Меня опять послали

Глава 4. Доверяй, но проверяй

Я снова в дороге. Прямого пути от того городка, где мы воевали с волками и их «дрессировщиками», конечно же, не было. В этом мире все дороги возникали почти стихийно, от одного населённого пункта к другому. Ни у одного владетеля не возникает мысли построить хорошую прямую дорогу между крупными городами, а остальные дороги будут на неё выходить. Это нужно вложить средства в инфраструктуру, не получая прямой выгоды от этих вложений. А то, что королевство от этого станет сильнее через несколько лет, кому это нужно?

Идущая в эту сторону дорога более наезженная, но лучше она от этого не стала. Даже наоборот, колеи глубже, полоса вытоптанной травы шире, и объехать какую-нибудь яму сложнее, так как там, где нет травы, эти колеи ещё сильнее разбиты. Меня спасает то, что я еду не в повозке, а верхом, но, даже так, мой конь часто спотыкается. Поэтому я его не тороплю, он сам выбирает путь в рамках полосы местности, называемой дорогой.

На второй день пути я услышал далеко впереди крики, которые приближались. Из леса вырвалась карета, запряжённая парой прекрасных лошадей, но, попав в очередную яму, колесо у кареты отломилось, и она опрокинулась на бок. Лошади встали. Сопровождавшие карету всадники остановились, спешились и заняли круговую оборону. Их оставалось пятеро, но двое из них были ранены, и скоро они упадут от потери крови. Из леса появились шесть всадников, а через пять минут человек десять пеших разбойников. Это были именно разбойники: разная одежда, разное вооружение. Среди пеших нападающих были вооружённые простыми вилами и топорами. Последними из леса выбежали два лучника. У них были прямые охотничьи луки. Происходило это всё на поляне, посреди которой стоял я, красивый. Ещё услышав первые звуки погони, я остановился, съехав с дороги метров на двадцать, и быстро собрал свой лук. Разбойники окружили карету и её защитников, потом расступились в стороны, давая возможность своим лучникам расстрелять защитников кареты практически в упор.

Разбойников много на меня одного, но тут выбирать не приходится. Во-первых, это натуральные разбойники. Правда, может быть, это благородные разбойники типа легендарного Робин Гуда в средневековой Англии? А те, на кого они нападают это очень нехорошие аристократы, которые душат простой народ? Но я не верю в благородных разбойников. Робин Гуд это просто герой баллад, в которых воспевается образ народного мстителя кровопийцам эксплуататорам. Во-вторых, у меня есть надежда, что, если я помогу этим господам с каретой, то потом они мне помогут адаптироваться в этом обществе, так сказать, в знак благодарности. Тут, правда, на кого попадёшь. Могут воспринять мою помощь как спасение, а могут посчитать, что это я им должен, за то, что они позволили себя спасать.

Вот лучники изготовились к стрельбе, и у меня началась «тренировка по скоростной стрельбе из лука». Первыми упали их лучники, потом количество разбойников стало быстро сокращаться. Когда разбойников осталось семь человек, у меня в этом колчане закончились стрелы, я сбросил пустой колчан, выдернул из рюкзака полный, накинул его на себя, так чтобы стрелы торчали из-за плеча, и приготовился снова стрелять, но оставшиеся на ногах разбойники быстро убегали в сторону леса.

Подошёл к месту несостоявшейся схватки, проверил бандитов на наличие живых. Таких живучих нашлось двое. Я подтащил их к карете, предлагая защитникам допросить их. Быстро собрал оружие, осмотрел его. Мне могли пригодиться из всего арсенала один кинжал, и два рабочих ножа. Денег у разбойников не было, только у главаря на поясе был кошель с небольшим количеством серебра. Лошади у разбойников были крестьянские беспородные. В начале схватки был один жеребец, которого можно было бы продать, но он убежал в лес, наверное, вслед за хозяином.

Пока я всё это делал, вокруг наступила подозрительная тишина. Посмотрев по сторонам, обнаружил, что все защитники кареты собрались около неё, кроме одного. Этот воин подобрал лук разбойников и держал меня на прицеле, натянув тетиву.

– Придурок, ты бы лучше о раненых товарищах побеспокоился! – я специально сказал это громко.

Моя задумка сработала, из кареты выглянула, женская голова, она что-то произнесла и два оставшихся на ногах защитника бросились помогать даме, выбраться из кареты. Мне это сильно не понравилось. Два их товарища истекают кровью, а они занимаются непонятно чем. Хотел подойти и перевязать раненых, но потом подумал, что меня никто не просит это делать, а со своим уставом в чужой монастырь лезть негоже. Тогда я начал собирать свои стрелы. Собрал почти все, но одну из моих стрел держал в руках и рассматривал тот воин, что целился в меня из лука разбойников.

– Стрелу верни! – я протянул руку в понятном жесте.

– Ах ты, чернь, на колени! – заорал этот ненормальный, выхватывая шпагу, и направляя её на меня.

Причём кричал он на дворцовом наречье, но с жутким произношением. Я оглянулся на остальных. К этому моменты из кареты извлекли двух женщин. Одна из них была явно аристократкой, лет тридцати пяти, а вторая выглядела, как гувернантка из богатого дома. Одежда на ней была очень добротная, идеально подогнана по фигуре, но это было платье, не подходящее для аристократки. Простой воротничок, манжеты без кружев, отсутствие драгоценностей, в то время как на первой даме их было много.

– Господа объясните своему товарищу, что он ведёт себя неподобающе. Я помог вам в трудную минуту, при этом не требую никаких благодарностей, просто собираю свои стрелы. Почему он проявляет столько агрессии? – произношу достаточно громко, и также на дворцовом наречии.

Вижу, что воины меня не понимают, тогда говорю уже на народном языке:

– Я всего лишь хочу собрать свои стрелы. Почему этот господин тычет в меня своей шпагой?

– Хендрик, что у тебя там? – произносит богатая дама, опять же на дворцовом наречье.

– Этот простолюдин не оказывает нам должного уважения!

– Если ты не заметил, он перебил всех врагов, и мы с тобой остались живы. Это благодаря ему, а не тебе. Так что убери свою шпагу и иди сюда, Аглая посмотрит, нет ли у тебя ранений, – теперь богатая дама говорит на народном языке, видимо опасается, что сложные предложения на дворцовом языке этот парень не поймёт.

– Да, у меня рана на лице. Как я теперь появлюсь при дворе?

На лице у него царапина, судя по её направлению, он задел за ветку или сук дерева. Тем не менее, он побежал к карете, запнулся и чуть сам не порезался об свою шпагу. Потом, всё же вложил её в ножны, и «отдался» в руки этой Аглаи.

Я подобрал последнюю стрелу и пошёл к своему коню. Что-то было неправильно во всей этой истории. Как-то нарочито всё выглядело. Словно это всё было разыграно, чтобы показать реальную жизнь этому великовозрастному дитя. Тогда получается, что я испортил кому-то всю игру. Только в понятие игры не вписывались те двое раненных, которых перевязывала Аглая.

Меня догнал один из воинов и грубо схватил за руку.

– Тебе не разрешали уйти!

– Уважаемый господин, мы с вами в чистом поле, а не в замке или дворце вашего господина. Какое здесь нужно разрешение, чтобы путник мог продолжить свой путь. Вы ничего не перепутали? Этот богатенький мальчик, привык, что все слуги ползают перед ним на коленях. А где здесь вы видите слуг? Или ему показалось, что я его слуга? Так вы ему подскажите, а то он может так нарваться, что и вы все головы лишитесь. Вам же не простят, если его кто-то зарежет на поединке?

Воин побледнел, видимо ярко представил себе такую картину.

– Кто ты такой?

– Ты выглядишь как воин, а не как дворцовый прихвостень, но ведёшь себя не как воин. Скажи мне, что даёт тебе основание разговаривать со мной вот так по-хамски?

– Мы во владениях графини фон Штольц. Это её земли, все кто на них находится, должны проявлять почтение и уважение, а ты оскорбил её сына.

– Хорошо, мы во владениях! А почему ни он, ни ты, ни ещё один ваш товарищ, не оказали помощи раненным? Они защищали карету вместе с вами, это ваши боевые товарищи.

– Они простолюдины из состава дружины, они обязаны отдать свою жизнь за господина.

Дальше разговаривать бесполезно.

– От меня ты что хочешь?

Наблюдаю просто бурю эмоций на лице этого господина.

– Кто ты такой?

– Вы молодой человек не представились, и ведёте себя так, как будто я ваш вассал.

– Я виконт фон Штицер.

– Стражник городской Стражи города Северный форт, Владимир Други. Только каждый раз, когда тебе захочется поставить меня на место, ты вспоминай, как вас окружали бандиты, среди которых было два лучника. И думай, что бы с вами было, и, особенно, с вашей госпожой, если бы случайно меня не оказалось рядом, или, если бы я струсил, и не стал связываться с этой бандой, а просто проехал бы мимо.

– Тебя хочет видеть графиня, давай быстро!

– Что, память плохая, не вспоминается, и не думается, да?

– Хватит, пошевеливайся!

– А если я не пойду, проткнёшь меня шпагой? А сумеешь?

У виконта, казалось, сейчас случится инсульт, его лицо буквально налилось кровью, на висках вздулись вены, зубы скрипели так, что мне было слышно.

– Графиня приглашает вас к карете и хочет с вами поговорить.

– Пошли, поговорим.

Подошёл, представился, и стою, молчу. Вокруг зловещая тишина. Когда Виконт попытался зайти мне за спину, я посмотрел ему в глаза, и отрицательно покачал головой. Он вернулся к карете, но тут проснулся сын графини, точнее говоря, его голову опять посетили мысли о том, что надо бы кого-нибудь унизить.

– Как ты смеешь носить оружие?

– Ваше Сиятельство! Это уже начинает надоедать. Если ваши сопровождающие не могут смириться с тем, что я вам помог в трудную минуту, то позвольте мне просто удалиться. А то, так, ведь, и до дуэли дойти может.

– А ты не много на себя берёшь, чтобы аристократы дрались с тобой, простолюдином? – дамочка поддерживает этих избалованных отпрысков.

– Я не буду вам ничего доказывать, даже намёки строить не буду, поскольку у меня сейчас нет документов, просто позвольте мне удалиться, – произношу на чистейшем дворцовом диалекте.

У графини глаза, как у куклы в аниме, на пол лица.

– Вы просто обязаны представиться своим настоящим именем! – восклицает аристократка.

– Я настаиваю. Позвольте мне удалиться!

– Вы очень умелый воин, а у нас погибли все дружинники, кроме вот этих, раненых. Я боюсь повторного нападения. Вы не могли бы сопроводить нас до замка.

– Я еду в сторону столицы.

– Нам по пути. Это мы развернулись, когда убегали от разбойников.

Между тем, поставив карету в нормальное положение и поняв, что они не смогут её отремонтировать, раненные дружинники выпрягли коней из повозки, и приготовились ехать на них, уступая своих осёдланных коней дамам. Дамы, в свою очередь, с ужасом смотрели на мужские сёдла.

– Ваше Сиятельство, вспомните, нет ли в багаже одежды для верховой езды? Может быть, там есть лишние мужские штаны. В мужском седле очень трудно ехать, если свесить ноги на одну сторону. Поймите, сейчас речь не о красоте, не о том, как вы будете выглядеть, а о том, чтобы сохранить здоровье. И на Аглаю тоже нужно найти мужские штаны.