Без(д)умный прыжок в никуда

Глава 8

Этот приход пламени Татьяна почувствовала заранее. Горячая лавина пронеслась по кровотоку, от сердца потянулись нити электрических разрядов, покалывая кончики пальцев, проникая под ногтевые пластины, в груди невыносимо распирало от непонятной тяжести, выдавливающей внутренние органы, а затем болезненная вспышка, выливающаяся в огненные языки, окутывающие руки.

Первая волна страха от порыва вмешаться в драку не успела схлынуть, как накрыла вторая, ещё мощнее и разрушительнее. Если до этого момента девушка списывала своё искромётное состояние на вмешательство тёмной магии, то сейчас всё произошло само, выплёскивая растерянность и гнев. То есть, эта гадость сидела в ней. Как зараза, вирус, неизвестная болезнь, и катализатором к её проявлению стала долина Слёз.

В ту же минуту воздух разрядился, стало легче дышать, и поляна заполнилась обнажёнными мужчинами, сбрасывающими шкуры. Все неописуемые красавцы с бугрящимися от напряжения мышцами, и каждый в недоумении пялился на Таню, закрывшую от неудобства глаза и пытающуюся договориться с бушующем пламенем.

- Да оденьтесь вы, - прорезал тишину раздражённый голос Бача, ощущающего себя не в своей тарелке при таком количестве голого тестостерона, да ещё на глазах у его Ким. – Девушек смущаете.

Танина темнота наполнилась шуршанием одежды, пыхтением, сбитым дыханием и тихим шёпотом. О чём говорили, человечка не слышала, но была уверена, что обсуждали её персону. Слишком пекло в зоне лопаток и пояснице от прожигающих взглядов.

- Можешь открыть глаза, - шепнул Гор, склоняясь над Таней и обозначая занятую территорию для других самцов, которые пожирали её заинтересованными взглядами.

Танюша взмахнула ресницами и окунулась в сборище крепких красавцев с янтарными глазами и светлыми волосами, а среди них ярко выделялся Гор своей чернотой и стальными омутами. Сердце, пустившееся в забег во время драки, успокаивалось, перетягивая тепло волка, льющееся нескончаемым потоком прямиком в душу. В какой-то момент, и подвёрнутая лодыжка, и горячий кофе в области паха, и нераскрывшийся парашют, и отсутствие комфортных удобств, и касание тёмной магии отошли на задний план. Была только луна в его глазах и россыпь звёзд.

- Тайл, представишь свою спутницу? – отделился от компании тигров Лас, не скрывая заинтересованности в отношении человечки. Худощава немного, но всё равно хорошенькая, какой-то нездешней, невенкурской красоты, а её способности вызывать огненную стихию и управлять ей, делали человечку ценным выигрышем.

- Таня, это Лассор. Лас, это Таня, пришлая из другого мира, - представил девушку приятелю Тайл, а потом перечислил имена всех блондинистых красавчиков, пожаловавших на поляну, хотя запомнить такое количество имён было невозможно. – Бач, Ким, - кивнул в сторону гостей из Тёмного леса. – Гориала, надеюсь, представлять не надо.

Очередное перешёптывание пробежало по рядам, и только ленивый не коснулся в переговорах темы другого мира и необычных способностей человечки, параллельно забивая очерёдность сватовства к землянке, что не понравилось Тайлу, Гору и Ласу, посчитавшими себя в приоритете.

- Таня следует в Кирсанол, но по пути погостит в Турманоке, чтобы отдохнуть и подобрать полагающийся гардероб, - закончил ознакомительную речь Тайл, сверля взглядом Ласа и остальных сородичей, стараясь на расстояние донести до них запрет на поползновения в сторону куколки, которая совсем скоро займёт важное место в его гареме.

Гору захотелось поспорить, опротестовать решение наглого тигра, схватить самочку за холку и утащить в свои земли, но долг перед стаей и возможность оказаться в сердце Желтой империи как неофициальное лицо, притормозили животные инстинкты. Таня могла бы оказать пользу Серому королевству, сопровождая в прогулках Гора и отвлекая от него внимание полосатых, а заодно это сблизило бы их, предоставив возможность узнать друг друга получше. А там уже гон, метка, щенки…

Татьяну об изменении направления никто не спросил, просто поставили перед фактом, выстроившись в шеренгу и потянув её за локоть. Они так и пересекали Урчащий лес стройными рядами, словно под конвоем светловолосых стражников, вышагивающих нога в ногу и следящих за обстановкой в своих владениях.

Время от времени Таня оглядывалась на сопровождение, рассматривая полосатых с чисто эстетической точки зрения, как картины на выставке, подмечая игру красок и нестандартность мазков кисти. По крайней мере так объясняла себе Танюша своё любопытство. Не часто попадаешь в такое эффектное общество, а с возвращением на Землю останется только ностальгировать вспоминая. Четырнадцать пар прекрасных глаз, и все принадлежат в данный момент ей. Бывает же такое…

Ближе к Турманоку лес, как будто, расступился, являя Татьяне разбросанные среди деревьев домики, становящиеся выше и больше на подступах к городу. Протоптанные тропинки расширялись, переходя в основательные дороги, мощёные камнем. Женщины и мужчины Турманока отличались яркостью, споря красотой с экзотическими бабочками, завораживающе танцующими над цветами.

Везде гомон, смех, приветливые улыбки, украшения, шелка. Обстановка сильно отличалась от строгого, мрачного Тёмного леса, и от холодной, тревожной Воющей горы, а о долине Слёз Танюша даже не вспомнила. Так была поражена городом, полным зелени, радости и… казалось, любви.

Другого слова подобрать девушка не могла. Всё пропиталось ей. Отвязная плавность в движениях женщин, хищная грация в каждом действии мужчин. Поведение сопровождающих их красавчиков стало меняться, вскрывая звериную похоть, горящую в янтаре.

Скорее всего воздух был отравлен феромонами, потому что у Тани, вдруг, закружилась голова. Она вообще ощущала себя странно – учащённый пульс, взбесившееся сердцебиение, лёгкость в ногах, зуд в руках. Душа требовала петь, кричать, танцевать, крутить сальто и делать глупости, а тело, согласное с душой, стремилось всё это воплотить в жизнь.

***

Странной какой-то была Таня, лёгкой, пластичной, мягкой, легкомысленной, будто у неё выключился мозг и остались одни глупые, несуразные мысли. Гор сразу заметил изменения, стоило ступить на городские мостовые. Тонкость её поведения, манка во взгляде, намёки в движениях – серому нравилось, и, если бы он сейчас находился в шкуре зверя, его хвост стоял бы топором, как и шерсть вдоль хребта.

Ему нравилось, но не только ему. Кошаки, аж лоснились от удовольствия, наблюдая за накручивание восьмёрок бёдрами. А это уже волку не нравилось. И масляные взгляды, не скрывающие похоть, и перешёптывания, обсуждающие и делящие его самку. Полосатые уродцы бесили его, и это ещё они не вошли в квартал пятнистых и золотых. Те, вообще, отличались озабоченностью и слабостью на передок, при чём в основном особи мужского пола.

- К открытию праздника всё готово? – поинтересовался Тайл у Ласа.

- Да. С первой звездой начинаем, - кивнул Лас, а Гор начал судорожно вспоминать, что у хвостатых празднуется в это время.

- Танюша, - подхватил Тайл её под руку. – Ты очень вовремя посетила Турманок и сможешь поприсутствовать на открытие праздника Муры.

Вот тут у Гора всё встало на свои места. Праздник Муры, открывающийся ночным балом и заканчивающийся трёхдневными забегами кошек и котов. Что-то похожее на гон, только в кошачьих традициях. Урчащий лес всё это время сходит с ума от криков, рычаний, мяуканий и, конечно же, урчаний.

Поведение котов стало понятно – по всем углам города в эти дни были распиханы пучки кошачьей мяты, но почему на неё реагировала Таня, оставалось тайной. Человечки равнодушны к дурманящей траве оборотней, но по растянутым движениям Татьяны выходило иначе. Девушка не только втягивалась в общий круговорот размножения, но и дребезжала в нетерпении.

А Танюша распадалась на атомы, притягиваясь, то к волку, то к тигру, причём все блондины в её сопровождении вдруг стали одним целым, неделимым. И ещё несколько часов назад эта тяга шокировала бы, удручала, но сейчас выглядело вполне нормальным. Они оказались такими красавчиками, такими горячими самцами, что выбрать кого-то одного Таня оказалась не в силах.

От тесных объятий и коллективных глупостей Татьяну спас белокаменный дворец, выросший перед ней внезапно. Вроде, шла-шла по мощёным улочкам, рассматривала красивые дома с висячими кашпо на балконах, метала взглядами пятнашки с привлекательными мужчинами, а потом раз… и большая площадь перед ногами, фонтан с обнажённой девушкой, держащей на плече сосуд, кованные ворота, увитые плющом, высокие стены дворца, подпирающие небо.

Внутри стены переходов были расписаны обнажёнными людьми с головами тигров, львов, рысей и других из усатых семейств, что совсем не отрезвляло Танину голову. На одной из картин представала сцена оргий, и девушке стало совсем горячо. Горели лёгкие, губы, горло, живот, а руки с ногами, наоборот, стали ледяными и сводились судорогой.

Испытывала ли Таня когда-нибудь такое состояние? Вряд ли. Может что-то похожее, когда плющило от гриппа, и температура зашкаливала за тридцать девять. Те же ощущения, только хотелось спать и ломило кости, а сейчас тело неслось в пляс. Странно, но мысли носились ураганом, и все примагничивались к ярким образам на стене.

- Танюш, с тобой всё нормально? – забеспокоился Гор, когда девушка сладко улыбнулась Ласу и провела языком по губам, словно слизывая сливки или сметану.

- Голова кружится, - отмахнулась она, прислоняясь лбом к колонне. – И как-то хорошо, что ли.

- Ей надо освежиться, - влезла в разговор Ким, задевая крыльями по угу Гора. – Похоже у неё кошачья горячка. Она, разве что, спину не выгибает, и на четвереньки не встаёт.

Тане сразу захотелось выгнуться и сползти на ковёр, провести по нему щекой, почувствовать мягкость волокон. И чтобы почесал кто-нибудь за ушком, потрепал за холку. Бред, полнейший. Что творилось в её голове.

- Проводи мою гостью в купальню, - отловил прислужницу Тайл, зло смотря на Ласа, который уже смотрел на Таню, как на свою собственность. – Потом подготовить к балу. Она должна блистать.

Татьяну подхватили под руки с двух сторон, куда-то повели на онемевших ногах, стянули одежду под шелест воды, а потом толкнули в отрезвляющий холод, обволакивающий разгорячённое тело. Мысли мотыльками запорхали, проецируя вспышками все желания, что ломали сознание несколько мгновений назад.

Страшно быть в наркотической зависимости, а другое не приходило в голову, потому что в трезвой памяти поддаваться таким желаниям Танюша не могла. Было ощущение, что изнасиловали мозг, замарали кожу и покусились на самое личное, на волю.

Таня сдирала мочалкой грязь, смывала слезами воспоминания, и ей невыносимо хотелось вернуться домой. К чёрту этих красавчиков, к чёрту их мужество и животную страсть, к чёрту тайны и магию этого мира. На Земле в моде рыхлый пресс, вялые ягодицы, тонкие ноги и завышенное самомнение, но Таня всей душой рвалась туда. Там нет непонятной травы, растущей под каждым кустом, там нет острых клыков, разбирающих до мурашек, там нет животного страха от неопределённости в завтрашнем дне.