Тафгай 2

Глава 9

Двадцать шестой чемпионат СССР по хоккею взял старт, без каких либо происшествий, 1 октября 1971 года. Из девяти команд класса «А» Высшей лиги, лишь две представляли отечественную периферию, челябинский «Трактор» и моё горьковское «Торпедо». Ещё одна команда была из культурной столицы, города Ленинграда. И шесть клубов — защищали честь Москвы и Московской области. Чем хорош был такой неполноценный круговой чемпионат без настоящего мужского хоккея, который возможен лишь только в играх плей-офф?

Во-первых: все игроки сборной на виду и часто играют друг против друга. А ещё, вдруг Леонид Ильич Брежнев вместо охоты захочет на игру пожаловать, ему что, в Свердловск лететь или в Челябинск? Это же элементарно неудобно! Придворные театры для того и придумали, чтобы не мотаться на край света.

Во-вторых: такой чемпионат хорош для подготовки к главным играм сборной страны. Ведь спортсмены не убиваются в сериях до четырёх побед за главный кубок сезона, как в НХЛ. Поэтому меньше травм, меньше нервотрёпки, больше сил для чемпионата мира или Олимпиады, куда хоккеистам из жёсткого профессионального хоккея пока дорога закрыта.

В-третьих: меньше транспортных расходов. Ведь большую часть сезона «Спартак», «Динамо», ЦСКА, «Крылья советов», «Локомотив» и «Химик» на автобусе дальше Воскресенска не поедут.

Но у любых преимуществ всегда найдутся свои существенные недостатки. Чего лишал такой «карманный» чемпионат СССР из девяти команд без битвы в плей-офф?

Первое: рост мастерства хороших по потенциалу спортсменов, которые, не играя против сильнейших хоккеистов страны, медленно деградировали в своих захолустьях. Чемпионат огромного СССР вполне мог позволить себе мощную лигу с двадцатью командами, разбитыми на два дивизиона, по принципу НХЛ. В таком соревновании рубились бы не на шутку представители Белоруссии, Украины, Казахстана и Латвии. Сейчас же «Торпедо» Минск, «Динамо» Киев, «Торпедо» Усть-Каменогорск и «Динамо» Рига занимались какой-то ерундистикой в первой лиге.

Второе: страна лишалась создание настоящей хоккейной индустрии на долгие годы, строительство хоккейных дворцов на двадцать тысяч мест, как в Северной Америке. И конечно придание профессионального статуса хоккеистам, труд которых ничуть не проще, чем в шахте, в поле или у станка. Хоккейная лига СССР стала бы зарабатывать деньги, а не потреблять бюджетные средства. Ведь чемпионат, созданный по принципу придворного театра, с придворной же командой — это всегда одни расходы.

А третье лишение вытекает из второго. Объединение сильнейших хоккейных держав на момент 1971 года: СССР, Чехословакии, Швеции и Канады для главного, создание настоящего чемпионата мира среди сильнейших хоккеистов планеты в обход непонятной и мутной международной федерации, ИИХФ. Остальные же страны, так же бы влились в такой чемпионат, потому что слабые всегда идут следом за сильными. * * *

— Свистухин, что это такое? — Я показал свой огромный сильный кулак.

— Это твоя тренерская рука, — глянув исподлобья, пробормотал нападающий.

— Иди к доске, — рыкнул я, поглядывая на притихших хоккеистов за полчаса до игры против московского «Спартака».

Кстати стартовую игру сезона по решению Обкома и заводского начальства назначили на хоккейный стадион «Торпедо» под открытым небом. По официальной статистике народищу набилось под завязку — восемь с половиной тысяч человек. По неофициальному отчёту — десять. Проще говоря, народ на трибунах выдохнул и «утрамбовался». И сейчас в подтрибунной раздевалке слышался с улицы свист, шум и гам.

«Лишь бы не стали разом дружно топать ногами, — подумал я, посмотрев на потолок, с которого сейчас осыпалась штукатурка. — А то похоронят нас здесь в самом рассвете хоккейных лет».

— К доске говорю, иди, — я похлопал металлическую окрашенную белой краской доску, на которой была нанесена разметка хоккейного поля и стояли чёрные и серые фишки на маленьких магнитиках.

— А чё сразу я? — Завозмущался Коля Свистухи.

— А я тебе уши надеру, паршивец этакий, — я снова показал свою угрожающую мирному здоровью тренерскую руку.

— Каждый день только и слышим, уши надеру, шею намылю, да поджопников напинаю, — забухтел под нос Николай, пробираясь к хоккейной доске с магнитными фишками.

— Покажи нам всем, как сегодня будем выполнять хоккейную ловушку в средней зоне? — Я недобро улыбнулся, так как за два предыдущих дня просто озверел, командуя упрямыми и неуправляемыми мужиками.

Ведь кто я для них? Вчерашний пьяница, который в чемпионате СССР не сыграл и матча. Я же первым делом направил свои тренерские усилия на тактические хитрости. Наипервейшее чему я взялся обучать коллектив — это хоккейная ловушка Жака Лемера, с помощью которой он выиграл в 1995 году кубок Стэнли с «Нью-Джерси Девилз». Команда у него была примерно как наша, рабоче-крестьянская. Правда, в народе игру, которую поставил Лемер своим подопечным, назвали «говнохоккеем». А я решил, мы же не кушать хоккей собираемся, а играть, поэтому два дня угрохал, гоняя по этой схеме игроков и в хвост и в гриву.

Почему я, а не и.о. главного Игорь Чистовский? Так поссорились мы на первой же тренировке. Когда он налёг на беготню с кувырками, я ему и заявил:

— Борисыч, мы со «Спартаком» в хоккей играть будем или соревноваться, кто больше накувыркается или через борт перемахнёт?

— Я тут тренер, а ты игрок и делать должен то, что я скажу! — Зло бросил Чистовский.

— Ага, ты морячка, я моряк, будешь раком или так, — так же зло ответил и я. — Ты, Игорь иди пока на трибуну отдохни. Нам «Спартак» обыграть нужно кровь из носу, чтобы Бобров Сева стал тренером «Торпедо». Кувырками, к сожалению, голы не забиваются.

В общем, до потасовки дело не дошло, игроки вовремя вмешались. Но теперь на кону стоял не только тренер Бобров, но мой авторитет и я, которому после поражения в команде не жить. Ведь не всё в жизни можно решить кулаками.

— Слушаю тебя внимательно Николай! — Я встал так, чтобы если что, то сразу дать хорошего подзатыльника.

— Я как центр нападения играю волнореза, — Свистухин передвинул серую фишку вперёд. — Правый край Шигонцев и левый Смагин располагаются позади меня под углом. Моя задача оттеснить противника либо вправо, либо влево.

— Допустим, ты отогнал спартаковца на левый борт, — я передвинул чёрную фишку налево. — Что дальше?

— Я перекрываю, — тяжело вздохнул Свитстухин, — передачу от этого спартача либо совсем назад, либо по диагонали назад. Смага встречает его в лоб. — Николай передвинул фишку Смагина. — Шига, э, Шигонцев блокирует с боку. И наш защитник перекрывает диагональный пас вперёд.

— Молодец, — я хлопнул Свистухина по плечу. — Неси дневник, ставлю пять.

— Может ему ещё родителей в школу вызвать? — Заржал кто-то с места и народ немножко похихикал.

— Теперь разберём, кто против кого будет выходить на лёд, — я заглянул в тетрадку, где у меня был записан примерный состав московского «Спартака». Много мне пришлось за эти два адских дня побегать, поднять литературы и решить множество мелких и насущных вопросов. — Против тройки, где будут играть Шадрин и Якушев сыграет Свитсухин с своими орлами плюс пара защитников Мошкаров — Ушмаков. Как Якушева будете встречать?

— С цветами и оркестром! — Заражал Толя Фролов и грохнули все.

— Это потом, — я тоже посмеялся и поднял руку, призывая к тишине.

— Один в тело играет, другой шайбу отбирает, — сказал с места Сергей Мошкаров.

— Только ломать и убивать не надо, нежнее, — попросил я. — Против звена, где будет играть Зимин и Старшинов, выйду я с Ковиным и Скворцовым плюс защитники Гордеев — Куликов. А главная наша ударная сила, тройка нападения: Мишин — Федотов — Фролов и защитники: Астафьев — Фёдоров, будут играть против слабейшей пятёрки «Спартака». Ваша задача подолгу контролировать шайбу в зоне атаки, чтобы они на вас нарушила правила и нагружать вратаря спартаковцев бросками. По возможности забить.

— А кто будет у нас следить за очерёдностью смен? — Спросил вдруг капитан и комсорг Лёша Мишин, когда я уже хотел вывести команду на лёд.

«Египетская тьма, у нас ведь даже ассистента Виталича нет, — подумал я. — Он ушёл вместе с Прилепским тренировать заводскую команду для первенства города и области. В неё мы, кстати, отдали часть игроков основы, чтобы у них была постоянная игровая практика. Игорь Чистовский сказал, что просто постоит рядом на скамейке запасных, пусть на большее мы, неблагодарные, не рассчитываем. В команде появился новый администратор, но он сегодня на трибуне рядом с Севой Бобровым, развлекает почётного гостя, одесскими анекдотами».

— Саша Котомкин! — Окликнул я запасного вратаря. — Ты же у нас чемпион по преферансу. Значит, карты хорошо умеешь считать. Будешь следить за порядком смен. Всё! Давай на лёд! За «Торпедо»! — Я ткнул рукой в центр синего фирменного свитера, где было название команды, а ниже располагался логотип автозавода. — За «ГАЗ», за воду и за свет!

— И за фуршет! — Добавил Фролов.

И пока все ржали, я поправил свой игровой синий свитер с тридцатым номером на спине. * * *

Начало игры получилось замечательным. Наша «ловушка в средней зоне» работала как швейцарские часики. Трибуны клокотали, видя, как мы давим московских фаворитов. Всё же «Спартак» — это великий клуб с большой историей, а мы всего лишь дерзкая гроза авторитетов. А когда на пятой минуте Коля Свистухин со своими партнёрами в очередной раз отобрал шайбу в средней зоне, пересёк синюю линию и бросил по воротам, радости болельщиков не было предела. Ведь шайба невероятным образом оказалась в сетке ворот Виктора Криволапова.

Честно говоря, со своего места и без несуществующих пока видеоповторов, я так и не понял, как и в чём ошибся голкипер «Спартака».

— Молодчик, Свистуха! — Горланил я вместе с остальными мужиками. — Больше контролируем шайбу! Сейчас нужно сбить наступающий порыв Москвы! — Стал я подсказывать своим партнёрам по команде, перекрикивая ликующих болельщиков.

— «Торпедо»! «Торпедо»! — Скандировали в это время переполненные трибуны.

— Ваша смена, — сказал, похлопав меня по плечу, запасной вратарь Саша Котомкин.

«Чего же я тогда старался орал?» — подумал я, выходя на лёд с Ковиным и Скворцовым против тройки спартаковцев Зимина, Старшинова и Климова. Кстати, капитану москвичей Славе Старшинову уже тридцать один год, и он сейчас помощник главного тренера Юрия Баулина, всеми уважаемый мастер.

Но на хоккейной площадке заслуги и уважение коллег не в счёт. Вышел, получи. Я даже не успел заметить, как в меня влетел Старшинов и тут же отлетел обратно, полежать и собраться с мыслями.

— Тафгай! Жару поддай! — Заскандировали болельщики на передних рядах.

Ну, я и поддал, сыграл в стеночку с Ковиным, ворвался в зону атаку по правому флангу и щелкнул от всей души. Однако под шайбу смело бросился защитник красно-белых, впрочем, которые сегодня играли в белой форме с красными полосками. И чёрный резиновый диск на огромной скорости впечатался в тело спартаковца, после чего отрикошетил за пределы поля. На трибунах все замерли, потому что защитник неподвижно остался лежать на льду.