Тафгай 2
- Автор: Владислав Порошин
- Жанр: Попаданцы / Фантастика
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Тафгай
- Номер в цикле 2
Читать книгу "Тафгай 2"
Глава 7
Встречу директора крупнейшего предприятия в стране Иван Иваныча Киселёва с нашим торпедовским коллективом организовали прямо на рабочем месте, то есть непосредственно в директорском кабинете. Наносили туда стульев со всех соседних помещений, ведь только одних хоккеистов присутствовало двадцать девять человек, а ещё главный тренер Прилепский с ассистентом Виталичем, врач Тамара Иоффе и директор команды Михал Дмитрич Бузуев. В общем, сели в тесноте и в духоте.
Я по привычке расположился на задах, у дверей. Мало ли придётся спасаться бегством, так как я иногда за себя ручаться не могу. Как дам прямо в лицо правду матку, а кому это и когда нравилось?
Начались посиделки с поздравлений. Иван Иваныч долго жал главному тренеру руку, выражал надежду, что в этом игровом сезоне мы не подкачаем, что повторим успех далёкого 1961 года, когда в неравной борьбе вырвали второе почётнейшее место. Прилепский сказал, что приложит все наши силы.
Потом ещё много всяких восторженных глупостей болтали, в которые я быстро перестал вникать, так как после посещения шамана недоучки и бракодела, с головой у меня совсем стало плохо. Голос в моей черепушке, что мешал мне нормально жить, подбивая на разные сомнительные приключения с женским полом, вдруг решил взяться за ум. Первое, что он мне заявил, когда я очнулся в лачуге колдуна, что хватит бегать по бабам, и теперь пора делать из меня настоящего человека, патриота своего города и преданного гражданина делу партии в построении социализма и коммунизма в отдельно взятой стране. Тут же он наметил на будущее несколько ключевых задач: окончить среднюю школу, вступить в комсомол и помочь команде «Торпедо» достойно выступить на чемпионате СССР. Про Москву, он посоветовал мне забыть, пригрозив частыми травмами и прочими психическими неприятностями.
А когда я стал душить шамана, требуя вернуть всё назад, то есть до того как я сдуру послушал Ольгу Борисовну и заявился сюда, то ответ его меня обескуражил. В лучшем случае через месяц можно будет попробовать, а ещё лучше через два! Сука!
— Иван, — меня толкнул в бок, сидящий рядом Сашка Скворцов, — про тебя говорят.
— Что говорят? — Я вытянул голову, чтобы посмотреть, кто там клевету всякую распространяет.
— Главный сказал, что для достижения новых высот в спорте, нужно исключить из команды тех, кто её тянет вниз, — улыбнулся Скворцов. — То есть тебя. Теперь можешь спокойно ехать в Москву.
«Москва, как много в этом слове… Куда я сейчас поеду?!» — чуть не выкрикнул я.
— А что нам ответит на это товарищ Тафгаев? — Директор завода посмотрел в мою сторону.
«Развели тут в городе колдунов недоучек! Плюнуть некуда! Куда милиция смотрит? Не умеешь сглаз снимать — не берись!» — мысленно ругался я, пробираясь поближе к начальству. Можно было конечно что-нибудь ляпнуть и с места, но сейчас нужно было ляпать с умом. Поэтому пока я раздвигал стулья вместе с хоккеистами, мой мозг лихорадочно шевелил извилинами: «Забудь — кто виноват, думай — что делать?»
— Здравствуйте, товарищи хоккеисты, — начал я по официальному, возвысившись как гигант над директором «ГАЗа» и главным тренером. — Все мы знаем, что планы партии — это планы народа. Правильно я говорю? — Спросил я директора Киселёва, которому ничего не оставалась, как растерянно кивнуть головой. — В отличие от некоторых, — я как бы случайно показал пальцем на тренера Прилепского, — в Череповце я много времени провёл в библиотеке. Что я могу сказать, турнирная сетка, которая выпала нашему «Торпедо» аховая. Из двадцати первых матчей чемпионата мы можем железно взять лишь четыре игры. Это домашние игры со СКА, с «Химиком» и две встречи с «Локомотивом» Москва.
— А причём здесь партия? — Заулыбался Прилепский.
— Вот партии, как и товарища Брежнева, я попрошу не касаться, — я сделал очень грозное лицо.
«Ну, Александр Тихонович вляпался ты теперь, лучше бы молчал, вылетишь из «Торпедо» за политическую недальновидность прямо сегодня!» — возликовал я про себя и продолжил:
— Я сейчас объясню политическую близорукость нашего пока главного тренера. После двадцати игр, набрав максимум 8 очков, мы займём предпоследнее место! Производительность труда рабочих завода рухнет. Пьянство на рабочих местах возрастёт, травматизм увеличиться. Производственный план полетит в топку. Вы товарищ Прилепский ответите за это перед партией и государством?
— Позвольте! — Вскрикнул главный тренер.
— Подожди Александр Тихонович, — остановил его директор, который турнирной сетки ещё не видел. — А что вы предлагаете товарищ Тафгаев?
— Первое, во главе команды нам нужен более грамотный специалист, с которым возможно будет реализовать новые тактические схемы игры, с помощью которых мы обыграем тех, кто нас сильнее. — Я тяжело выдохнул и взял паузу.
«Что я такое несу? Это же бред! Где этого специалиста взять?» — я от бессилия сжал кулаки.
— И где же этого специалиста взять? — Спросил директор завода.
«Где? А знаю? Сейчас мелю языком любую глупость, что на ум придёт, и гори всё синим пламенем!» — решил я и сказал:
— Надо ехать в Москву и… И оттуда пригласить к нам тренером… Очень хорошего специалиста… Заслуженного человека… Легенду нашего советского спорта… Все мы его хорошо знаем… Всеволода Михайловича Боброва. Товарищ Бобров сейчас возглавляет вторую сборную СССР. Я читал про это в «Советском спорте». Конечно нужны будут для этого кое-какие финансовые подарки, но это того стоит.
Буквально все в директорском кабинете посмотрели на меня разинув рты. Да я бы и сам сейчас сидел такой же. Вот что значит — вовремя прочитанные советские газеты!
— А это очень хорошая идея, — поддержал меня директор команды Дмитрич. — Нам на юбилей города проигрывать никак нельзя. Ведь 650 лет в это году стукнуло!
— Ага, Сева прямо так и разбежался ехать сюда тренировать, — махнул рукой раздосадованный Прилепский. — Кого вы слушаете? — Он указал на меня. — Это же бывший заводской пьяница, который этим летом сжёг свои рабочие штаны! Он же бредит!
— Между прочим, почти за две недели в Череповце, Иван не выпил ни грамма, — вступился за меня капитан команды Лёша Мишин. — И отыграл он, чего греха таить, лучше всех. Если нам удастся заполучить тренера Севу Боброва и оставить в команде Ивана, то мы в этом чемпионате многим бока намнём.
— Да, двинем так, что мало не покажется! — Встал с места Коля Свистухин. — В пределах правил, конечно.
— Согласен с Севой мы выйдем на новый уровень, — высказался вратарь Коноваленко. — У него даже мёртвый заиграет. И ехать надо за Бобровым самим, сегодня же. Нам через четыре дня дома со «Спартаком» играть.
— Что скажешь Иван? Ты же вроде в Москву в «Крылья» собрался? — Директор завода Киселёв задал вопрос, который сейчас волновал всех, судя по наступившей тишине.
— Москва пока подождёт, — я очень тяжело вздохнул, проклиная колдуна. — А за Бобровым должны поехать я и Виктор Сергеевич. Есть у меня пару хороших идей, как его привезти в Горький, от которых Всеволод Михалыч не сможет отказаться. Если всё получится товарищи, в призах будем точно, но и руководству завода тоже придётся многое сделать. Хоккей, Иван Иванович, это не покер. — Я посмотрел на директора завода, который загадочно улыбался. — Хоккей — это удовольствие дорогое.
Впервые за всё время в этом 1971 году, я наворачивал вторую тарелку домашнего борща, который приготовила Валентина Дмитриевна, жена нашего прославленного вратаря Коноваленко. Уютная кухня, на плите кастрюля, в углу холодильник. Вот что значит женатый человек, все радости жизни исключительно на одной жилплощади, и борщ, и жена красавица, и ребёнок, который сейчас меня буравил восторженным взглядом. Не каждый день увидишь, как человек ростом под метр девяносто уничтожает с космической скоростью съестные припасы.
— А вы с папой сейчас, ночью, на нашей машине в Москву поедете? — Спросила меня девятилетняя дочь нашего голкипера Оля, которую оставили родители присматривать за мной, чтобы я ещё чего-нибудь из холодильника не съел.
— Поедем. Нужно срочно привезти одного дядю сюда в Горький. И кроме нас это сделать некому, — я проглотил последние остатки борща и слопал в один прикус последний бутерброд с колбасой.
— А сам он, почему не может приехать? — Удивилась наивная девочка. — Дайте ему телеграмму и всё.
— Тссс, — я приложил палец к губам. — Никому не говори. Есть такой красивый древний хоккейный обычай, который называется «Похищение тренера». Ты не думай, — я подмигнул немного напуганной дочке вратаря, — тренер сам мечтает, чтобы его похитили. Он пока просто этого не знает.
— А! Это как похищение невесты в «Кавказской пленнице», — догадался Оля. — Знаю, смотрела.
— Ну, где там твои родители? — Занервничал я, так как время шло, а машина за окном стояла. — Вы извините, если я вам деньги мешаю считать! — Крикнул я в сторону комнаты. — Но ехать пора! Вдруг Боброва, кто-нибудь другой свистнет!
— Я же говорю, что мы за Севой едем, — на кухню первым зашёл оправдывающийся, красный как рак Коноваленко, а следом его супруга Валентина.
— Они едут тренера воровать, — разъяснила маме смысл нашего вояжа сообразительная дочь.
— Как воровать? — «Впала в ступор» любимая женщина вратаря.
— Он сам мечтает, чтоб его своровали, — добавила девятилетняя, не по годам умная Оля.
— И если он будет брыкаться, кусаться, звать милицию и жаловаться в Обком, мы его всё равно не отпустим, — сказал я, вставая. — В следующем году Олимпиада, чемпионат мира, игры с канадцами, нам сейчас Бобров позарез нужен. Не на прогулку едем Валентина Дмитриевна.
— Я с вами! — Пискнула дочка вратаря.
— Вот, даже ребёнок понимает важность момента, — я погладил белобрысую девочку по голове. — Едешь с нами, но потом, а сейчас, чтобы папа за рулём не уснул, будешь спать дома в кровати за себя и за него.
— Витя, как же ты будешь всю ночь рулить? — Заволновалась за супруга Валентина.
— Всё продумано, сначала Виктор Сергеич рулит, потом я, и в Москве опять он. Поехали уже, а то спать хочется, — широко зевнул я.
— У тебя права с собой? — Поинтересовался Коноваленко, наконец-то, завязывая ботинки.
— Туточки, — я постучал по пустому карману.
«Врать не хорошо, — тут же загундел перевоспитанный голос. — Родители в детстве отучают».
«А я из детского дома, у меня кроме деда никого не было, — ответил я. — И чё ты лезешь? Я для города стараюсь! Ведь мне теперь больше всех надо».
Где-то ближе к половине второго ночи я очнулся, резко тряхнув головой, посмотрел на часы, затем на Коноваленко. Ну, что за человек? Договорились же в час смена! Всё строго, как вовремя хоккейного матча. Нет, едет, молчит, клюёт носом, но терпит, самоубийца.
— Сергеич, давай без героизма, — я сладко потянулся. — Ты, спать, а я жать на газ и на тормоз. И кто ж это додумался расположить рычаг переключения скоростей на рулевой колонке? — Усмехнулся я, рассматривая забавный механизм.
Виктор притормозив, припарковал свою «Волгу ГАЗ-21» с блатным номером 00–03 ГОЛ, которая внешне напоминала «Ford Mainline» 1952 года, в неизвестной мне пустынной местности автодороги Москва — Горький. И тоже сладко потянулся. Мы вышли из машины и молча поменялись местами. Я сел на диванчик со стороны водителя, а Виктор со стороны пассажира. Не знаю почему, но конструкторы отдельными сиденьями в салоне пренебрегли, впрочем, как подушками, так и ремнями безопасности.