Тафгай 2

Глава 21

Во вторник 19 октября, утреннюю тренировку наконец-то начали с разбора субботней игры против «Динамо», а то понедельник, можно сказать, пролетел впустую. Пока приземлились, заехали сразу же на спортивную базу в «Зелёный город», поели, поспали, потягали железо. Даже Сева Бобров сев на велотренажёр, и покрутив десять минут педали сказал, что эта штука — вещь! А потом Всеволод Михалыч, распустил всю команду по домам.

— Хватит тут на базе сидеть в карты играть и за брагой в соседнюю деревню бегать, — заявил он. — Привыкайте к профессиональному отношению к делу. В четверг перед пятничной игрой с Ленинградом здесь заночуем. А в остальные дни потренировались, поели и к жёнам с подругами.

— Совсем Михалыч, народ распустил, — тихо ворчал на ужине капитан Лёша Мишин. — Раньше месяцами со сборов не вылезали, а тут казачья вольница какая-то.

— То есть тебе, Алексей чтобы режимить, нужно рядом приставить бойца с автоматом? — Услышав этот разговор между игроками первой пятёрки, спросил я. — Чем плохо сейчас приехать, обнять жену, погулять с детьми? Мозгам маленько дать отдохнуть от хоккея?

— Как бы не уйти в пике, — под тихие смешки брякнул пан Свистухин.

— Об этом Михалыч и думает, чтобы никого из вас по жизни в штопоре не закрутило в «синие дали», — ответил я. — Ведь сначала насидишься тут за забором до остервенения, затем на воле с катушек и слетишь. А тому, кто сам себя в руках держать не сможет, на первый раз я уши откручу.

— А на второй? — Николай Свистухин тревожно потёр левое ухо.

— Молодых найдем, для которых хоккей важнее, — улыбнулся я, вспомнив как этому весёлому нападающему, уже ставил мозги на место, пока у нас тренера не было.

Кстати, возможностью уехать в город воспользовались не все. Молодёжь, Ковин, Скворцов и Доброхотов, которой сидеть дома с родителями, было неинтересно, осталась в «Зелёном городе». У них тут гимнастки и фигуристки из школы олимпийского резерва знакомые, первые юношеские шуры-муры и прогулки под естественным спутником Земли, Луной.

А перед самым отбоем в свою комнату меня пригласил на разговор Сева Бобров, которому тоже в свою пустую квартиру в Горьком ехать не хотелось. Поэтому притащив из кухни целую вазу плюшек и, вскипятив электрочайник, над картой хоккейных баталий склонились втроём: Всеволод Михалыч, я и Боря Александров. «Малыш» все последние дни следовал за мной как хвост. «Целее будет», — усмехался я про себя.

— Борис, возьми из тумбочки «Индийский чай», дефицит, между прочим, — поднял указательный палец вверх Сева Бобров. — Да сыпь в заварник, не жалей, чтоб погуще было.

И пока наш самый юный игрок колдовал над завариванием дефицитного чая, Бобров расставил пять против пяти черные и белые шашки из одноимённой настольной игры и спросил:

— Всё думаю и не могу разобраться, почему ты с «пионерами» против пятёрки Мальцева сыграл хорошо, а Федотов с «комсомольцами» провалился?

— Тут Михалыч, дело не во всесоюзных организациях, — я передвинул вперёд центральную белую шашку и выдвинул навстречу ей центральную чёрную. — Ты же видел нашу игру с ЦСКА? Я с юниорами играл против Викулова, Фирсова и Харламова. Это все большие мастера и отличные игроки, но они небольших габаритов и по стилю, и по манере игры — фланговые нападающие. То же самое и динамовцы Чичурин, Мальцев и Мотовилов. Мне в центре площадки противостоять против Фирсова и Мальцева просто удобно. Вбрасывание я забираю, физически давлю, где корпусом разок другой дам. Они даже в организации атак помешать не могут, так как у меня руки длинные плюс клюшка ещё длиннющая. Центральный нападающий — это же игрок, который выполняет большой объём тяжёлой черновой работы, там двинул, там задвинул, тут шайбу отобрал и быстро её отправил на крайнего. А «крайки» — это художники, творцы, куда им против нас, дровосеков?

— Угу, — задумался где-то на минуту Сева Бобров, что-то дорисовывая своим воображением. — Ладно, ешьте плюшки, пейте чай, а я ещё покумекаю.

И вот на следующий день, во вторник, перед тренировкой на льду дворца спорта «Торпедо» Всеволод Михалыч расставив магнитный фишки на железной доске с нарисованным хоккейным полем, начал разбор полётов:

— Вот в этом твоя, Саша Федотов, основная ошибка на игре против Мальцева и была. Мало оказывал на него силового давления. Вместо того чтобы вмазать ему в корпус, пытался отобрать шайбу. Плохо мы ещё в СССР готовим своих центральных нападающих. Сегодня пять на пять отрабатываем «замок в средней зоне» и быструю контратаку с лёту. Первой пятёркой я временно назначаю пятёрку Тафгаева, второй Федотова и третьей — кабачок «13 стульев» пана Свистухина.

— Вам бы только поржать, — огрызнулся Коля Свистухин на множественные хохотки коллег по команде.

— Ещё одно небольшое изменение, — немного помялся Бобров. — В первой пятёрке на левом краю сейчас будет наигрываться Борис Александров, а на правом Саша Скворцов.

— Ему же ещё шестнадцати нет, — обиженно бросил Вова Ковин, который теперь перемещался в запас, где нужно тренироваться, терпеть и ждать своего шанса.

— В этом возрасте Пеле уже первые мячи за «Коринтианс» забивал, — ответил Сева на реплику обиженного хоккеиста. — А бразильский футбол по жесткости нашему хоккею не уступит. Давайте на лёд. Слишком много сегодня разговоров.

Не знаю почему, но сегодняшняя тренировка по жёсткости максимально приблизилась к официальной игре. Даже Бобров несколько раз останавливал занятия и со словами вы чего вытворяете черти, перебить друг друга решили, тяжело вздыхал и опять дул в свиток. А в одном из эпизодов, когда столкнулись у борта Боря Александров и Вова Ковин, после взаимных толчков тут же вспыхнула драка. Борис пробил в голову три раза, как у бывшего боксёра у него это хорошо получилось, а Володя успел воткнуть противнику один раз. Закончился поединок тем, что я этих юных забияк растащил, схватив за шиворот хоккейных свитеров.

— Вы мне Валю Котика не позорьте! — Гаркнул я. — Он, между прочим, за Родину свою жизнь отдал в четырнадцать лет. За место в составе нужно биться, демонстрируя мастерство, а не кулаки. Руки пожали, пока уши не оторвал, потом ведь в больнице перепутаю, где чьё.

— Закончили тренировку! — Не выдержал накала страстей Сева Бобров. — Сейчас в душ, потом на обед в «Зелёный город» и свободны.

В автобусе, который нас возил с базы на каток и обратно я опять «присел на уши» начальнику команды Иосифу Львовичу Шапиро.

— Львович, ты не увиливай, если не можешь так и скажи, не могу, — пихал я начальника в плечо, который из всех сил делал вид, что спит. — Когда меня в институт определишь? Я ведь учиться хочу спасу нет. Раньше всё на бухалку тратил, а сейчас мне делать нечего.

— Противозаконно это, впихивать человека в институт посреди учебного года, — протараторил Шапиро, открыв глаза.

— А водительское удостоверение делать без сдачи вождения и прочих правил дорожного движения — это законно? — Тихо прошептал я на ухо начальнику нашей не спокойной команды. — Ты пойми, Львович, скоро сессия, как я её сдам, если с преподавателями не успею познакомиться? Ведь отчислять за неуспеваемость. Так и не полистаю с однокурсницами конспекты.

— Не могу я закон в такой степени нарушить, — зашептал, оглядываясь по сторонам, Иосиф Львович.

— Ну, смотри, если без высшего образования моя результативность покатится вниз, с тебя ведь спросят, где победы, где очки, — я «обиженно» посмотрел в окно, где замелькал богатый кислородом сосновый лес.

— У, холера, — пробубнил себе под нос начальник команды.

На обеде в столовой, после восполнения потраченных за тренировку калорий, настроение почти всех игроков «Торпедо» резко пошло вверх. А когда в помещение вошла группа гимнасток, возглавляемая тётей Машей, то не женатые хоккеисты упрямо стали тянуть время. То им вдруг ещё захотелось блинчиков, то ещё компотика, то сметанки. Всеволод Михалыч, с усмешкой посмотрев на этот, цирк тактично покинул столовую. Во-первых, дело молодое, а во-вторых, у тети Маши не забалуешь.

На улице, где с каждым днём уже становилось всё холоднее и не уютнее, я подумал, что через недельку котов пора вместе с их домиками переносить в наши жилые корпуса. Кстати, после столовой мы вместе с Александровым сразу же направились кормить хвостатых и усатых обитателей «Зелёного города».

— Может, в город в кино съездим? — Спросил Борис, подкладывая в миски для котофеев кильку в томатном соусе.

— Можно, — согласился я.

— Может, девчонок с собой пригласим, фигуристок. Женю и её подругу Алёну? — Хитро прищурился Александров. — На последний сеанс?

«На местные фильмы только на последний сеанс и ходить, так как смотреть там нечего», — промелькнула шальная мысль.

«Не о том думаешь! Тебе к комсомолу пора готовиться, а не по кино с девочками бегать», — ответил голос в голове.

— Не о том думаешь, — пробурчал я. — Дриблинг у тебя хороший, а кистевой бросок слабоват. А щелчок вообще никуда не годится. Нужно достать лист фанеры и с неё щелкать каждый вечер перед сном двести раз.

— Ты на Женю не обращаешь внимания, а зря, она глаз с тебя не сводит, — заулыбался юный гений прорыва.

— Я же сказал, сегодня идём в кино, — отмахнулся я. — Кстати, чего там афиша обещает?

— Да без разницы, — заулыбался паренёк. — Так я сбегаю, приглашу?

— Может, лучше по шайбе пощёлкаем? — Замялся я, так как ещё не отошёл от прошлых отношений, и всё ещё иногда думал о «принцессе» Снегирёвой.

Однако мой вопрос так и остался без ответа. К домикам для котов подошли трое наших игроков обороны Володя Астафьев, Юра Фёдоров и Саша Куликов. Вообще очень часто спортивная судьба бывает извилиста. Например, Фёдоров и Куликов, в начале карьеры вместе поиграли за «Торпедо» из города Ульяновск. Затем съездили на год в ЦСКА, где правда не задержались, одного отправили в Тверь, то есть в Калинин, а другого в Чебаркуль. И вот сейчас Юра с Александром вместе играют за Горький. А Вова Астафьев подтверждая поговорку, где родился, там и пригодился, никуда из Горького не уезжал.

— Иван, нам с тобой бы переговорить, — сказал Куликов, с которым мы играли в одной пятёрке.

— У меня мужики, тайн ни от котов, — я погладил черного как уголь Фокса, — ни от «Малыша» нет. Давай выкладывай, а не то я в кино сегодня собрался на последний сеанс. Побриться бы ещё. Ну, чего мнётесь, как девочки?

— Я машину поцарапал одним парням, и они теперь требуют пятьсот рублей за ремонт, — выдавил из себя малоразговорчивый Вова Астафьев. — И через час я с ними встречаюсь.

— А хариусы у них не треснут? — Присвистнул я. — Хотите, чтоб съездил с вами на разговор? И чтоб в воспитательных целях хариусы у них всё-таки треснули?

— Может, всё миром решим? — Пожал плечами наивный Астафьев.

«Стрелку» для выбивания денег у нашего хоккеиста аферисты, я был просто уверен, что это они, назначили на пустынном берегу Оки в Приокском районе за какими-то дачами и садами. «Ни хрена себе, — думал я, — ещё лихими девяностыми и не пахнет, а уже какие «стрелки» забиваются. И порядочного скромного парня на деньги разводят». Кстати, скромный парень ездил не на какой-то там иномарке, и даже не «Волге» и «Жигулях», а на такой же, как и у меня «Победе», неизвестно какого махрового года выпуска. На берег реки мы, Астафьев, Фёдоров, Куликов и «Малыш», куда без него, приехали на двух наших развалюшках минут за пять до назначенной встречи.