысяч человек. Как позже узнал, большая часть людей, работающих в шахте, это горцы. Если бы сильно хотелось, я мог бы их назвать гномами, они чуть ниже ростом, коренастые. В связи с тем, что почти все они работают в сфере добычи полезных ископаемых, про них ходят слухи, что живут они в пещерах, и всю жизнь проводят под землёй. Но это неправда. Просто есть такая народность, со своим языком, точнее наречьем, своей культурой и образом жизни.

Вот в этом городке и живёт двоюродная тётя Полины. Она замужем за горцем, у них двое детей, и они воспитываются, как горцы. В то же время половина населения Медянска, это люди. Так что если девушки здесь останутся, будут жить среди горцев и людей.

Когда мы попали в дом к Кристине, тёте Полины, это был полный контраст по сравнению с предыдущими родственниками. У горцев нет аристократии, хотя есть Глава клана и старейшины в клане. У народа в целом есть Совет Глав кланов. А в городе, где вся жизнь крутится вокруг шахты, есть мастера, подмастерья, рабочие. Муж Кристины фон Други мастер Демид Большой Камень принял фамилию жены, понимая, что в людском обществе его родовое имя звучит странно. Теперь он Демид фон Други Камень, последнее слово добавляется при общении с горцами. Так вот, живут они в большом одноэтажном доме, есть огород и колодец во дворе. По местным меркам у них зажиточная семья, но богатыми они не считаются. Приняли нас с искренней радостью, девушкам сразу выделили небольшую, но отдельную комнату. Я от комнаты отказался, ссылаясь на скорый отъезд. Вечером, сидя за ужином, я рассказал новым «родственникам» нашу придуманную историю. Пояснил, что деваться нам некуда. Если они помогут девушкам обустроиться в этом городе, то я буду им очень благодарен. Сам я еду искать военное счастье, а девушкам хорошо бы устроится на работу. Они обе грамотные, умеют составлять письма и другие бумаги. Идеальным вариантом было бы устроить Полину писарем в мэрию, а ещё лучше, в управление шахты. А Катя будет при ней помощником. Катя знает «дворцовый» язык, что может быть важным при переписке с высоким начальством. Вроде бы всё обговорили, потом женщины ушли спать, меня Демид стал накачивать вином, а потом неожиданно спросил:

– Так кто ты на самом деле?

– Демид, а какая разница? Личной корысти у меня здесь нет. Девчонок бросить не могу, пока не устрою, а потом уеду. Полина на самом деле двоюродная племянница Кристины, а Катя её приёмная сестра. Я им чужой, но раз уж взялся вызволять их из беды, надо довести дело до конца. Полине может мстить её двоюродный дядя, – и я рассказал о наших приключениях в имении барона фон Други.