Хаос войны

Глава 7

— Если я выживу, то куплю одному из вас свободу, — произнёс я глядя, на рабов-гребцов.

Грязные и покрытые шрамами от старых железных ошейников, они с удивлением приняли замену метала на обычные верёвки, как и кормили их раньше, чем угодно, но не нормальной едой. Рациональные рабовладельцы в принципе не любят раскошеливаться на нормальную пищу и порой кормят свои одноразовые вещи даже мясом разумных смертных, порой того же вида, что и сами рабы. Выжать максимум и выбросить остатки — по такому принципу жил Эдем.

Однако помимо этого принципа существовал и принцип силы. Кто сильнее тот и прав. Сила в свою очередь выражается во многом от хитрости и места в иерархии мира. По этим правилам живут в принципе почти все смертные, так было и в моём мире.

И вот уже сила появилась у меня. Несмотря на все эти традиции и законы, что делать со своими живыми вещами решаю я. И я решил, что один из этих рабов станет свободным. Не из чести, не из каких-то великодушных порывов, а сугубо по эгоистичной причине, которая заключается в том, что я принял решение, что так будет правильно. И принимая это решение я не задавался вопросами о том, что подумают другие. Ведь это никогда не было важно.

— Ты дал им надежду, но от этого их боль станет лишь сильнее, когда надежда разобьётся со смертью или свободой кого-то другого, — сурово и несколько цинично заметил Великий Панцирь, который уже магическим образом исцелил трещины молота.

— В этом, как и многом другом, я с тобой не согласен. Ведь умирать с горящей в сердце надеждой куда легче. Да и если мы выживем, то сам факт прецедента несколько не разобьёт надежду, он, наоборот, усилит её, — ответил я, отверчиваясь от рабов и направляя взор к пылающему берегу.

Все возможные артефакты использовались армией, собранной под началом Элора Маториана. В моём мире часто смеялись над ООН, как и женевской конвенцией кто только не подтирался. И всё же несмотря на всю накопившуюся ненависть и презрение друг другу никто не переходил незримых черт.

Химическое оружие осталось в прошлом Первой Мировой, запасы фосфорных боеприпасов так и не были использованы сторонами во Второй Мировой, как и после не прогремело ядерных взрывов. Да, порой расстреливали пленных, кто-то прятался в школах и больницах, после чего кто-то обстреливал уже другие школы и больницы, однако был хоть какой-то порядок и чего-то делать было просто нельзя.

Однако за шесть часов я видел, как береговую линию укутали ядовитые туманы. Затем из воды вышли мертвецы и скрылись в укреплениях, затем огонь укутал всё. И это не были боеприпасы, которые призваны уничтожить укрепления. Огонь покрыл всё адским покрывалом и задачей его было не уничтожить укрытия, а сжечь заживо защитников. Кроме того, огонь явно был магическим.

— Так значит эта ваша Гильдия следит за соблюдением правил и традиций? — презренно усмехнулся я, поражаясь этому варварству.

— Я… у этого должно быть объяснение, — отвечал родившийся в Эдеме Танор, который хотел бы стать адвокатом дьявола, но к сожаленью не мог найти каких-то аргументов.

С ужасом за происходящим наблюдал не только он, но и многие другие воины. Это натолкнуло меня на мысль, что происходит нечто странное, определенно точно не нормальное, даже по меркам прогнившего Эдема. Многие из этих воинов участвовали и в других битвах, но такого… такого не видел раньше никто. Свободные граждане сгорали, а им даже не предложили сдаться. Даже предупредительного залпа никто не сделал. У них отняли право выбирать.

Однако думать об этом я буду позже, как и делать выводы. Сейчас у меня есть простая цель — высадка, которая должна закончится победой. Как всегда наши галеры плывут первыми, рассекая волны и обломки других кораблей. Покрытые потом рабы сжимают вёсла и руки их кровоточат, но сегодня они превзошли себя.

— По нам не стреляют, — произнёс Орестис, крепкой сжимая копьё и щит. — Это хорошо.

Я тоже радовался силе нашего оружия. Да, наши враги умерли жестокой смертью, но это сохранило жизни уже нам. И лицемерить здесь лично у меня нет желания. Только бы доплыть до берега и высадиться.

И до самой последней секунды меня не покидало ощущение неизбежности чего-то ужасного. Но каким-то образом наши галеры носами прорезали песчаный берег и вот мы уже высадились. По нам никто не стрелял. И очень скоро, с первой же сотней пройденных метров, стало понятно почему. От защитников осталась лишь горстка раненных и полумёртвых солдат.

— Как же здесь воняет, — произнёс Танор, ведь зловоние обугленных трупов било в ноздри запахом отчаяния.

Я же шёл первым и проходил всё дальше в руины укреплений. Многие воины оказались разорваны на части, от некоторых осталась лишь броня и прах внутри неё, кто-то сохранился получше и с разорванным брюхом показывал всем свой богатый внутренний мир.

— Трус… — вдруг раздался голос, который принадлежал застывшему на коленях воину.

Всё его тело покрывала чёрная копоть или это уже его кожа превратилась в угли? Он едва дышал, практически не двигался и лишь расплавленная броня, служа опорой, не позволяя упасть лицом в землю.

— Трус… — снова слабо повторил воин, а затем я почувствовал на себе его взгляд.

Взгляд, но не глаз, ведь они уже давно вытекли. И лишь развитое ментальное тело позволяло этому воину жить, вернее… оно оттягивало неизбежное. С каждой секундой связь души ослабела, магический фон становился всё слабее. Однако магическое ядро, нефизическое сердце мага продолжало биться, надеясь на какое-то чудо.

В свою очередь сам воин испытывал лишь нескончаемые страдания. Он хотел бы умереть, но не мог. И эта агония продолжалась и продолжалась, пока я не поставил точку.

— Не хотелось бы мне постичь такую же участь, — буркнул я, переступая через труп. — Рассредоточьтесь, проверьте каждый метр.

За этот берег мы не заплатили ни капли крови. Затем уже подоспели и бойцы Вариоса, которые быстро начали сооружать свои укрепления. С этой части острова нас уже не выбьют, однако до взятия города ещё очень далеко во всех смыслах. Впрочем, нападать с суши явно легче чем с воды. Очень странно, что враг решил сдать север без боя. На огромный магических купол денег хватило, а чтобы как-то защитить северную часть нет?

— Мне это не нравиться, — уже в нашем полевом штабе произнёс Вариос, зло глядя на карту. — Что-то происходит, а мы ничего не видим и ещё меньше понимаем.

— Может они решили уйти в глухую оборону и ждать подкрепления? — предположил я, пытаясь угадать планы врага. — Какой-нибудь неожиданный союзник?

— Судя по тому, что Гильдия дала добро и разрешила использовать максимум нашего вооружения… — Вариос окинул взглядом сгоревшие укрепления, где и был и наш штаб. — Может какой-то неожиданный союзник и существует, но он вряд ли сможет переломить ход битвы.

— А что насчёт разведки? Статуя до сих пор фонит магической энергией?

— Да, это скорее всего мощный артефакт, но ещё неизвестно какой. Но даже если статуя сойдёт с пьедестала и пойдёт крушить нашу армию, то у нас есть Аларио, который, по ощущениям, один из сильнейших архонтов из-за своего демона с шестью лапами.

— КОМАНДИР!!! — внезапно раздался крик Килоса, который бежал прямо к нам, через руины, расталкивая солдат, несущих инструменты и артефакты для создания фортификационных сооружений. — ВАРИОС!!!

— Какого… — Вариос в свою очередь опешил от таких воплей, ведь Килос создавал впечатление хладнокровного и уравновешенного юноши, вернее уже не юноши, а пролившего чужую кровь воина.

— Вариос… — произнёс Килос, который уже начал задыхаться из-за того, что крайне быстро сюда примчался и из-за того, что начал кричать ещё подходе.

— Что случилось? — спросил Вариос, уже готовый к самому худшему.

— Там… много выживших. В подземных ходах.

— Враги? Сколько их?

— Нет, воинов почти нет, проходы завалены. Однако там остались туннели и помещения, в которых оказались рабы и… вам лучше это увидеть лично.

Вариос не стал задавать лишних вопросов и тут же сорвался с места, за ним последовал и я, увлекая за собой ещё и бойцов. Минотавра, гидра, да хоть сам Этий, лично мне плевать, удивить меня тоже сложно. Многое уже повидал.

И вот мы уже подошли к зданию, где наши солдаты расчистили первый этаж от обломков. Вообще входы в подземные укрепления находились почти в каждом доме, которые ещё до нашего прибытия стали фортами. Однако здесь находился прямо огромный вход шириной в добрых пять метров.

Быстрый спуск, Вариос достал из подсумка светящийся камень, который освещал всё лучше факела и даже лучше многих фонариков. Такими же приблудами разной мощности пользовались и наши инженеры, пытающиеся разгребать завалы, дабы пройти по туннелям и ударить врага в неожиданное для него места.

Правда для этого придётся ещё вынести тела, ведь газ пробрался даже сюда, как и магический огонь будто обладал интеллектом, двигаясь ко всему живому.

— Сюда, — указывал путь Килос.

И через минуту мы уже вышли в помещение, после чего я увидел спины наших воинов, стоящих полукругом с выставленными вперёд щитами и копьями. Большую же часть помещения занимали рабы… одни только рабы, некоторых из которых чуть ли друг на друга не лезли. Некоторые плакали, другие молились, кто-то терял сознание из-за нехватки кислорода.

Они боялись копий и щитов, боялись воинов и сохраняли дистанцию, давя друг друга. Однако в центре, почти прямо перед нами стояла группа мужчин, судя по крепкому телосложению лесорубов или шахтёров. Они не позволяли затоптать одно человека с рассечённой головой.

— Быть того не может… — прошептал Вариос, а затем громко рявкнул. — Опустите копья! Это же служитель храма Этия! Что он тут делает?! Вы его похитили?! Где ваши надзиратели?! Где ваши ошейники?!

Вариос напрягся, но хоть он и велел воинам опустить копья, но только из-за наличия заложника у рабов. Сам же он сохранял полную концентрацию и ещё сделал вперёд шаг. Будучи магом, он может быстро выхватить оружие и убить сразу нескольких рабов, не дав им добить служителя храма Этия.

— Мы его не трогали! — тут же произнёс один из рабов. — Ему разбило голову вовремя обстрела! Что-то упало с потолка и…

— Отдайте его.

— Берите, он нас спас, мы бы никогда его не…

Но как только Вариос вернул тело, то тут же все воины снова вскинули копья, а сам Вариос отдал приказ:

— Убейте их всех за покушение на жизнь служителя Этия.

И рабы тут же побелели из-за страха, не зная, что и сказать.

— Он же не врал, они его трогали, — произнёс Великий Панцирь, который разбирался в людях.

— Согласно, — добавила и Вилия, способная видеть максимально широкий спектр эмоций смертных.

И мне тоже всё это не нравилось. Слишком много вопросов остаётся. Нужно хотя бы допросить, да и… тут же женщины. Зачем выносить всем и сразу столь суровый приговор? Да, они вещи, но я видел куда больше выходов из этой ситуации и поэтому сказал:

— Нет, ты спешишь, Вариос.

— Спешу? Эти твари посягнули на самое святое. На служителя Этия. К тому же надзиратели… они наверняка и их убили. И ошейников нет. Тут всё очевидно.